Дело о выгодном ущербе

$500 млн получили супруги Ченин в 2010 году в качестве компенсации за то, что медики заразили Генри Ченина гепатитом С. Сегодняшние американские суды присуждают гигантские компенсации потребителям, пострадавшим от небрежности и некомпетентности производителей товаров и услуг. Однако прежде чем у американцев появилась возможность разбогатеть на возмещении им ущерба, юридической мысли США пришлось проделать немалый путь.

КИРИЛЛ НОВИКОВ

Улитка на склоне

17 августа 1994 года многим американцам показалось, что они проснулись в другой стране. В этот день в штате Нью-Мексико окружной судья Роберт Скотт присудил взыскать $2,86 млн с корпорации McDonald's в пользу Стеллы Либек, которая обожглась кофе, купленным в одном из ресторанов этой компании. Многие тогда заговорили о том, что Америка вступает в эпоху судебного террора и что скоро делать бизнес станет совершенно невозможно из-за бесконечного потока разорительных исков от рассерженных потребителей и их ловких адвокатов. Многие в мире откровенно смеялись над приговором, хотя дело о слишком горячем кофе было не таким простым, как могло показаться с первого взгляда. И все же одно было очевидно: отныне нарушать права потребителя становилось по-настоящему опасно и чертовски дорого.

Чтобы приговор по кофейному делу стал возможным, американской судебной системе пришлось пройти длинный и нелегкий путь. В XIX веке в США продолжали действовать нормы, унаследованные от английского правосудия, а в Англии защитить права потребителя товаров и услуг было довольно трудно. Британские законы рассматривали каждую покупку как сделку между покупателем и продавцом, и если бракованный товар причинял какой-либо ущерб, успев несколько раз перейти из рук в руки, то найти виновного обычно не удавалось. То же самое случалось, если между производителем товара или услуги и пострадавшим не было формального контракта. Так было, например, в 1842 году, когда английский кучер по фамилии Уинтерботтом свалился с почтового дилижанса. За исправность карет, принадлежавших почтовому ведомству, отвечал некий мистер Райт, который относился к своим обязанностям без особого рвения. В результате его небрежения у дилижанса на ходу отвалилось колесо, и Уинтерботтом едва не расшибся насмерть. Израненный кучер подал в суд на Райта, но проиграл процесс, поскольку между ним и Райтом не было заключено никакого контракта, ведь Райт служил королевской почте, а не Уинтерботтому.

Американские судьи следовали британским традициям, пока в 1852 году в стране не произошла небольшая судебная революция. В те времена в Нью-Йорке проживала супружеская пара — мистер и миссис Томас. Однажды миссис Томас заболела, и врач прописал ей экстракт одуванчиков. Мистер Томас купил лекарство у доктора Фурда, который приобрел его у аптекаря Аспинуолла, который, в свою очередь, купил его у производителя — мистера Винчестера. Приняв лекарство, миссис Томас едва не умерла, поскольку в склянке, помеченной как экстракт одуванчиков, находился экстракт белладонны. Томасы подали в суд на Винчестера, поскольку именно на его фабрике кто-то перепутал этикетки. Винчестер доказывал, что между ним и Томасами не было акта купли-продажи, а значит, к нему не может быть никаких претензий. Суд отказался следовать вековым традициям и признал Винчестера виновным на том основании, что ошибка его сотрудников могла стоить жизни конечному потребителю. Так впервые было установлено, что производитель несет ответственность за безопасность своего товара.

