Выход АвтоВАЗа на "рынок песка" вызвал бурные отклики не только у правоохранительных органов, но и у премьера России. Такой крупной партии песка не продавал еще ни один автозавод в мире. Запахло аферой века. Обозреватель "Ъ" Владимир Гендлин встретился с автором комбинации, едва не превратившей ВАЗ, крупнейшего должника бюджета, в примерного налогоплательщика. Зовут автора Игорь Березовский, он президент страховой фирмы "Константа". И не только не чувствует за собой никакой вины, но и жалеет, что не успел распространить опыт на всю страну.
С песком, напомним, вышла такая история. АвтоВАЗ взял у петербургской страховой фирмы "Константа" вексельный кредит в 15 млрд рублей и купил на него около 50 млн тонн песка на одном из дагестанских карьеров. Этот песок поставили некой компании "Радос", которая за него не заплатила. Однако операция была застрахована той же "Константой", и она возместила АвтоВАЗу потери векселями, но НДС в страховку не вошел. И тогда завод потребовал от государства возместить 2,2 млрд рублей налога. Само собой, сделка быстро была признана недействительной.
Как отрастить большой долг
— Расскажите подробнее о схеме с песком...
— Это не схема и не афера. Это технология борьбы с главным бичом нашей промышленности — неплатежами. Объясняю суть проблемы. В нашей экономике действует механизм искусственного завышения цен. Это вызвано нехваткой живых денег в расчетах между предприятиями: большая часть расчетов идет по бартеру. В этой ситуации теряется реальная стоимость товаров: электроэнергии, сырья, комплектующих — ее просто никто не знает. И предприятия выставляют друг другу запредельные цены, существующие только на бумаге. Точно так же лишь на бумаге существует и прибыль. Соответственно, заплатить налоги предприятие физически не в состоянии — прибыль-то нарисована! Так растут дутые долги бюджету.
Ситуация усугубляется стремительным ростом этих долгов — из-за штрафов. По логике, если предприятие неспособно продать свою продукцию по высокой цене, цену надо снизить. Но предприятие не может продать продукцию ниже себестоимости — его за это наказывают штрафом. Однако и себестоимость тоже "нарисована"! Ну нет в природе тех цен, которые предприятия выставляют по бартеру друг другу. Реальные цены совсем иные: например, продукция шинной промышленности "за воротами" в три раза дешевле, чем ее отпускает завод, металлургии — вдвое дешевле, автомобильной промышленности — на 30-50% дешевле.
Еще одна проблема — несвоевременные расчеты. Проплаты идут в среднем полгода. А весь мир работает по предоплате. Вот мы и решили разобраться со старыми долгами предприятий вполне рыночным способом. Наша технология такова: мы страхуем предприятие от риска неплатежа за поставленную продукцию. Если деньги не приходят, эту сумму выплачивает предприятию страховая компания, и к ней же переходит право требования по долгу. Но страховые выплаты по действующему законодательству не считаются доходом и, соответственно, не облагаются НДС. Поэтому для предприятия долг остается долгом и переходит в графу "убытки" (внереализационный расход). Но одновременно возникает и внереализационный доход — та самая страховая выплата. Таким образом, налогооблагаемая база увеличивается практически вдвое — за счет увеличенного налога на прибыль.
— Иными словами, вы нашли дырки в законодательстве для ухода от налогов?
— Это не дырки! У нас не схема сокрытия налогов, а абсолютно законная технология погашения долгов. Мы тщательно прорабатывали ее с юристами. Нам пытаются "повесить" 199-ю статью — но это бухгалтерский подлог, а у нас все чисто. Мы ускорили расчеты — раз, помогли снизить цены и избежать за это наказания — два, наконец, убрали посредников — три.
— Это выглядит как схема ухода от налогов потому, что в вашем варианте страховой случай гарантирован...
— Не гарантирован, а вероятен. Впоследствии, когда предприятия перейдут на денежные расчеты, эта технология должна отмереть. Мы первые стали бы ее могильщиками, и уже разработали новую идею — страхование инвестиционных рисков. Мы работали по этой схеме три года, и налоговые службы разных уровней давали положительные заключения. И, кстати, АвтоВАЗ перед тем, как заключить с нами договор, обращался и в Тольяттинскую, и в Самарскую налоговые службы, и даже в ГНС.
Как превратить отходы в деньги
— Так откуда возник дагестанский песок?
— Это вполне реальный песок. Залегает он на глубине два метра. Кто-то кричал, что продали какой-то бархан,— это никакой не бархан, там 50 или 75 млн тонн чистейшего кварцевого песка, который используется в стекольной промышленности, в металлургии. Кстати, это месторождение — вообще лучшее в Европе, и принадлежит оно правительству Дагестана.
