«История в известном смысле уже перестала существовать»
Джордж Оруэлл о всеобщем равнодушии к упадку демократии. Перевод Григория Дашевского
За три года до того, как начать писать «1984», Джордж Оруэлл изложил свои опасения относительно роста тоталитарных государств и готовности интеллигенции принять диктатуру, тайную полицию и фальсификацию истории в письме к Ноэлю Уилмету. Weekend публикует его в переводе Григория Дашевского
Фото: AFP
Фото: www.bbc.co.uk
Ноэлю Уилмету
18 мая 1944
СЗ-Лондон, полумесяц Мортимера 10а
Дорогой м-р Уилмет,
большое спасибо за ваше письмо. Вы спрашиваете, действительно ли тоталитаризм, культ вождя и т. п. сейчас на подъеме, и ссылаетесь на тот факт, что они очевидным образом не растут в этой стране и в США. Должен сказать, что я убежден (или что я боюсь), что в мире в целом эти явления усиливаются. Гитлер, несомненно, скоро исчезнет, но ценой этого станет усиление (а) Сталина, (б) англо-американских миллионеров и (в) всевозможных мелких фюреров вроде де Голля. Все национальные движения во всех странах, даже те, которые возникли в ходе сопротивления немецкому владычеству, явно принимают недемократические формы, сплачиваются вокруг какого-нибудь фюрера-сверхчеловека (примером которому могут послужить и Гитлер, и Сталин, и Салазар, и Франко, и Ганди, и Де Валера [премьер-министр Ирландии]) и берут на вооружение теорию, что цель оправдывает средства. Во всем мире наблюдается движение в сторону централизованных экономик, которые можно заставить «работать» в экономическом смысле, но которые устроены недемократически и ведут к установлению кастовой системы. Добавьте сюда ужасы, к которым ведет эмоциональный национализм, и тенденцию не верить в существование объективной истины, поскольку все факты должны соответствовать словам и пророчествам непогрешимого фюрера.
История в известном смысле уже перестала существовать, т. е. нет такой истории нашего времени, которую могли бы принять все стороны, а точные науки окажутся под угрозой, как только людей перестанет сдерживать военная необходимость. Гитлер может говорить, что войну начали евреи, и если он уцелеет, это и станет официальной историей. Он не может сказать, что дважды два пять, потому что в интересах, например, баллистики они пока что должны равняться четырем. Но если такой мир, какого я боюсь, возникнет — мир двух или трех огромных сверхгосударств, ни одно из которых не может победить другие, то два дважды смогут равняться пяти, если фюрер того пожелает. И, насколько я вижу, мы действительно движемся в этом направлении, хотя, конечно же, это процесс обратимый.
Теперь что касается относительного иммунитета Британии и США. Что бы ни говорили пацифисты и пр., мы еще не стали тоталитарными, и это очень обнадеживающий симптом. Я глубоко верю, как я разъяснил в книге «Лев и Единорог», в английский народ и в его способность централизовать экономику, не уничтожив при этом свободу. Но следует помнить, что Британия и США еще не подвергались настоящей проверке, они еще не знают, что такое поражение или тяжелые страдания, и наряду с хорошими симптомами имеются и плохие. Начать с всеобщего равнодушия к упадку демократии. Понимаете ли вы, например, что ни у одного англичанина младше 26 лет нет права голоса и что, насколько можно судить, их огромному большинству на это совершенно наплевать? Во-вторых, имеется тот факт, что интеллектуалы более тоталитарны по своим взглядам, чем простые люди. Английская интеллигенция в целом выступила против Гитлера, но зато приняла Сталина. Большинство из них абсолютно готовы к методам диктатуры, к тайной полиции, к систематической фальсификации истории и т. д., при условии что это будут делать «наши». Более того, утверждение, что в Англии нет фашистского движения, в значительной степени означает, что английская молодежь сейчас ищет себе фюрера в другом месте. Нельзя быть уверенным, что эта ситуация не изменится, и нельзя быть уверенным, что простые люди через десять лет не начнут думать так же, как интеллектуалы сейчас. Я надеюсь, что они так думать не станут, я даже верю, что не станут, но за это придется бороться. Если просто заявлять, что все прекрасно, и не указывать на зловещие симптомы, то мы только поможем приблизить тоталитаризм.
Вы также спрашиваете, почему же я выступаю за войну, раз я считаю, что мир движется к фашизму. Это выбор из двух зол — боюсь, почти любая война есть такой выбор. Я достаточно хорошо знаю британский империализм, чтобы его не любить, но против нацизма или японского империализма я поддержал его как меньшее зло. Точно так же я поддержал СССР против Германии, поскольку считаю, что СССР не может целиком порвать со своим прошлым и сохранил какие-то из первоначальных идей Революции, и потому он внушает больше надежд, чем нацистская Германия. Я думаю (и думал так с самого начала войны, с 1936-го или около того), что наше дело правое, но мы должны все время заботиться о его правоте, а это предполагает постоянную критику.
Искренне ваш
Дж. Оруэлл
Это письмо вошло в книгу «Джордж Оруэлл: Жизнь в письмах» (George Orwell: A Life in Letters) — самое полное на сегодняшний день собрание писем Оруэлла, вышедшее только что в США.