Со временем производственные цепочки все более усложнялись, и потребителям становилось все труднее определить, кто же несет ответственность за опасный брак. В 1916 году житель Нью-Йорка Дональд Макферсон наслаждался поездкой на своем "Бьюике", пока одно из колес не треснуло и развалилось на части. Колеса у автомобиля были деревянные, что было вполне обычно для тех лет. Макферсон вылетел из кабины и больно ударился о землю. Пострадавший подал в суд на Buick Motor, но тут оказалось, что колеса делала другая фирма, а Buick Motor лишь устанавливал их на свои машины. К тому же Макферсон покупал машину не напрямую у компании, а через автодилера, который точно так же не заметил брака в колесе. И все-таки суд заставил Buick Motor выплатить компенсацию, решив, что производитель ответствен за все детали своей продукции. Было принято и другое важное решение. Если в деле с белладонной речь шла о самом настоящем яде, способном лишить человека жизни, то в данном случае речь шла о вполне безобидном предмете — о колесе, ведь колеса, как известно, не созданы для того, чтобы причинять вред здоровью. Суд решил, что производитель обязан предвидеть все варианты развития событий и заранее заботиться о том, чтобы его товар не мог кому-нибудь повредить. Здесь-то и была заложена бомба замедленного действия, которая впоследствии попортила немало крови американским предпринимателям и озолотила многих адвокатов. Впрочем, до торжества потребительских исков было еще далеко.

Зато достижения американской юридической мысли немало помогли британцам. 26 августа 1928 года 30-летняя жительница Глазго Мэй Донахью с подругой приехала отдохнуть в городок Пейсли, что находится на западе Шотландии. Подруги зашли в кафе, принадлежавшее Френсису Мингелле, и заказали коктейль, состоявший из пива и мороженого. Мингелла принес женщинам мороженое, залил его пивом из темной непрозрачной бутылки и оставил бутылку на столе. Вскоре подруги решили долить пива в коктейль и тут к их ужасу из бутылки выпала дохлая улитка. Мэй Донахью стало плохо от одного вида мертвого брюхоногого, и она обратилась к врачу, где ей был поставлен диагноз — гастроэнтерит. Судя по всему, у женщины были проблемы со здоровьем уже тогда, когда она переступила порог злополучного кафе, ведь ее подруга пила пиво из той же бутылки, и с нею ничего не случилось. Однако Донахью решила, что улитка нанесла вред ее здоровью и подала в суд на Мингеллу и на хозяина пивоварни — Дэвида Стивенсона. В качестве компенсации она требовала Ј500 и еще Ј50 в возмещение судебных издержек. В переводе на современные деньги эта сумма составила бы примерно Ј27 тыс., что для такой бедной женщины, как Донахью, было очень много.

Адвокат Донахью утверждал, что во всем виноват Стивенсон, который оставил бутылки в месте, "открытом для доступа улиток, в котором часто обнаруживались как сами улитки, так и оставляемые улитками слизистые следы". Адвокат Стивенсона парировал, заявив, что между пивоваром и Донахью не существовало контрактных отношений. Во-первых, Стивенсон продал злополучную бутылку хозяину кафе, а во-вторых, бутылку купила не Донахью, а ее подруга. Наконец, в распоряжении защиты пивовара был свежий прецедент. Те же самые судьи, что слушали дело о дохлой улитке, недавно слушали дело о дохлой мыши, обнаруженной в бутылке пива, изготовленной на другой пивоварне, и в истории с мышью пивовар был оправдан.

Важное промежуточное решение по делу Донахью было вынесено в феврале 1931 года палатой лордов. Высшая судебная инстанция Соединенного Королевства пришла к выводу, что Стивенсон был обязан заботиться о здоровье конечных потребителей своей продукции и предвидеть возможность того, что улитка заползет в бутылку. Один из лордов специально сослался на американский прецедент с бракованным колесом "Бьюика", чтобы показать, как далеко должно простираться предвидение производителя. Однако денег Донахью пока не получила: ведь ей еще предстояло доказать, что улитка в бутылке действительно была и что именно из-за этого у нее возникли проблемы с желудком. Но в 1932 году Стивенсон умер, не дожив до окончательного решения, а в 1934 году наследники пивовара уладили дело во внесудебном порядке, выплатив пострадавшей Ј200.

Так в англосаксонском праве по обе стороны Атлантики была зафиксирована обязанность производителя предвидеть все возможные случайности, которые могли бы нанести вред конечному потребителю. Тем временем в США появились люди, доказывавшие потребителям, что их права регулярно и злонамеренно нарушаются и что защитить их могут только самые суровые законы и не менее суровые адвокаты.

