Полуправозащитники

Вчера Владимир Путин встретился с членами президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) и больше трех часов обсуждал с ними острейшие проблемы правозащитного движения в России: от льгот бизнесменам, размещающим производство в местах лишения свободы, до правдивой истории предоставления убежища Эдварду Сноудену. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ отмечает, впрочем, что за черту, которую не стоит переступать, ни президент, ни правозащитники так и не переступили.

Правозащитники пришли на встречу с Владимиром Путиным в заявленном протоколом составе. Одеты они были привычно, то есть так, как привыкли: глава Молодежного правозащитного движения Андрей Юров, например, сидел за столом в таком же фотографическом жилете, в каком фотографы вокруг стола в Александровском зале Кремля стояли.

Владимир Путин начал эту встречу так, как он начинает встречу с губернаторским корпусом или с фалангой рабочих Уралвагонзавода, то есть с фразы о том, что "в центре нашей заботы должен быть человек". Он призвал правозащитников не ограничиваться в своей деятельности "пределами Садового кольца (или тем более Болотной площадью.— А. К.)".

Вопросы про поражение в правах некоммерческих организаций (НКО) на встрече можно было не задавать, так как президент ответил на них в своем вступительном слове, сказав, что "политическая деятельность — это прежде всего сфера работы политических партий" и что нужно, чтобы НКО, которые "занимаются политикой на иностранные деньги, открыто обозначали себя в этом качестве".

— Согласен, в этом деле не все ладно. Нужно подумать, чтобы устранять возникающие недоразумения,— ответил господин Путин еще на один не заданный пока вопрос.

По его мнению, не все страны толерантны к НКО (в отличие, видимо, от России). В этот то ли черный, то ли белый список у Владимира Путина попали США и Индия, в которой НКО не только должны заявлять о занятиях политической деятельностью, но и не должны заниматься ею вообще. "Мы не для того завоевывали независимость, чтобы американцы дергали за ниточки наши НКО",— процитировал Владимир Путин одного из индийских лидеров, а понимать надо было, видимо, так, что цитирует он самого себя.

Председатель президентского совета по правам человека (СПЧ) Михаил Федотов выступил просто-таки кропотливо. Он высказался по широчайшему кругу вопросов. Надо сказать, что хотя все, кажется, было по существу, за грань, которую сидящие за столом если и не видели, то чувствовали, не переступал.

Так, Михаил Федотов высказал удовлетворение тем, что на территории России блокируется деятельность сайтов с детской порнографией, но возмутился тем, что "ни один мерзавец, использовавший детей для съемок, не найден, не наказан".

Михаил Федотов отметил, что, несмотря на принятую в законе норму об уголовном преследовании за клевету и настойчивые предложения СПЧ использовать эту норму, никакой реакции от правоохранительных органов нет (а значит, и деятельность СПЧ по этому поводу следует признать никакой).

Еще одна новая норма, насчет уголовной ответственности (до шести лет) за воспрепятствование деятельности журналистов, никак не работает. Следственный комитет, по его мнению, игнорирует эту норму (конечно — реши он начать ее использовать, и вдруг окажется, что начинать надо с себя?).

Вступился Михаил Федотов за сирийских студентов, которых отчисляют из российских вузов за то, что им нечем платить за обучение (то есть хоть кого-то из сирийцев Россия, кажется, и в самом деле способна не дать в обиду).

Без сомнения, предметом гордости Михаила Федотова является тот факт, что СПЧ категорически "вступился за американца Эдварда Сноудена, исходя из права человека на убежище" (хоть и временное, а все-таки политическое).

— А вчера,— немного застенчиво признался Михаил Федотов,— мы спасали христианина-иракца, которого преследуют за его убеждения. И надо сказать, спасли!

То есть для него самого, кажется, было удивительно, что эта операция увенчалась таким успехом. Очевидно, что далеко не каждый раз усилия СПЧ завершаются так триумфально.

— Да,— вдруг высказался по этому поводу и Владимир Путин.— В Ираке каждый день погибает по тысяче человек. Каждый день по тысяче.

Господин Федотов призвал российских бизнесменов своими "прозрачными пожертвованиями" закрыть брешь, образовавшуюся после сокращения иностранного финансирования российских НКО.

— Думаю, они не обеднеют,— подметил Михаил Федотов.

Председатель СПЧ предложил амнистию за "ненасильственные преступления в прошлом" — "чтоб обнулить счет ошибок и начать с чистого листа".

