Почему российские власти решили вдруг возродить общенациональную лотерею? И, главное, как они собираются ее организовывать? Об этом корреспонденту "Ъ" Петру Рушайло рассказал советник министра финансов Владимир Грищенко.
— Сколько сейчас лотерей проводится в России?
— Только на федеральном уровне зарегистрировано 24 лотереи. А сколько их на уровне субъектов федерации, мы даже не в состоянии отследить. То, что лотереи — выгодный бизнес, всем было ясно давно. Поэтому, когда в 1994 году закон разрешил проведение лотерей практически всем, все — и федеральные органы власти, и муниципальные, и общественные организации, и юридические лица, и даже физические лица,— буквально все начали выступать учредителями лотерей. При этом у лотерейщиков, которые стоят в переходах, есть лицензии, выданные муниципальными органами власти. Именно поэтому они стоят и свободно торгуют. И милиция их не трогает — ведь проверять должна не она, а органы, которые выдали лицензию.
— А что в этом плохого? Они налоги не платят?
— Не только. Воровство происходит на трех уровнях. Во-первых, когда выпускается лотерея. Например, лица, которые выпускают билеты моментальной лотереи, могут заранее знать, какие из них выигрышные. Во-вторых, мошенничество происходит, когда все эти структуры занижают объемы выпуска и не платят лицензионный сбор и налоги. В-третьих, когда средства от лотерей вместо того, чтобы направляться на заявленные цели (на благотворительность, на культуру, на спорт), распределяются между фирмами, близкими к организаторам лотереи. Все это привело к тому, что население перестало верить в лотереи. Дело не в том, что люди не хотят играть. Просто они поняли, что играют с ними нечестно. В результате объемы продаж лотерей упали, а за ними — и доходы бюджетов всех уровней.
— Государство считает, что такое количество лотерей контролировать невозможно?
— Конечно, невозможно. Уже две-три лотереи и то трудно контролировать, даже если они государственные. Надо постоянно следить, чтобы не было мошенничества. Ведь и раньше билеты подделывали, пытались смошенничать при определении результатов. Вот, допустим, крутится барабан, девочка с бантиками вынимает шары — с виду вроде бы все одинаковые. Но просто нужные шары предварительно кладутся в морозилку, и на ощупь их легко найти. Были такие случаи. Поэтому даже за гослотереями необходим жесточайший контроль. Тем более при новых лотерейных технологиях on-line, когда мошенничество возможно на уровне программного обеспечения.
— Какой, по мнению Минфина, лотерея должна быть?
— Идеальная лотерейная модель уже придумана. И работает не только в развитых странах, но и, скажем, в Латинской Америке, в Румынии, в ряде других. Так вот, в США, Великобритании, Германии, Италии лотерейный бизнес, как и игорный в целом, находится под жесточайшим госконтролем — либо на уровне субъектов федерации, либо на уровне государства в целом. При этом оператором лотереи может быть как само государство (как, например, в Баварии, где власти хотя и привлекают к обслуживанию лотереи частные компании, но только на условиях комиссии, а финансовые потоки контролирует само), так и полугосударственные (как в США, Франции, Италии) или частные компании( как в Великобритании). В последних случаях государство выдает оператору лицензию на право проведения национальной лотереи. А оператор отчисляет государству определенный процент от объема продаж билетов.
— А как будет в России?
— Пока неясно. Должны решать правительство и парламент. Мы предложили законопроект, по которому вводится госмонополия на проведение лотерей. Согласно закону, будет проводиться только одна общефедеральная лотерея, учредителем которой будет государство. Оно может само проводить лотерею, а может передать это право частному оператору. Доходы от лотереи, полученные при продаже билетов в регионах, поровну делятся между федеральным и региональным бюджетами. А все средства идут строго на социальные цели.
— Кто будет выбирать оператора? Минфин?
— Необязательно. В законопроекте сказано, что этим должен заниматься особый уполномоченный орган правительства. Может, Минфин, может, Госналогслужба. Может быть создан даже отдельный госорган, который только этим и будет заниматься.
— Каков потенциальный объем лотерейного рынка?
— В 1996 году на каждого жителя России приходилось по $3 от среднегодового объема продаж лотерей, сейчас — и того меньше. А в США объем продаж в отдельных штатах — от $450 до $500 на человека. В странах Западной Европы — $150-200. В странах Латинской Америки и в Румынии (а там уровень жизни, конечно, ниже) — $30-50 в год на человека. Примерно такого же объема продаж можно добиться в России. Теперь умножьте это на 150 млн жителей. Получите годовой объем рынка — $5 млрд.
— И сколько достанется операторам лотереи?
— Пока трудно сказать. Но нашим законопроектом предусмотрено, что призовой фонд составит не менее 50% объема продаж. Еще 20-30% пойдет в бюджет. Соответственно, на долю оператора остается 20-30% от объемов продаж.
"ОПЫТ СТРАН ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ ИЛИ, НАПРИМЕР, РУМЫНИИ ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО ЗА ГОД ОДНОМУ ЧЕЛОВЕКУ МОЖНО ПРОДАТЬ БИЛЕТОВ НА $30-50. А В РОССИИ ЖИВЕТ 150 МЛН ЧЕЛОВЕК. ВОТ И СЧИТАЙТЕ"