Так оценил итоги вчерашних переговоров с Лондонским клубом кредиторов председатель ВЭБа Андрей Костин. Договориться о списании части долга не удалось. Но стороны еще надеются наверстать упущенное до конца года.
Итог переговоров был предопределен. Не зря Михаил Касьянов в Лондон не полетел.
Заметного сближения позиций сторон не произошло. Кредиторы настаивают на переоформлении советского долга из обязательств ВЭБа в обязательства российского правительства. Касьянову это не нравится. Резко возросший (при определенном стечении обстоятельств рост может быть троекратным) объем евробондов Минфину не обслужить. Кроме того, Минфин не сможет больше размещать новые займы на мировых рынках. Наконец, евробонды пока никто еще не реструктурировал (напомним, что единственное предложение от МВФ поступало Пакистану, но оно так и осталось предложением).
Касьянов попал в положение Тухачевского. Но пока не 1937-го, а 1920 года, когда Красная Армия, оказавшись у ворот Варшавы, была вынуждена отступить. Министр финансов вначале гордился тем, что переговоры с Лондонским клубом шли успешнее, чем с Парижским. Если "парижане" согласились отсрочить выплаты только 1999-2000 годов, то "лондонцы" готовы обсуждать реструктуризацию всего долга. Однако переговоры могут остановиться, если кредиторы не откажутся от своей позиции — евробонды, и только евробонды. Сейчас Касьянов, может, был бы и рад "парижскому" результату переговоров с Лондонским клубом, но боится утратить репутацию лучшего российского переговорщика.
Компромисс, по неофициальной информации российских переговорщиков, с московской точки зрения, таков. Россия соглашается на переоформление "вэбовок" в евробонды, но не даром. Цена — списание как минимум 70% долга. Идея принадлежит не самим переговорщикам, а "Коммерсанту". Еще год назад в рубрике "Антикризисная программа" мы, опираясь на польский опыт (Варшаве списали 50% долгов), предложили российским переговорщикам настаивать на 70-процентом списании. Экономика Польши в 1992 году, когда произошло списание, была в отличие от российской образца 1999 года на подъеме.
С лондонской точки зрения, цена переоформления долга вдвое ниже — России готовы списать максимум 30-35% долгов.
Свой класс переговорщика Касьянов как раз и должен подтвердить, подняв "лондонскую" цену до "московской". Он не торопится. А Андрей Костин, который не может представлять российское правительство, с этой задачей справиться не может.
Зато Костин мог предложить "лондонцам" другой вариант. Долги СССР списываются, как и предлагают кредиторы, на треть. Но тогда цена за переоформление долга — выпуск не суверенных еврооблигаций, а новых облигаций ВЭБа. Они тоже могут привлечь кредиторов, если российское правительство официально возьмет на себя функцию гаранта платежей. Но облигации останутся облигациями ВЭБа.
АНДРЕЙ Ъ-БАГРОВ