Mercedes CLS Shooting Break
Москвичи— хорошие люди, но квартирный вопрос их испортил, а вопрос пробок превратил окончательно в сволочей.
Сволочность лезет в Москве из всех щелей, растекаясь по скошенным от вековой несправедливости улицам и продавленным от бремени бытия магистралям. Столичный мегаполис выдавливает своры социопатов из загаженных подъездов в жилых массивах, которые, создается впечатление, специально возводятся столь кучно на самой большой территории в мире, чтобы культивировать ненависть и чтобы в конечном итоге быть разрушенными этой самой ненавистью изнутри и добитыми снаружи контрольным выстрелом супостатского оружия или очередного небесного «чебаркуля». Злобные создания выползают также в большом количестве из недр метро. Но, пересев за руль, они не становятся милее, потому как попадают в не менее удушливую ловушку: съезд с МКАД в область в выходные дни представляется еще более омерзительным анатомическим образованием.
Москва — несимпатичный и недружелюбный город днем, но нет ничего непригляднее и страшнее столицы в ночь накануне уикэнда. Я в этом убедился, после того как мне пришлось повозить по больницам захворавшего родственника. Приемные отделения от заката пятницы до субботнего рассвета как ни в какую другую ночь залиты кровью, соплями, желчью и пронизаны хрустом сломанных челюстей, конечностей и судеб. А между тем весь город — сплошная тарантиновская декорация на отечественный лад. Кажется, что в эти часы на проспектах и площадях Белокаменной начинается шабаш, на который собираются сотни, тысячи разновеликих автомобильных «качков», провоцирующих на драку с погоней всех встречных и попутных; вазовских «девяток» — разномастных и разновозрастных «бэушек» с транзитными фиговыми, а может, и липовыми листочками вместо регистрационных знаков; временно въехавших почему-то со среднеазиатами за рулем прибалтийских тачек... Стыдно расписываться в собственной трусости, но так осторожно, боясь собственной тени, я давно не ездил, как в ту ночь за рулем малолитражки, принадлежащей родственнику.
Из больницы я забирал его ровно через неделю и тоже ближе к ночи. Но уже за рулем другого автомобиля. Это был Mercedes CLS Shooting Break. Как от солнечного луча съеживаются и загибаются самые жуткие монстры и страхи, так, казалось, отлетала прочь и вся пятничная нечисть от моего CLS. Не могу точно сказать, в чем здесь дело. То ли размер таки имеет значение (а автомобиль без малого — 5 метров в длину), то ли его особая стать так действовала на окружающих. Если я мягко моргал кому-то фарами (между прочим, про CLS утверждают, что это первый в мире автомобиль с полностью светодиодными фарами повышенной мощности), то он, не ерепенясь, тут же принимал вправо. Если я, уступая эмоциям и недовольному баритону 585-сильного двигателя V8, чуть резвее других стартовал со светофора, то никто почему-то не пытался померяться со мною этими самыми… «ньютоно-метрами». К слову, вопреки опасениям, мой недельный тест «стреляющего брейка» не стал одним большим путешествием вокруг АЗС. Система «старт-стоп» по копейкам сберегает капитал, как умная электроника бережет нелишние нервы, четко следя за тем, чтобы автомобиль не покидал пределы своей полосы, уверенно держал заданную дистанцию до впереди идущих машин, сам тормозил в заторах, сам находил свободное место на стоянке и парковался в полностью автоматическом режиме. Ровно на неделю CLS почти примирил меня с московскими реалиями. Так что на какое-то время предположение о том, что во всем виноваты машины, а люди у нас все-таки хорошие, не казалось мне ребяческой глупостью.