Сила предвиденья

Первыми профессиональными защитниками прав американских потребителей стали социалисты. Еще в 1899 году в стране появилась Национальная лига потребителей, во главе которой долгие годы стояла неутомимая Флоренс Келли, дружившая с Марксом и Энгельсом. Вопреки своему названию, лига не столько защищала интересы потребителей, сколько пыталась насолить частному капиталу, требуя улучшения условий труда для угнетенных пролетариев. Такой подход к делу не мог найти понимания у американских потребителей, которых больше заботило качество товара, чем количество рабочих часов, затраченных на их производство. Это стало особенно очевидно в 1906 году, когда журналист и социалист Эптон Синклер выпустил свой разоблачительный роман "Джунгли". Синклер писал о тяжелой судьбе иммигрантов на чикагских скотобойнях, надеясь вызвать сочувствие американцев к угнетенным, однако читатели отреагировали лишь на критику антисанитарных условий хранения и переработки мясных продуктов. В отчаянии литератор воскликнул: "Я метил в их сердца, а попал в желудки!"

Следующее поколение борцов за права потребителей действовало иначе. В 1933 году инженеры Артур Кэллет и Фредерик Шлинк издали книгу под названием "100 миллионов морских свинок". Авторы книги утверждали: "Мы, несчастные потребители, всю нашу жизнь остаемся подопытными морскими свинками, и когда мы рано или поздно умираем... никто не делает никаких выводов, и эксперименты продолжаются над новыми поколениями морских свинок". Выводы авторов граничили с паранойей. Кэллет и Шлинк убеждали читателей в том, что производители чуть ли не нарочно травят американцев опасными химикатами, которые подмешиваются в пищу и в косметику. Книга стала бестселлером и выдержала 13 переизданий, а Кэллет стал одним из основателей Потребительского союза. В отличие от Национальной лиги потребителей, новый Союз совершенно не беспокоился о судьбе рабочих. Эта организация занималась тем, что проверяла продукты на наличие вредных примесей, проводила общественные кампании и лоббировала ужесточение государственного контроля за продукцией частных производителей. Один из таких законов был принят уже в 1938 году и назывался "Федеральный акт о продуктах питания, лекарствах и косметике".

В целом организация Кэллета старалась создать общественный климат, в котором простой потребитель чувствовал себя окруженным могучими и коварными врагами. Но даже если профессиональные борцы с корпорациями порой перегибали палку, начатое ими движение действительно помогало пострадавшим от рук бракоделов добиться справедливости. Так случилось, например, в 1944 году, когда в руках у официантки Глэдис Эсколы лопнула бутылка кока-колы. Женщина получила глубокие порезы и потребовала компенсации от Coca-Cola Bottling. На помощь официантке пришел молодой адвокат Мелвин Белли, участвовавший в движении за права потребителей. Белли сумел доказать в суде, что любой товар создается с некой подразумеваемой гарантией качества. Производитель обязан предвидеть, что товар будет переходить из рук в руки и что им будут пользоваться разные люди на протяжении длительного времени. Из этого следовало, что бутылки должны быть достаточно надежными, чтобы не взрываться в руках официантов. Глэдис Эскола получила компенсацию, а Мелвин Белли сделал блестящую карьеру, заслужив со временем прозвище "Король гражданских исков". Коньком Белли стало взыскание компенсаций с бракоделов. За свою полувековую карьеру он взыскал в пользу своих клиентов более $600 млн, что поставило его в один ряд с самыми успешными адвокатами Америки.

В середине ХХ века защита прав потребителей окончательно превратилась в большой и прибыльный бизнес, а карьера гражданского активиста открывала перед людьми просто невероятные перспективы. В 1965 году молодой и малоизвестный адвокат Ральф Нейдер выпустил книгу под названием "Небезопасен при любой скорости". В этой книге разоблачитель бросил перчатку священной корове американской промышленности — корпорации General Motors. Главной мишенью Нейдера стал спортивный вариант автомобиля Chevrolet Corvair.