— Чтоб с понедельника никто не нарушал закон,— разъяснил Михаил Федотов.

Еще одной настойчивой инициативой стало предложение предоставлять льготы бизнесменам, которые "размещают свое производство в местах лишения свободы... исходя из понимания, что это не бизнес для прибыли".

То есть, видимо, исключительно для перевоспитания преступников (или для их моральной поддержки, что ли).

Перегибы в госконтроле за деятельностью НКО беспокоят члена СПЧ, главу Агентства социальной информации Елену Тополеву-Солдунову. Она рассказала, например, про одну НКО, которая инициировала сбор подписей за ограничение весенней охоты.

— Им говорят: "А что, это публичная деятельность!" А практика применения настолько широкая и неясная, что привлечь можно за все!

Публицист Ирина Хакамада, слушая эту историю, смеялась от всей души.

Не так смешно было, скорее всего, членам той некоммерческой организации.

Елена Тополева-Солдунова между тем добавила, что эта НКО, "Муравьевский парк", так болезненно реагирует на претензии прокуратуры, потому что не намерена признавать себя "иностранным агентом" (это признание избавило бы НКО от таких претензий):

— Они говорят: мы не считаем себя иностранными агентами! Мы считаем себя агентами журавлей!..

А что говорит по этому поводу словарь Ожегова: "Агент"... то же, что "шпион". То есть в НКО по-прежнему искренне переживают из-за слова "агент", какой бы смысл в него ни вкладывал законодатель. Агентом, по мнению Елены Тополевой-Солдуновой, можно назвать только того, кто "выполняет поручения иностранного государства и получает за это деньги".

— Только это надо доказать! — предупредила она.

Правозащитница предложила президенту от имени всех остальных правозащитников отменить слово "агент". Это предложение до сих пор звучало множество раз. Но судя по всему, именно это слово нравится Владимиру Путину больше всего: придраться к нему невозможно (это калька с английского из американского законодательства), а звучит обидно, таким образом цели своей достигает.

Между тем госпожа Тополева-Солдунова, видимо, в качестве компенсационной меры предложила Владимиру Путину полностью запретить финансирование политической деятельности НКО из-за рубежа.

— Но слово "агент" надо убрать! — воскликнула она.— Очень просим! А то достаточно выступить на публичном мероприятии или получить стул от иностранной организации — все, тебя можно считать агентом! Момент сделать это настал!

Впрочем, Владимир Путин, судя по всему, так не считает.

— Не просто вернемся к этому вопросу, а займемся прямо сейчас! — заверил он.— Но на что выйдем, не могу пока сказать.

Но и тут он не удержался и добавил:

— Бывает, что задача некоммерческой организации не формулируется прямо, а деньги из-за рубежа ей дают...

Член СПЧ, сопредседатель Совета по национальной стратегии Иосиф Дискин от души поблагодарил Владимира Путина за убежище для Эдварда Сноудена:

— Нельзя выдавать человека туда, где его может ждать смертная казнь! Мы продемонстрировали независимость нашего государства! Спасибо вам!

Очевидно, и СПЧ, независимо от президента поддержав Эдварда Сноудена, продемонстрировал независимость российского государства.

Иосиф Дискин продемонстрировал к тому же зависимость Российской академии наук от Владимира Путина: он попросил президента учесть пожелания ученых в деле академической реформы, которая к сентябрю, благодаря усилиям ведущих российских ученых, вряд ли сможет называться хотя бы модернизацией.

В ответ господин Путин рассказал, что к нему с пакетом замечаний по этому делу недавно приходил новый глава РАН господин Фортов и что он, Владимир Путин, "согласился со всеми предложениями".

— Спасибо! — перебил президента Иосиф Дискин.

— Кроме одного! При объединении академий президенты медицинской и сельскохозяйственной академии могут не оставаться президентами, а называться вице-президентами,— добавил господин Путин.— Не надо держаться за это.

Посмотрел бы кто-нибудь на Владимира Путина в тот момент, когда ему предложили бы вдруг реформировать систему госуправления и называться теперь не президентом, а вице-президентом.

Между тем из рассказа господина Путина по крайней мере следовало, что объединение трех академий все-таки состоится.

Бывший судья Сергей Пашин выступил убедительно и эмоционально. Так, наверное, мечтает выступить любой судья, вынужденный долгие годы молчать, когда в его зале выступают блестящие адвокаты.

