Ресторация монстров

Когда источники дешевой еды иссякнут, потребителям придется сделать выбор: отнять производство еды у корпораций или согласиться на "бургеры из Франкенштейна".

Текст: Андрей Лапшин, Наталья Матюшева

Архитектор по образованию, Кэролин Стил больше 20 лет назад пришла к мысли, что описать человеческую цивилизацию куда проще при помощи еды, чем чертежей, проектов и зданий. Исследуя процессы, связанные с тем, как еда попадает в город, кто и почему ее продает и покупает, Стил прогнозирует пищевую революцию. Она уверяет, что сооснователь Google Сергей Брин ошибается, инвестируя в искусственное мясо. Крупные поставщики продовольствия погибнут, а человечество спасут мелкие фермеры и органическая пища.

— В книге "Голодный город" и на своих лекциях вы рассказываете историю еды — то, как она изменила города и наш образ мышления. С чем, на ваш взгляд, сегодня приходится сталкиваться человеку, когда ему хочется есть?

--Не так давно люди жили в мире, где булочники не делали муку, а мельники не могли печь хлеб. Принимались законы, не позволявшие выстраивать вертикальные продовольственные монополии, которые могли бы диктовать свои условия. Сегодня правила игры диктуются глобальными продовольственными корпорациями. Рынок еды практически полностью находится под их контролем. Однако, возможно, поэтому у человечества сегодня серьезные проблемы с едой. Половина всех производимых в США продуктов питания уничтожается, миллиард людей страдает от ожирения, еще миллиард недоедает.

— Чем плохи крупные продовольственные корпорации?

--Технологии производства пищи всегда определяли степень свободы человека. До индустриализации весь образ жизни человека был сфокусирован на поиске еды. В городах прошлого все было приспособлено к тому, чтобы произвести ее и предоставить жителям по соседству. Теперь у нас огромные города, и мы отделены от производителей пищи. Но вместо того, чтобы стать свободными, мы, напротив, стали очень зависимыми. Из-за диктата корпораций мы не можем выбирать то, что мы едим. Нас кормят мусором, а мы даже не замечаем этого. Посмотрите на новость последних дней — "бургер от Google". Вы, наверное, слышали, что основатель этой компании Сергей Брин инвестировал в создание искусственного мяса. Это действительно ключевая точка, в которой сконцентрировано все происходящее с массовым производством. Некоторые считают, что такой подход позволит решить многие этические проблемы, связанные с содержанием животных и их убийством. Но только подумайте, как много неэтичного мы получим взамен — Франкенштейна в виде бургера, выращенного в лаборатории. Он растет в околоплодном сиропе, потом в него вводят огромную дозу антибиотиков. Вам нравится идея есть мясо Франкенштейна, выращенное в околоплодном сиропе?

— Но пока Сергей Брин о планах по производству еды не говорит. Напротив, он сказал, что делает эту инвестицию исключительно для развития науки. Вы не верите ему?

--Я верю в то, что Брин искренен в своем желании спасти мир. Но его позиция высокомерна. Он давал это интервью, надев очки Google Glass. Прямо настоящий суперагент из фильма про Бонда. Мне кажется, такие люди, как Брин, преуспевшие в технологической сфере, слишком сильно верят в свои возможности. Конечно, это очень витально и эффектно, но, надев Google Glass, они теряют чувство реальности и начинают заблуждаться.

— Что же нас ждет в таком случае дальше?

--В мире продовольствия уже существуют два полюса — искусственной еды и натуральной. С каждым годом их противостояние будет усиливаться. Корпорациям требуются огромные ресурсы: нефть, вода, земли тропических лесов. Сейчас их бизнес построен на том, чтобы получать эти ресурсы дешево, но в ближайшем будущем дешевые ресурсы закончатся. Тогда произойдет новая пищевая революция. Потребители восстанут против пищевых концернов и искусственной еды. Сегодняшняя ситуация для бизнеса напоминает мне эпоху динозавров. Представьте огромных тираннозавров, борющихся за влияние. Но кроме них есть еще крохотные существа, которые пытаются выжить там внизу, под ногами у гигантов. Но мы-то знаем, кто в итоге выживет.

— Но массовый потребитель покупает то, что дешевле и доступнее, а это пока уж точно не фермерская еда.

--Реальная цена бургера из говядины, которую нам предлагают крупные поставщики мяса, составляет около $200. Но за счет дотаций от государств и использования дешевых ресурсов транснациональным компаниям удается удерживать цены куда ниже. Я уверена, что в будущем идея о дешевой еде претерпит изменения. Еда в принципе не будет дешевой. Глава Tesco, самой крупной сети супермаркетов в Великобритании, недавно предупредил, что эра дешевой еды закончилась. Ожидается, что у нас в Великобритании цены на еду должны вырасти до 2020 года втрое. При этом потребители все больше и больше присматриваются к той продукции, которую они покупают. От тех, кто продает им еду, им нужны большая прозрачность и этичность. Бизнес уже видит эти изменения. Мой любимый пример — кооператив Brooklyn Food, который зародился еще в 1970-x, а сегодня насчитывает около 30 тыс. участников. Каждый из них работает в магазине четыре часа в месяц в обмен на 40-процентную скидку на свои товары. У них долгосрочные контракты с местными фермерами. Они собираются вместе, чтобы обсудить возникшие вопросы, их беспокоит этика. Похоже на утопию, но это уже работает.

— Достаточно ли в мире фермеров, чтобы прокормить человечество?

--В Восточном Лондоне есть компания Growing Communities. Ее основательница Джули Браун не так давно сказала: "Нет нехватки в фермерах, готовых удовлетворить нужды Лондона в хорошей пище. Есть нехватка в жителях города, которые понимают, зачем им такая еда". Я уверена, что и фермеров хватит, и человечество не умрет от голода. Гете говорил, что мир принадлежит молодым людям, которым еще не исполнилось 25. Молодых людей, которые задумываются над тем, что они едят, что производят и что потребляют, становится все больше. Они выросли с интернетом, хорошо информированы, думают о будущем, видят связь между едой, экологией и политикой. И они рассержены! Я читаю лекции уже 25 лет. Когда я начинала, никто о еде в таком ключе не думал и почти никто ее не готовил самостоятельно. Сейчас я спрашиваю своих студентов в Кембридже, готовят ли они себе, и почти вся аудитория поднимает руки. Есть надежда.

13 млн тонн антибиотиков использовано при производстве мяса в США в 2011-м. Это почти в четыре раза больше, чем американцы покупали для лечения болезней