Эта машина была плодом смелого эксперимента инженеров GM. В конце 1950-х годов на американском рынке все увереннее чувствовали себя европейские автомобили, которые были меньше и гораздо экономичнее американских. Производители в США задумались о том, чтобы сделать собственную подобную машину. Конструкторы GM вдохновились идеями, заложенными в модели Porsche-718. Машина, выпущенная GM, имела независимую подвеску всех колес и заднее расположение двигателя. Американцы встретили новинку довольно прохладно, и GM решила переделать машину в спорткар, снабдив ее более мощным двигателем. Тут-то и начались проблемы. Corvair был прост в управлении и создавал у водителя обманчивое ощущение полного контроля над ситуацией. При большой скорости автомобиль заносило на поворотах, и порой машина просто вылетала с трассы. В результате число аварий стало стремительно расти. К 1965 году против GM было подано уже более 100 исков. Их-то и обобщил Нейдер, представив читателям картину полного упадка морали и здравого смысла у руководства флагмана американского автопрома.

Нейдер обрушился и на другие компании, хотя главной его жертвой оставалась General Motors. Адвокат утверждал, что производители экономят на элементарных средствах безопасности, но при этом снабжают машины декоративными деталями, опасными для людей. Хромированные бамперы ослепляют водителей своим блеском, выступающие части корпуса калечат пешеходов и т. п. Книга, как водится, стала бестселлером, а ее автор заработал неплохие деньги и авторитет бескомпромиссного борца с системой. Эта репутация еще более упрочилась, когда руководство General Motors попыталось заткнуть рот обличителю. Компания наняла частных детективов, которые установили за Нейдером слежку в надежде собрать на него компромат. Когда оказалось, что компромат и не думает собираться, детективы попытались поймать его в ловушку, подослав к нему проституток. Дело кончилось грандиозным скандалом и судом, в котором Нейдер отстоял свое право на неприкосновенность частной жизни.

Сделавшись национальным героем, Нейдер продолжал свои разоблачения. Он сотрудничал с Потребительским союзом, а затем начал действовать самостоятельно. Под его опекой работали сотни молодых активистов, известных как "рейдеры Нейдера", которые по всей стране искали материалы для новых разоблачений и новых исков. Сам Нейдер основал фонд с тавтологичным названием "Общественный гражданин". Этот фонд тоже не давал спуску бракоделам всех мастей. Наконец, Нейдер добился такой популярности, что в 1992 попытал счастья в качестве кандидата в президенты США. С тех пор он пробовал прорваться в Белый дом еще четыре раза. Многие до сих пор не могут ему простить, что в 2000 году он оттянул голоса у Альберта Гора, что позволило Джорджу Бушу въехать в Овальный кабинет.

Хотя борцам за права потребителей пока еще не удалось провести своего человека в Белый дом, за ними числятся многие политические успехи. В частности, в 1986 году в Калифорнии на референдуме было принято так называемое Предложение-65, согласно которому любой потребитель должен быть поставлен в известность, если в приобретаемом им продукте содержатся токсины или канцерогены. Список химикатов, о которых следовало предупреждать, был весьма впечатляющим, а способ проведения закона в жизнь был весьма радикальным. Отныне любой адвокат мог от лица общественности подать в суд на любого производителя или торговца, забывшего указать на этикетке какое-нибудь опасное вещество. Иначе говоря, теперь компенсацию можно было требовать, даже если в деле отсутствовал пострадавший. В случае судебной победы часть штрафа причиталась бдительному адвокату. В Калифорнии мгновенно сформировалось небольшое, но очень активное сообщество юристов, специализировавшихся на такого рода делах. Однако чтобы бизнес стал по-настоящему прибыльным, понадобился еще один прецедент — с обжигающе горячим кофе из известного ресторана быстрого питания.

