От реформы к униформе

Серия недавних инициатив Министерства обороны вызывает все больше вопросов

Александр Гольц, обозреватель "Ежедневного журнала"

Недавно одна из московских газет сообщила сенсационную новость: министр обороны Сергей Шойгу обратился к президенту с предложением подчинить Министерство по чрезвычайным ситуациям военному ведомству. Все равно, мол, войска Минобороны обязательно принимают участие, как сейчас на Дальнем Востоке, в любой масштабной спасательной операции. Эксперты, которых бросились опрашивать журналисты, пожимали плечами: глупость, конечно. Некоторые, кто постарше, прекрасно помнили, как вначале 90-х именно Сергей Шойгу вместе с сподвижниками доказывали: войска гражданской обороны необходимо вывести из состава Вооруженных сил, чтобы создать на их основе МЧС. Ведь у них, спасателей, совсем иная задача, чем у армии, которая, как ни крути, сконцентрирована на организации вооруженного насилия. Все знают: Шойгу прекрасно решил эту задачу. И вот вместо войск гражданской обороны, куда отправляли всех армейских штрафников, вскоре появилось МЧС, одно из самых уважаемых народом ведомств. Кроме того, Вооруженные силы только что пережили очень болезненные сердюковские реформы, которые кроме всего прочего заключались в изменении структуры и задач, передислокации и переподчинении. В случае присоединения МЧС это же бюрократическое колесо было обречено завертеться снова, фактически остановив боевую подготовку еще на год-два. Было невозможно поверить, что Шойгу, один из немногих талантливых российских администраторов, мог выступить с подобными инициативами. Однако в ответ на вопрос, возможно ли подобное, эксперты начинали мяться и в конце концов заявляли, что теперь в России возможно все.

Споемте, друзья

Дело в том, что в последнее время из военного ведомства приходят вести, которые, как бы выразиться помягче, "все чудесатее и чудесатее". Вот недавно там решили заняться всерьез патриотическим воспитанием личного состава Вооруженных сил. Сергей Шойгу приказал: "Командующих и командиров прошу обеспечить исполнение Гимна России. Поручаю, чтобы каждое утро в воинских коллективах начиналось с исполнения гимна, чем бы военнослужащие ни занимались". А позже приказал знаменитому ансамблю Российской армии им. Александрова немедленно записать две версии гимна — эталонную, так сказать, строгую, в исполнении исключительно хора и оркестра ансамбля, и попсовую, для военно-патриотического воспитания молодежи. К исполнению будут приглашены эстрадные звезды, включая Льва Лещенко и группу "Любэ". И это при том что согласно Уставу внутренней службы российский гимн ежедневно исполняется на вечерней поверке в каждой воинской части. Но, очевидно, однократного исполнения гимна недостаточно для того, чтобы добиться нужной степени патриотизма военнослужащих. Получается, что степень патриотизма находится в прямой зависимости от частоты исполнения. Если так, то не стоило останавливаться на исполнении дважды в сутки, можно петь гимн каждый час. Можно, в конце концов, уподобить армию монастырю и стоять патриотическую заутреню по несколько часов. Ведь главное результат.

Исполнением гимна дело патриотического воспитания не исчерпывается. "Я склоняюсь к тому, чтобы командиры возглавили процесс изготовления дембельских альбомов, поскольку у каждой воинской части своя история",— сказал Шойгу. Предполагается поставить изготовление этого, еще недавно сугубо индивидуального, продукта солдатского творчества централизованно с использованием современного полиграфического оборудования и фототехники. Любопытно, будет ли централизованно производиться еще недавно обязательный элемент оформления такого альбома — картинки, изображающие то, чем именно мечтает заняться дембель, после того, как покинет свою воинскую часть... Очевидно, армейские политработники полагают, что намерен еще раз спеть государственный гимн. Но и это не все. "Если не получается подготовить единый курс истории для страны, нужно подготовить такой учебник для армии и ввести его во все курсы обучения военнослужащих",— заявил министр. Если с исполнителями гимна все понятно, то с авторами отдельного армейского, сугубо правильного и патриотического учебника истории пока что не определились. Впрочем, догадаться как об авторах, так и о содержании можно.

Покрой XXI века

Разумеется, что полученное в результате регулярного и многократного исполнения гимна глубоко патриотическое содержание требует соответствующей формы. То есть униформы. Шойгу решил одеть всех сотрудников Минобороны, других штабных и управленческих органов в так называемые офисные костюмы. Министр, сообщают подчиненные, пришел к выводу — носить шерстяной китель летом неудобно. Посему и решено было пошить униформу, напоминающую ту, что носят офицеры МЧС.