Судьи, по словам Сергея Пашина, "как ни странно, поддерживают участие народа в отправлении правосудия". Он, например, считает, что, если бы дела по истории 6 мая на Болотной площади рассматривались раньше, когда такими вопросами занималась коллегия присяжных, обвиняемые были бы оправданы.

— Самая незащищенная часть граждан РФ,— отметил Сергей Пашин,— это, конечно, судьи. Их можно уволить за все, например "за странную легкость принимаемых решений" (в свое время от должности отстранили и самого Сергея Пашина, и он теперь имеет моральное право быть право защитником всех судей).

Он призвал Владимира Путина вернуться к делам бывших судей "по вновь открывшимся обстоятельствам".

— Без свежей крови судебная практика захлебнется! — резюмировал господин Пашин и добавил, что лично он — тоже за амнистию, о которой вначале встречи говорил Михаил Федотов (в конце концов, осужденные в разное время судьи тоже подпадают под такую амнистию).

Выступление Сергея Пашина вызвало аплодисменты членов СПЧ: оно и правда было ярким, Сергей Пашин говорил без запинки, законченными в своей безукоризненной правильности фразами.

Было от чего аплодировать: не многие умеют так говорить, даже за этим столом, где все-таки собрались профессионалы.

Владимир Путин подумал, впрочем, что аплодисменты относятся только к замечанию Сергея Пашина про амнистию:

— Ну да, все за амнистию... Это нормальная реакция людей, которые здесь собрались.

Владимир Путин понимал, что за этим столом, конечно, люди, которых на самом деле хлебом не корми, а только дай кого-нибудь амнистировать; а он-то вынужден быть президентом всех россиян.

Прокомментировал президент и идею Сергея Пашина о праве людей на самовыражение на Болотной площади — "да, конечно, но только чтобы не бить по лицу сотрудников правоохранительных органов".

Очевидно, что идея наказать тех, кто бил их по лицу 6 мая, исходит по крайней мере не только от сотрудников правоохранительных органов.

Идея Сергея Пашина о том, что российская судебная система, мягко говоря, оставляет желать лучшего, не произвела впечатления на президента:

— В Италии на семь лет осудили ученых, которые не предсказали землетрясения! Семерку влупили!

То есть следует понимать разницу: "двушечку" могут "влепить", а "семерку" — только "влупить".

Член СПЧ, глава "Комитета за гражданские права" Андрей Бабушкин обратил внимание окружающих на то, что в 2000 году господин Путин своим указом помиловал в 50 раз больше людей, чем в прошлом (то есть было десять тысяч, а стало двести). А глава "Гражданского достоинства" Элла Памфилова обратилась к президенту напрямую:

— В свое время вы собирали земли (то есть как раз в 2000-м.— А. К.), пора собирать народ! И правозащитные организации могут сыграть в этом неоценимую роль! Помочь самоорганизоваться (выражение оказалось безукоризненно парадоксальным.— А. К.)! Начать действовать в регионах!

Элла Памфилова защитила нескольких известных правозащитников:

— В Краснодаре идет процесс над правозащитником Саввой! Все мы знаем Савву!!! А есть еще майор Матвеев!..

— Кто такой майор Матвеев? — негромко переспросил Владимир Путин у Михаила Федотова.

Начались незапланированные выступления. Михаил Федотов с удовлетворением отметил, что записались 26 человек (то есть не только все остальные члены СПЧ, но, кажется, даже и те, кто уже выступил, но не выговорился, видимо, до конца).

Журналист Станислав Кучер предложил президенту каждый год, встречаясь с членами СПЧ, говорить: "Такие-то советы услышал, такие-то не услышал". То есть он выступил за то, чтобы господин Путин отчитывался перед членами своего совета.

— Логично, что так будет делать президент, который нас нанял...— резюмировал Станислав Кучер.

— Президент вас не нанимал,— не согласился Михаил Федотов.— Он вас пригласил.

Похоже, Михаил Федотов, принял это слово слишком близко к сердцу, то есть и на свой счет тоже.

Елизавета Глинка, глава "Справедливой помощи", больше известная как Доктор Лиза, тоже, как и Сергей Пашин, вступилась за пострадавших по делу на Болотной площади, и рассказала про одного из них:

— Не знал, не видел, куда бежал на Болотной площади!.. А теперь, как многие другие, которые тоже не очень разобрались в той ситуации, сидит.

Доктор Лиза, хоть и волновалась, говорила по делу. И дольше всего — про сирот в детских домах:

— К нашему приезду в такие места, в отличие от вашего, не готовятся. Это к вашему, если надо, траву покрасят. И мы видим в этих детских домах ужасные вещи...

