Возлюбленная псу. Полное собрание сочинений
Артур Хоминский
Про писателя Артура Хоминского не известно практически ничего. Живший вроде бы в Киеве молодой человек опубликовал в первой половине 1910-х годов шесть книжечек стихов и прозы, на которые никто не обратил никакого внимания. В 1912 году он написал два письма Александру Блоку и безуспешно пытался с ним встретиться. Это все. Пару лет назад Хоминского открыл московский филолог Александр Соболев, выложил его вещи сначала в интернете, а теперь издал книгой.
Самое удивительное здесь — небольшой роман «Уют Дженкини». Скорее даже не роман, а, как сказал бы Андрей Белый, «симфония» или, как гласит подзаголовок, «первые сны». В них некто Тальский, просвещенный и посвященный в разнообразные тайны юноша, поэт и математик, путешествует между городом и утопическим дачным Уютом, страдает от любви одновременно к земной порочной Зине Дорн и мудрой могущественной Елене Николаевне Мирановой, председательнице Общества Стояния На Перекрестках (это, конечно, два лика блоковской вечной женственности, Незнакомка и София). Помимо того он общается с мистической Собакой, ночует на навозной куче и постоянно клянется в верности «тому, что не проходит, и тому, чего никогда не было». Для читателя, представляющего себе общие места русского символизма, «Уют Дженкини» — текст уморительно смешной. Но даже и без литературного фона читать роман, сплошь состоящий из фраз вроде «Сон прошел, и не успевший еще открыть глаза Тальский познал неумолимость сегодняшнего дня»,— сплошное веселье.
Почти через 20 лет примерно так (имея в виду манеру, а не философские основания) начнут писать обэриуты, затем приемами Хоминского будут, не зная того, пользоваться Веничка Ерофеев, Саша Соколов, даже Мамлеев. Но чтение забытого киевского модерниста сквозь обэриутскую оптику напрашивается в первую очередь. Именно они культивировали подобный тип автора: про Хоминского невозможно сказать, гений он или графоман (есть страницы совершенно нечитабельные), пишущий под опиумом безумец или ехидный критик литературных мифов. Абсолютная загадочность фигуры автора, непрозрачность его интенций и делает тексты Хоминского таким интересным артефактом.