А бабушка здорова

27 февраля 1992 года в городе Альбукерке, штат Нью-Мексико, к ресторану McDonald's подъехал автомобиль, в котором находилась 79-летняя Стелла Либек. За рулем сидел ее внук Крис. Молодой человек купил для бабушки стакан кофе, после чего припарковал автомобиль на стоянке, чтобы та могла насладиться напитком. Старушка зажала пластиковый стакан между коленями и потянула крышку к себе. Стакан перевернулся и кофе выплеснулся на живот и колени пожилой женщины. На пострадавшей были хлопковые тренировочные штаны, которые мгновенно впитали горячую жидкость и прилипли к коже, что еще более усугубило ситуацию. Температура кофе в стакане составляла примерно 82-88°C, так что боль от ожогов была по-настоящему сильной. Внук отвез бабушку в больницу. Там выяснилось, что Либек получила ожоги третьей степени на 6% кожи, еще 16% кожи обожжены не так сильно. Пострадавшей потребовалась пересадка кожи, но и на этом ее страдания не закончились. Либек долго болела и за несколько месяцев потеряла девять кило, при том что до несчастного случая весила всего 38 кг. Учитывая возраст пострадавшей, можно предположить, что ее жизни угрожала серьезная опасность.

Для семейного бюджета болезнь Стеллы Либек стала настоящей катастрофой. Медицинская страховка покрыла 80% стоимости лечения, но оставшиеся 20% должны были составить порядка $20 тыс. Семья обратился к McDonald's с просьбой дать денег на лечение, но корпорация согласилась выделить только $800. Тогда семья старушки подала в суд, потребовав компенсации. В ходе слушаний у McDonald's было множество шансов решить дело полюбовно, но компания упрямо стояла на своем. Казалось, у адвокатов McDonald's были все основания для оптимизма, ведь на первый взгляд дело о горячем кофе сильно отличалось от дела о сломавшемся колесе или о лопнувшей бутылке. Действительно, колеса не должны ломаться, бутылки не должны лопаться, а вот кофе обязан быть горячим, иначе он просто теряет свои товарные качества. Более того, человек, зажимающий пластиковый стакан между коленями, должен сам предвидеть, что с ним может произойти при малейшей оплошности. И все же адвокаты истца сумели доказать, что вся история развития американской юридической мысли свидетельствует в пользу справедливости требований ошпаренной Стеллы Либек. Компания должна была предвидеть, что горячий кофе может пролиться на человека и причинить сильные ожоги, а по сложившейся судебной практике ответственность вытекала из способности предвидеть опасность. За потребителем американский суд такой обязанности уже давно не признавал.

Суд принудил McDonald's выплатить Либек $160 тыс. в качестве компенсации медицинских расходов, а также взыскал с компании в пользу истца $2,7 млн с единственной целью — наказать нерадивых кофеваров. Сумма штрафа равнялась прибыли компании от продажи кофе за два дня. Стелла Либек до конца дней наслаждалась неожиданным богатством, счастливо дожив до 91 года.

С тех пор в США и Англии было еще несколько исков о слишком горячем кофе, но все они были отклонены. Кофе в McDonald's и других заведениях также не стал холоднее. Единственное, что изменилось — это сумма возможной компенсации, на которую может рассчитывать разгневанный потребитель.

Кому все это выгодно?

Громкие дела с многомиллионными компенсациями случались нечасто, но адвокаты, специализирующиеся на такого рода делах, зарабатывали миллионы из-за большого количества исков. Часто деньги удавалось получить, не доводя дело до суда, поскольку многие предприниматели после истории с McDonald's предпочитали сразу откупиться. Наибольшего размаха адвокатский шантаж достиг в Калифорнии, где Предложение-65 до сих пор остается в силе.

В 1995 году в Лос-Анджелесе один предприимчивый юрист пригрозил судом компании Ellis Paint, производившей красители. На банках с краской помещалось уведомление о том, что внутри содержатся токсины и канцерогены. Все было сделано в соответствии с калифорнийскими законами, но токсины и канцерогены были перечислены через запятую, а юрист настаивал на том, что тем и другим должно быть посвящено отдельное предложение с точкой в конце. Ellis Paint предпочла откупиться от шантажиста до суда, заплатив ему $54 тыс.