Она рассказала, какие именно. Это все звучало и в самом деле ужасно.

— Где-то красят, а где-то нет,— не согласился господин Путин.— Я вернулся с Дальнего Востока, там наводнение, там с вертолета берегов не видно. Если захотят покрасить, краски не хватит...

Глава думского комитета по международным делам Алексей Пушков предложил членам СПЧ принять совместное заявление по Сирии, "и желательно до начала акции" — очевидно, чтобы всех замазать одной краской.

Господин Путин в ответ обнародовал свои цели в информационной войне по поводу Сирии:

— Хоть совесть будет чиста: что мы сделали все что могли.

После этого он перешел на личности:

— Нелепо, просто нелепо предполагать, что Асад санкционировал это... Химическое оружие — это оружие последнего часа...

Госсекретарь США господин Керри, по его мнению, "просто врет", когда говорит членам Конгресса, что на стороне сирийской оппозиции не воюют члены "Аль-Каиды":

— Это некрасиво! Керри говорит: "Нет! Там их нет!.." Мы исходили из того, что это вроде приличные люди. Это, конечно, печально... Врет... Знает, что врет, и врет!

Господин Путин имел в виду, что на стороне оппозиции активно воюют члены организации, которая легально входит в число участников "Аль-Каиды".

Глава фонда "Помощь" Лев Амбиндер сказал президенту о проблемах сирот, когда они пытаются получить положенную по закону квартиру. Он рассказал про одну такую историю. Девушка вышла замуж, и ей с мужем предложили только комнату. Лев Амбиндер заверил Владимира Путина, что читатели газеты "Коммерсантъ", в чьих стенах уже много лет функционирует этот благотворительный фонд, соберут деньги и на трехкомнатную квартиру для сироты, которая своими силами создала семью.

Главный редактор газеты "Частный корреспондент" вступился за права граждан, функционирующих в интернете. От "антипиратского" закона, по его словам, страдают часто ни в чем не виноватые люди, как и от закона об охране детей: государство блокирует тысячи сайтов.

Телеведущий Николай Сванидзе вернулся к делу 6 мая:

— Там была давка, и там была толкотня... кто-то просто дернул за руку полицейского... там был заблокирован выход на Болотную площадь... я прошу вас как гаранта правосудия внимательно присмотреть за этим процессом.

Последнюю формулировку необходимо признать утонченной.

Господин Путин возразил поочередно каждому из выступавших.

— Вот какой-то фильм еще не вышел на киноэкран, а уже в интернете есть, и предлагают скачивать его бесплатно. А что такое бесплатно? Значит это — на халяву.

Теперь, по крайней мере, понятно, что такое бесплатно. Это на халяву.

Не согласился господин Путин и с утверждением господина Засурского, что интернет — "неуправляемое оружие":

— Это оружие. Но не согласен, что неуправляемое. Управляется. Вот что-то выходит про какого-нибудь кандидата в интернете. И им не нравится. Тук — убирают. Тук — убирают! Управление есть.

Управляется это оружие, конечно, не с территории России. Но на нее нацелено.

Под конец Владимир Путин рассказал подлинную историю Эдварда Сноудена. Господин Сноуден пришел, оказывается, все-таки в посольство России в Гонконге (видимо, в какой-то момент стало ясно, что эту правду не скрыть, и ее решено было обнародовать) и сказал, что хочет приехать в Россию, и "призвал вместе бороться за распространение информации". Президент России попросил, чтобы господину Сноудену передали: "Мы бороться вместе с ним не будем... Мы не хотим разрушать отношения с США".

Господин Сноуден настаивал.

— Тогда я передал: "Пусть он тогда идет и продолжает..."

Но тот неожиданно прилетел все-таки в Россию. После этого, убежден Владимир Путин, США вели себя совершенно неправильно. Вместо того чтобы пропустить его дальше и принудительно посадить самолет со Сноуденом за пределами России, они начали давить на всех, чтобы молодого человека никто не принимал.

— И он застрял у нас в аэропорту,— продолжил господин Путин.— Ну и че с ним делать?.. И че он дальше будет делать? Он сам выбрал свою судьбу... Че, он всю жизнь у нас будет сидеть?.. Вот такой он человек... На острие борьбы... Да...

Члены СПЧ, очевидно, тоже чувствовали себя в этот момент на острие борьбы.

За права, конечно, человека.

Как обычно, впрочем.

Андрей Колесников