переименовывает заведующий отделом экономической политики Дмитрий Бутрин
Фото: Денис Вышинский, Коммерсантъ / купить фото
В принципе собственное название правительственного документа редко интересует и нас, и читателей. Какова бы ни была эффективность правительства по существу, периоды, в которых в Белом доме не знают, как озаглавить тот или иной документ, краткосрочны. Обычно по появлению значительного числа "нестандартных" документов мы фиксируем определенного типа кризисы, которые нередко заканчиваются кадровыми перестановками. В остальных же случаях все регламентировано: постановление не назовут распоряжением, план мероприятий — графиком, указание — поручением. Но эта определенность рано или поздно делает заголовки документов правительства все менее отражающими реальность.
Рабочий пример — сообщение Минфина о необходимости внести актуальные изменения в Бюджетную стратегию до 2030 года. Пока неизвестно, каким будет финальный заголовок документа. Президент Владимир Путин поручил создать его в бюджетном послании летом 2013 года, причем именно на этой базе должен быть скорректирован прошлогодний долгосрочный прогноз социально-экономического развития России до 2030 года, созданный старой командой Минэкономразвития. Это само по себе занятно: разработка Минфина как раз и основана на "инновационном" (на самом деле консервативном) варианте сценария из прогноза (который на самом деле не совсем прогноз). Из текста Минфина при этом неочевидно, что бюджетная стратегия не потребует от Минэкономразвития пересмотра прогноза не в цифрах, а по существу — никто не гарантирует, что утверждение стратегии не приведет к тому, что министерству в своем документе не придется пересматривать сами сценарии. Тогда через два-три года придется изменять бюджетную стратегию — или изменять ей ради выполнения целей Минэкономразвития.
Но будем же придираться не по существу, а к словам. Документ Минфина отвечает на вопрос, как до 2030 года бюджетная система России должна будет реагировать на внешние шоки и новые обстоятельства, чтобы обеспечивать текущую финансово-экономическую стабильность. Явных конечных параметров этой стабильности документ, в общем, не обосновывает, а тем более не задает политических и социальных целей ее сохранения до 2030 года, не описывает "сверхзадачи" Минфина. Можно сказать, что долгосрочная бюджетная стратегия может и не содержать обоснования этих целей — они заданы политически, это в широком смысле стабильность и отсутствие потрясений, и, очевидно, нынешний документ в этом свете будет меняться так же часто, как и "прогноз" Минэкономики — раз в три-четыре года. Но тогда почему бы не назвать все это не "Бюджетной стратегией до 2030 года", а "Текущей бюджетной тактикой на неопределенный период времени"? До следующего пересмотра такое название куда как более информативно.