"Бум не может продолжаться вечно"
экспертиза
В стране увеличилось число банков, сокративших объемы кредитования. Если в 2012-м таких банков по результатам полугодия было около четверти, то за первое полугодие текущего года число таких банков уже составляет треть. Иван Свитек, председатель правления ХКФ-банка, занимающего третью, выдающуюся для негосударственного банка позицию в стране по объему кредитов, выданных физическим лицам (после Сбербанка и ВТБ 24), полагает, что после трех лет бурного развития настал момент не просто уменьшения объемов кредитования, но и ревизии рынка потребкредитования. И это несмотря на видимое отсутствие условий для социального дефолта.
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
— У меня сложилось впечатление, что одна из системных причин просроченных, так называемых плохих кредитов — это потогонная система планирования и оплаты для менеджеров, которые выдают кредиты. Они вынуждены выдавать все больше кредитов для того, чтобы хотя бы какие-то деньги заработать.
— Почему вы думаете, что они вынуждены?
— В частности, из разговоров с представителями вашего банка, когда я оформлял в вашем банке кредит, а главное, когда я его хотел досрочно вернуть.
— Конечно, наши продавцы хотят продать кредит. Но! Продать качественный кредит! Потому что в случае просрочки сотрудники теряют свое вознаграждение.
Не в интересах банка выдавать плохие кредиты. Для каждого банкира есть три задачи: вернуть деньги, вернуть деньги и... вернуть деньги! И только потом — заработать. Для нас просрочка — это огромное зло. В тот момент, когда начинается просрочка, мы начинаем терять деньги. Даже если в результате мы вернем их, звонки, иски, разбирательства — все приводит к потере денег.
— Какова доля на сегодняшний день плохих кредитов в банке? И растет ли эта доля?
— Встречный вопрос: как вы думаете, какой она должна быть?
— Я знаю статистику по стране: она, к сожалению, растет.
— А какая она должна быть, с вашей точки зрения?
— Я не включаю воображение на этот счет, я просто пытаюсь зафиксировать ситуацию.
— Знаете, я слышу много разговоров о том, что в банковской системе высокая просрочка...
— Простите, но я не сказал, что она высокая, я сказал, что она растет.
— Когда доля плохих кредитов падала, никто об этом не говорил. Какой уровень просрочки по системе приемлемый? Таких данных нет.
— Почему же просрочка растет, если совершенствуются технологии, подготовка персонала, управление?
Это рыночная тенденция. Некоторые люди взяли больше кредитов, чем могут выплатить.
— Каков все же процент плохих кредитов в банке?
— 7,8%.
— А вот этот самый процент, 7,8%, он складывается из каких кредитов — маленьких, больших, долгосрочных, краткосрочных?..
— Мы выдаем кредиты только физическим лицам. Мы никогда не будем выдавать кредиты малым, средним предприятиям или большим корпорациям. У нас основное направление — розница. Это наша специализация. Это значит, что кредиты у нас очень короткие. Портфель быстро оборачивается. И мы ожидаем, что уже в следующем году просрочка по нашему портфелю снова начнет снижаться.
— Ну а по размеру кредитов?
Наши ПОС-кредиты начинаются от 5 тыс. руб., кредиты наличными — от 10 тыс. до 700 тыс. руб., но средняя сумма кредита в банке — около 60-70 тыс. руб. Просрочка больше на небольших кредитах, которые мы одобряем в течение получаса. По более крупным кредитам, где ставка ниже, там и просрочка ниже, потому что требования к заемщику гораздо более жесткие.
Если у вас рисков ноль, то у вас и доходов ноль. Если риски слишком высокие, то доход тоже стремится к нулю. Поэтому мы стараемся найти правильное соотношение, которое зависит от многих вещей. На мобильники ставки выше, сроки кредитования короче и риски больше. На мебель, ремонт ставки ниже, сроки кредитования длиннее, риски ниже.
— Каков максимальный кредит?
— Можем дать 1 млн руб.
— Но за полчаса кредит на миллион взять не получится?
— Нет, конечно. Никак.
— Насколько адекватны клиенты в просьбах о кредитовании? Каков процент отказов в выдаче кредита?
— К сожалению, не сможем предоставить эту цифру.
— Как вы относитесь к такому мнению, что рост рынка потребительского кредитования — это надувание мыльного пузыря?
— Нынешняя ситуация, в 2013 году, другая, чем в кризисном 2008 году. Нет условий для социального дефолта. Макроэкономические показатели в норме. Ситуация и в мире, и в России стабильная. Банковская система прожила три года бурного роста — 2010-й, 2011-й, 2012-й. Но бум не может продолжаться вечно. Просто настал новый период в развитии отрасли, когда требуются спокойные, аккуратные действия. У банкиров появилась прекрасная возможность навести порядок в своем хозяйстве. Сейчас нужно откалибровать выдачу кредитов, более осторожно оценивать людей, у которых уже есть кредиты.