— А почему именно песок?
— Ну, нефть или уголь надо сначала добыть, чтобы он стал товаром. Нам предлагали шлам (отходы в металлургии), алмазные отвалы. Мы выбрали песок. Кстати, нас еще обвиняли, что песок не лежал на складе, а значит, не мог считаться товаром. Пусть почитают законодательство: раз оформлено складскими свидетельствами — значит, товар. Месторождение было оформлено компанией "Петрыкин и Ко", которая и продала его нам по поручению правительства Дагестана.
— Кто такие "Петрыкин и Ко"?
— Это московская компания. Алексей Петрыкин — очень интересный предприниматель, его бизнес — это чемоданчик со всевозможными разрешениями. Так, он сертифицирован Госналогслужбой России по работе с варрантами (простыми складскими свидетельствами). Вот он приходит к нам и говорит: "Есть песок". Мы говорим: "Покупаем". А АвтоВАЗ потом продал.
— Когда началась операция с песком?
— Когда у АвтоВАЗа начались проблемы — в июле прошлого года. А в августе завод уже смог запустить вторую смену. Красный НДС (задолженность бюджета по НДС отмечается в отчетности красным цветом, а задолженность перед бюджетом — черным) позволял заводу погасить долги — за 3-4 месяца. А над АвтоВАЗом действительно висел дамоклов меч. Кто-то сильно его "хотел" — чтобы поставить на колени, возможно, продать. Однако голыми руками такого монстра, конечно же, не возьмешь.
— Кто же его, как вы говорите, "хотел"?
— Давайте опустим эту тему. Хочу пожить.
Как попасть на прием к Боосу
— Когда и как появилась компания "Константа"?
— Она была создана четыре года назад под конкретную идею — страхование рисков неплатежей. На ней и раскрутились. Учредители — организации и частные лица. Своих денег у нас мало, уставный фонд недавно был увеличен до 10 млн рублей. Но по объему выплат мы, наверное, на первом месте: за девять месяцев 1998 года мы выплатили клиентам 24 млрд рублей, или $4 млрд.
— А за чей счет вы покрывали свои выплаты?
— За счет предприятия-должника. Скажем, вместо 100% мы предлагаем отдать нам 90% — вексельная схема. Это выгодно. Эта схема успешно работала три года на мелких операциях, но когда мы влезли в сферу серьезных интересов — дали по рукам.
— Вас обвинили в том, что вы обокрали бюджет...
— На операции с песком бюджет потерял 1,3 млрд рублей. Но никто, кроме нас, не считал потери от остановки завода и его спутников. Уверяю вас, потери были бы гораздо серьезнее.
— Как развивались события дальше?
— Осенью мы выиграли первый арбитраж у Самарской налоговой инспекции. Но вторую апелляционную инстанцию арбитражного суда Самары (уже после выступления Примакова) проиграли с юридически безграмотной формулировкой: сделка признана несостоявшейся. После этого у всех наших клиентов изъяли подлинники договоров. У нас тоже — в итоге мы не смогли вовремя сдать отчетность. И "Росстрахнадзор" сначала отозвал, а в декабре отобрал у нас лицензию. В Петербурге нас вообще обвинили в неуплате налогов и невозврате валюты, но этот арбитраж мы выиграли. Теперь будем бороться за лицензию.
— Лично вы не фигурируете в делах по АвтоВАЗу?
— Пока пытались притянуть лишь за мелкое хулиганство.
— То есть?..
— 11 декабря сел к товарищу в "Мерседес". Вдруг дорогу пересекает "Нива", из нее выскакивают автоматчики в черных масках. Я еще подумал: "Кого берут?" Оказалось, меня. Моего спутника не тронули, он сам из органов, с большими погонами. А меня привозят прямо в МВД. Из-за праздников продержали в ИВС четверо суток вместо положенных трех. Наконец пришел следователь по убийствам и спрашивает: "Вы правда записались на прием к Боосу?" Я говорю: "Конечно, у меня же вопросы к налоговикам!" А он в ответ: "У меня нет претензий к вашим экономическим теориям, но мое дело — охранять жизнь министра, впрочем как и вашу". Конечно, приятно, что он охраняет нашу с министром жизнь, но Боос не сидел, как я, на лавке с гопниками. И потом, где вы видели, чтобы убийца записывался на прием? Кончилось "компромиссом": составили протокол, что я нецензурно ругался у входа в МВД. Обычное силовое давление.
— Что будете делать, если не вернут лицензию?
— Я человек обеспеченный. Подожду, пока правительство сменится. Хотя я надеюсь, что там, наверху, одумаются — просто, наверное, нужно время, чтобы оценили нашу правоту. А пока, как видите, выселяемся из офиса. Раздавили компанию...