В другой раз откупаться пришлось небольшой фирме Dr.Soda, продававшей напитки и чипсы. Адвокатская контора Rose, Klein & Marias обнаружила, что в чипсах компании присутствует акриламид. Это вещество действительно довольно опасно, и, возможно, в интересах потребителей было бы полезно довести дело до суда. Однако защитники прав потребителей взяли предложенные $60 тыс. и оставили Dr.Soda в покое.

В одном только 2010 году в Калифорнии было заключено 187 досудебных соглашений, связанных с нарушениями требований Предложения-65. По этим соглашениям ответчики заплатили адвокатам $7,8 млн. Особенно преуспел в этом бизнесе адвокат Брюс Най, который с 2007 по 2010 год заработал на подобных делах $3,4 млн. Всего же за годы действия Предложения-65 было подано около 16 тыс. исков. Ответчики за это время выплатили примерно $500 млн, причем большая часть этих денег попала не в руки несчастных потребителей, отравившихся токсинами и заболевших раком, а адвокатов, действовавших на свой страх и риск.

В 2012 году калифорнийские юристы почувствовали новую возможность заработать. Жителям штата предстояло принять или отвергнуть в ходе плебисцита Предложение-37, согласно которому требовалось наклеить новые ярлыки на все продукты питания, содержащие генно-модифицированные продукты. Если бы закон был принят, калифорнийский бизнес ждала бы новая волна исков. Поэтому не удивительно, что в ряды сторонников законопроекта записались многие калифорнийские юристы. В частности, среди энтузиастов Предложения-37 оказался известный адвокат Джеймс Уитон, чья фирма с 2000 по 2012 год заработала $10 млн на потребительских исках.

Список противников законопроекта оказался тоже весьма предсказуемым. На кампанию, направленную против Предложения-37, скинулись PepsiCo ($2,6 млн), BASF ($2 млн), Bayer ($2 млн), Coca-Cola ($1,7 млн) и другие гиганты химической, пищевой и фармацевтической промышленности. Почти в каждой калифорнийской газете появились сообщения о том, что если закон будет принят, то повышения цен в магазинах не избежать, а многие продукты просто исчезнут с прилавков. Многим фирмам придется закрыться, вырастет безработица, а вместе с нею и преступность. Заголовки кричали: "Кому все это выгодно? Только юристам!" В результате Предложение-37 было отвергнуто большинством голосов.

И все же, как бы ни были противны обществу ушлые юристы, их гонорары не идут ни в какое сравнение с теми компенсациями, которые получают простые американцы, пострадавшие из-за нерадивости крупных компаний. В 2011 году в штате Орегон завершилась многолетняя судебная драма. Все началось в далеком 1997-м, когда Джесси Уильямс, много лет куривший сигареты Philip Morris, умер от рака. Его вдова Майола Уильямс подала в суд на табачного гиганта за то, что Philip Morris много лет оплачивал исследования, которые занижали риск развития рака у курильщиков. Суд учел прецеденты с горячим кофе и присудил вдове невиданную компенсацию в размере $79,5 млн. Philip Morris приложил все силы к тому, чтобы не платить штраф, и много лет компании удавалось затягивать дело. Лишь в декабре 2011 года Верховный суд штата Орегон взыскал с компании в пользу истца $99 млн, учтя проценты, набежавшие за годы проволочек. Впрочем, к тому времени такой суммой уже трудно было кого-то удивить. В 2010 году в Неваде супруги Генри и Лоррен Ченин получили $500 млн от двух медицинских компаний, по вине которых Генри Ченин заразился гепатитом С. Компания Teva Parenteral Medicines заплатила $356 млн, а Baxter Healthcare — $144 млн.

Система компенсаций, созданная в США, часто кажется нелогичной и при этом создает широкий простор для мошенничества и откровенного шантажа. Однако никто еще не придумал сегодня лучшего способа, чтобы заставить крупные корпорации беспокоиться о своих клиентах, ведь крупный иск — это единственное, что может их испугать.