Но при этом офисный костюм надлежит теперь носить не только военным, но и гражданским служащим Минобороны. Мало этого, эти самые офисные костюмы снабжены и погонами. Отныне каждый гражданский служащий должен носить погоны со звездами, соответствующие его чиновничьему классу. Так, на соревнованиях по танковому "биатлону" (кстати, еще одна замечательная задумка министра) замминистра обороны Татьяна Шевцова уже появилась с четырьмя звездами на погонах, которые соответствуют званию генерала армии. А замминистра Анатолий Антонов, который всю жизнь провел на дипломатическом поприще, щеголяет ныне в погонах генерал-полковника.

Это переодевание отнюдь не невинная блажь, как это может показаться. На самом деле это продолжение той линии, которая началась, когда сам Шойгу облачился в генеральскую форму в момент назначения министром обороны. В этой логике Министерство обороны — не просто военное ведомство, это ведомство, где командуют и распоряжаются военные. А гражданские чиновники оказываются там только в крайнем случае, когда без них нельзя обойтись или неохота тратить деньги на большие оклады офицерам. В результате гражданским служащим дают понять, что они — недоделанные военные. А кадровые офицеры не могут не испытывать раздражения, когда гражданские чиновники "за просто так" получили звезды, очень похожие на те, которые доставались им кровью и потом, долгими годами службы.

За всем этим — очевидное нежелание понять, что у гражданских чиновников и военнослужащих — принципиально разные задачи. Гражданские чиновники нужны для того, чтобы перевести политическую волю руководства страны на язык военных приказов, поставить армии задачи, обеспечить Вооруженные силы необходимыми финансовыми и материальными ресурсами, а также вооружениями. Военным же надлежит заниматься стратегическим планированием и организацией боевой подготовки. Если же военные сами определяют угрозы и задачи и при этом сами же занимаются материальным обеспечением и финансированием, это неизбежно приводит к тому, что угрозы многократно преувеличиваются.

Кажется, что Сергей Шойгу, выдающийся администратор, на свое несчастье оказался где-то рядом с Дмитрием Рогозиным и заразился от него вирусом, который побуждает заболевшего к ярким инициативам. Помните предложения о производстве военных игрушек на предприятиях ОПК, о рекламе вооружений с участием престарелых звезд Голливуда, о слиянии космической и авиационной промышленности? Похоже, что глава военного ведомства отправился по той же дорожке.

Представляется, что самый популярный отечественный министр оказался сегодня в непростом положении, для выхода из которого одних организаторских талантов явно недостаточно. Развитие Вооруженных сил подошло к точке бифуркации. Более или менее очевидно, что задачи, поставленные сердюковскими реформами, не выполняются. Соединения постоянной готовности существуют, похоже, только в победных рапортах военачальников. Из-за некомплекта военнослужащих в бригадах вынуждены формировать лишь батальоны постоянной готовности, полностью укомплектованные личным составом. Очевидно, что укомплектовать за полтора года Вооруженные силы до одного миллиона военнослужащих, как того требует главнокомандующий, невозможно в принципе (единственное разумное объяснение присоединения МЧС к Минобороны — попытка бюрократическим способом выполнить приказ президента).

Так же очевидно, что и никакого перевооружения армии не получается — только что было перенесено на 2016 год заключение крупнейшего контракта на производство 37 истребителей МиГ-35. Главная причина — промышленность неспособна выполнить контракт. Не все ладно и с решением социальных проблем. Вопреки обещаниям, очередь на жилье растет, а те, кто имеет право на ее получение, совсем не в восторге от идеи выдавать вместо квартир деньги.

Перед Шойгу непростой выбор. Можно идти по пути сердюковских реформ. Это означало бы честно заявить, что сформировать миллионные Вооруженные силы невозможно в принципе, попытаться убедить политическое руководство в необходимости ограничить численность армии 600-700 тысячами военнослужащих. А затем сконцентрироваться на наборе количества контрактников, необходимого для формирования полностью добровольческих Вооруженных сил. При этом придется ввязаться в тяжелые конфликты с оборонной промышленностью, чтобы заставить ее производить не то, что она хочет, а то, что необходимо армии. Но все это неизбежно противопоставило бы генерала армии Шойгу, точно так же, как и поносимого всеми Сердюкова, российскому военному лобби.

Другой путь — контрреформа. Согласиться с требованиями генералов о возвращении двух-, а лучше трехгодичной службы по призыву, вернуться к концепции массовой мобилизационной армии, разрешить директорам от ВПК транжирить оборонный бюджет. Но и в этом случае придется столкнуться с серьезными конфликтами. Не с генералами, а с общественностью.

Шойгу, однако, не хочет терять рейтинг. Поэтому он старается избегать любых конфликтов. Но как, избегая кардинальных решений, оставаться в центре общественного внимания и быть на виду? Вот в ход и идут инициативы об офисных костюмах, дембельских альбомах и исполнении гимна. Опасность в том, что доставшиеся с таким трудом достижения сердюковских реформ уйдут... в гимнопение.