— Почему?
— Есть слой людей, который перебрал кредитов. Если у заемщика уже есть три кредита, больше кредитов ему выдавать не нужно. Если у человека два кредита, то нужно подождать как минимум полгода, прежде чем рассматривать его как потенциального заемщика. Если у человека один кредит, то нужно подождать хотя бы три месяца.
В то же время растет депозитный портфель. Это значит, что есть категория людей, у которых есть деньги. Им нужно предложить такие продукты и услуги, которые им понравятся.
Сейчас надо быть осторожнее в наращивании кредитного портфеля. Притом что банковская система в России до сих пор недостаточно развита.
— Получается разрыв. С одной стороны, вы отмечаете уменьшение кредитного потенциала населения. С другой, указываете на недостаточную развитость банковской системы в стране. Скрытое противоречие?
— Банковские услуги не исчерпываются потребительским кредитованием. В России недостаточно развиты платежные инструменты, нет длинных кредитов, очень мало ипотеки, очень мало инвестиционных кредитов.
— Можно сказать, что пик потребительского кредитования прошел?
— Я бы так не сказал. В России пока еще очень низкое соотношение кредитов к ВВП. Есть категория людей, у которых вообще нет никаких кредитов.
— Каков тогда этот следующий шаг в развитии?
— Рынок развивается по своим естественным рыночным законам. Например, мы наблюдаем переключение спроса наших клиентов с товарных кредитов на кредиты наличными и кредитные карты.
Меняются цели кредитования. 12 лет назад все покупали холодильники, стиральные машины в кредит. Потом стали брать кредиты на мобильные телефоны, ноутбуки, смартфоны. Сейчас люди берут деньги в кредит и вкладывают их в ремонт квартиры или дачи, иногда даже в их покупку. Много путешествуют, получают образование, медицинские услуги. Люди берут кредиты на долгосрочные инвестиционные цели.
Меня это радует. Мне гораздо интереснее кредитовать, зная, что человек взял кредит, чтобы поменять окна в своем доме, которые будут стоять 20 лет, чем купить мобильник, который через полтора года выбросит.
— Вы такой тенденцией больше мотивированы?
— Конечно, мотивирован. По этим кредитам и риски ниже. Если человек берет кредит на покупку мебели или замену окон, то вероятность того, что он мошенник, практически ноль.
— Точки продаж таких кредитов находятся в конкретных магазинах, где, например, продаются стройматериалы и мебель?
— Да. Но в таких точках продают кредиты не наши сотрудники, поскольку там может быть не более трех кредитов в месяц.
— То есть банк подстраивается под запросы населения?
— Да, мы реагируем на потребности населения. На сегодняшний день отраслевой сегмент ПОС-кредитования самый крупный: окна, двери, мебель, стройматериалы, туристические путевки, лечение. Это в сумме 30-40% всех объемов ПОС-выдач. Это больше, чем мобильники, больше, чем бытовая техника и другая электроника. Сейчас больше всего мы выдаем кредитов на вещи долгосрочного пользования, которыми будут пользоваться десять лет или даже больше.
— Переходя к новому этапу кредитования, вы готовитесь уменьшить массу выдаваемых кредитов?
— Да, мы к этому готовы. Мы это уже сделали. И сделали сознательно. Мы смотрим больше на качество клиентов, чем на огромные выдачи.
— Какова доля депозитов в банке?
— Доля к чему?
— По отношению к кредитам, скажем.
— Отношение депозитов к кредитам около 80%. У нас это основной источник фондирования. Мы ритейловый банк: у нас 500 тыс. розничных вкладчиков и всего несколько корпоративных вкладчиков. По числу вкладчиков физических лиц мы на шестом-седьмом месте в России. Вклады мы начали принимать только в середине 2009 года. За такой короткий срок добились очень неплохих результатов. По объемам мы на седьмом месте, поскольку у нас средняя сумма вклада чуть ниже, чем в целом по России, но она постепенно повышается. Другой источник фондирования — это рублевые облигации, евробонды и корпоративные депозиты.
— Является ли потребительское кредитование одним из важнейших источников заработка для банка? Какова его доля в вашем банке?
— По данным за первый квартал 2013 года доля кредитного портфеля до вычета резервов в совокупных активах составила 79,9%. Структура портфеля распределяется следующим образом: кредиты наличными — 65,2%, ПОС-кредиты — 22,3%, кредитные карты — 10,9%, ипотечные кредиты — 1,5%, автокредиты — 0,1%.
— У банка не так много источников доходов? Какие еще доходы имеет банк и как они распределяются по долям?
— Опять же по данным за первый квартал этого года, чистый процентный доход составил 13 005 млн руб., чистый комиссионный доход — 5136 млн руб.
