— Митинг не разошелся. Он плавно перешел в пикетирование. Как мне докладывали, сейчас там не больше пятисот человек. Сам я сегодня там не был. Напряженность пошла на убыль. Даже граждане стали упрекать митингующих в том, что жизнь в Черкесске должна идти в нормальном русле.
— На ваш взгляд, рецидивы такого жесткого противостояния в республике еще возможны?
— Все зависит от того, как политики договорятся.
— Складывается впечатление, что у Дерева и Семенова перспективы договориться пока нет.
— Я мало на это дело обращаю внимание. Я не вникаю в то, что политики говорят, о чем пишут, что заявляют. Для меня важно защитить закон. А как уж я его защищаю, довольны мной или не довольны — это должны оценить граждане.
— Несколько дней назад вы отказывались применять силу по отношению к митингующим, однако ваш воскресный ультиматум был предельно жестким. Чем вызвана такая перемена?
— Я не обещал применять силу. Я только предупредил, что если незаконный митинг не будет прекращен, а вместе с ним будет продолжаться ущемление прав и гражданских свобод лиц, то мы применим спецоперацию по очищению площади. Они согласились с тем, что у меня достаточно оснований для этого. Поэтому сами провели работу и вывели людей с площади. Сейчас присутствие людей на площади не выходит за рамки закона. Теперь пикет без всякого шума и крика находится на обозначенной для него территории: половина площади вокруг памятника огорожена, остальное пространство свободно.
— Означает ли это, что теперь правительство вернется в Белый дом?
— А оно никуда и не уезжало. Все требования митингующих были к Семенову — все пусть идут, говорили они, кроме него.
— Сможет ли в Белом доме работать сам Семенов?
— Сможет. Хотя если он будет работать в Белом доме, обстановка будет гораздо сложнее. Ведь как раз это и послужило одной из причин возмущения митингующих.
— Со стороны сторонников Семенова не раз раздавались обвинения в том, что МВД республики умышленно бездействует, пока митингующие избивают сотрудников Белого дома.
— Такие обвинения раздавались не только с той стороны. Когда о милиции говорили правильные слова? Но я не раз говорил, что сила будет применена только в том случае, если митингующие нарушают права третьих лиц. Есть закон о милиции, где прямо записано, что применение физической силы или спецсредств — это крайняя мера. И я сам оцениваю, когда мне применять силу, а когда нет.
— По факту блокады Белого дома возбуждены какие-то уголовные дела?
— В том числе и по этому. Другое дело, что это все наваливается на сотрудников ведомства, дела которого ведутся на уровне десятилетней давности. Кроме того, 15% сотрудников сократили. В таком составе мы, конечно, не успеваем вовремя обрабатывать все то, что появляется сейчас.
— Перед тем как предъявить ультиматум, вы получали какие-то указания из Москвы?
— Москва никогда не дает никаких спецуказаний. Она ставит руководителей, а те уже принимают решения в зависимости от ситуации.
— Если в республике начнется вооруженное противостояние, имеющихся в вашем распоряжении сил — милиции и ОМОНа — достаточно для того, чтобы удержать ситуацию?
— Если что-то начнется, федеральных сил вполне достаточно для того, чтобы разъединить противоборствующие стороны. Причем не только те, которые есть в Карачаево-Черкесии, но и те, что расположены в соседних регионах. Я не думаю, что кто-то будет чинить милиции препятствия в наведении порядка. В этом плане федеральный центр будет всегда на стороне правоохранительных органов.