— Ваше мнение: в какой степени процентные ставки зависят от государства?
Процентная ставка зависит от разных факторов: цены денег, риска невозврата кредитов, от расходов банка... В свою очередь, цена денег зависит еще от десятков факторов, и эти факторы зависят от ситуации в стране, макроэкономики.
Конечно, чем экономика будет более развитой, тем ниже будут процентные ставки и тем доступнее станут ипотечные кредиты. Люди больше будут инвестировать в жилье. Чем больше будет предсказуемости, тем охотнее люди будут инвестировать в накопительные инструменты, в частности в формирование пенсионного дохода. Это процесс, связанный с развитием страны как таковой.
Но невозможно это выстроить мгновенно, за один шаг. Задача банкиров — не стоять на месте, а развиваться вместе с экономикой, создавать конкурентоспособные продукты, предоставлять качественный сервис, объяснять населению, как правильно пользоваться финансовыми инструментами.
— Вы же работали в Штатах, там процентная ставка ниже.
— И в Европе другая, и в Бразилии. Но нельзя сравнивать банковскую и финансовую ситуации в Европе с Россией. Там экономика совсем другая.
— Где можно сравнивать ситуацию? Например, в России и...?
— И Бразилии. Эти страны можно сравнивать. Развитие экономики и банковской системы похожее.
— Вы ведь работали в Бразилии?
— Шесть лет.
— Но там же процентная ставка по кредитам ниже?
— Выше. Гораздо выше.
— Сколько пунктов процентной ставки зависит от самого банка, от банковской системы — один, два?
— В России есть конкуренция между банками. В сегменте потребкредитования, в котором мы работаем, есть 10-15 реальных конкурентов. Например, ОТП-банк, Альфа-банк, банк "Восточный экспресс", банк "Русский стандарт", Сбербанк, ВТБ 24 и др. Цена кредита сегодня дана рынком, никто ее не выдумал. Поэтому в условиях такой жесткой конкуренции выигрывает самый эффективный банк.
— В контексте сказанного, что выгоднее — большие или маленькие ставки или и то и другое выгодно в зависимости от ситуации?
— Это миф, что высокие ставки выгоднее банкирам. Обычно кредиты с высокой ставкой имеют маленькую сумму — 10-15 тыс. руб., короткий срок — не больше года, очень высокие риски, очень высокие расходы. Одобрить и оформить один кредит на 10 тыс. руб. стоит столько же, как оформить кредит на 100 тыс. руб. По кредиту на 100 тыс. руб. ставка, конечно, ниже, но срок кредита гораздо больше, а риски меньше. Поэтому предположение, что банк заработает больше на более дорогих кредитах, неверно.
— И все же, на ваш взгляд, главная причина плохих кредитов?
— Нет одной причины. Нет одного критерия.
— Есть ли у вас личные критерии, по которым вы в пять минут можете оценить ситуацию в банке исходя из каких-то цифр?
— Надо знать стратегию банка, иметь представление о культуре банка. И нужно знать человека, который руководит банком, знать его лично, его характер, его ценности. Без этого вы не поймете ситуацию в банке. Мне достаточно знать в банке трех-четырех руководителей, чтобы охарактеризовать его. Еще имеет значение интуиция. А цифры для меня вторичны.
— На меня как на клиента сайт вашего банка произвел впечатление, что к клиенту ваш банк относится лишь как к источнику дохода. На сайте нет инструментария открытости — например, нет почты топовых сотрудников. Есть общий телефон, но этого недостаточно. Сейчас клиент другой, с ним надо говорить открыто, доверительно, уважительно.
— Мы это понимаем. И многое сделали, чтобы клиенту было удобнее общаться с нами. Упростили договор, написав его человеческим языком. Мы даже сделали внутри банка конкурс на самый доступный для клиента текст договора, который к тому же теперь безо всяких сносок. Мы отменили комиссии, упростили линейку продуктов. Мы отменили автоматического информатора — "железную леди" — в нашем контактном центре. Клиент может позвонить в банк прямо с нашего сайта, в том числе в видеорежиме, или обратиться к нам через социальные сети.
Мы многое сделали, но работа продолжается: всегда есть что улучшать.
Я каждый день по 12 часов занимаюсь тем, что пытаюсь усовершенствовать систему, чтобы банк работал лучше. Жалоб на самом деле немного, особенно по отношению к количеству клиентов. У нас 4,2 млн активных клиентов, и каждый месяц жалуется около 5 тыс., это 0,1%. Если человек жалуется, мы понимаем, что есть проблема, и ее решаем.
Меня гораздо больше беспокоят люди, которые не жалуются, несмотря на то что их обидели. Мы не узнали об их проблеме, значит, не смогли им помочь, они остались недовольны. А я хочу работать для довольных клиентов.
— Спасибо.