Чеченцы готовятся к обороне. Объявлена священная война — газават. Каждый чеченский дом превращен в укрепленную огневую точку. Так просто они не сдадутся. Репортаж из Чечни МУСЫ Ъ-МУРАДОВА.
Селение Самашки расположено в 40 км от Грозного вдоль трассы Ростов--Баку. До Ингушетии рукой подать. Местные жители убеждены, что российские войска, подтянутые к чеченской границе со стороны Ингушетии, пойдут на Грозный именно через их село.
— Вот мы и готовимся к встрече,— сказал мне один из ополченцев, весь обмотанный пулеметными лентами, и показал рукой на хорошо укрепленный окоп на въезде в село.
Все мужчины остались дома. В соседние ингушские села перевозят только женщин и детей. Почти у всех строений, расположенных по окраинам села, вырыты траншеи. Самашкинцы готовятся к отчаянному сопротивлению. После объявления Масхадовым военного положения местный мулла призвал всех мужчин к газавату.
Из Самашек я отправился в Грозный. Каждая вторая встречная машина — с беженцами. Последнее село на пути в чеченскую столицу — Алхан-Юрт. На повороте к Урус-Мартану — большой рынок. Покупателей меньше обычного, но торговые лавки не пустуют. Почти вдвое подешевело мясо — отборная говядина предлагается по 20-25 рублей.
— Люди избавляются от домашнего скота, чтобы легче было эвакуироваться,— прокомментировал мне подешевение основного продукта знакомый мясник.— Многие продают скот, чтобы купить оружие.
В самом Алхан-Юрте особых перемен я не заметил. Люди заняты обычными делами. На окраине села, вдоль трассы, паслось стадо баранов. Подросток-пастушок безмятежно грелся на осеннем солнце, провожая взглядом каждую проезжающую мимо машину. Но местные ополченцы не сидят сложа руки. Как и в остальных селах Чечни, здесь сформирован боевой отряд из числа участников прошлой войны. Есть и добровольцы, которые уже воюют с федеральными властями. Несколько дней назад двух из них хоронили всем селом — они погибли в боях в северной части Чечни. Впрочем, потерь пока немного, поскольку в активные боевые действия чеченцы еще не вступили.
— Мы не собираемся губить своих ребят, бросая под танки в степях,— признался мне один из руководителей оперативного штаба Чечни Мумади Сайдаев.— Именно поэтому российские войска сумели так далеко продвинуться в затеречной зоне. Для отражения атак мы применим тактику, предполагающую минимальные человеческие потери с нашей стороны.
Слова чеченского штабиста подтвердил и житель Надтеречного района, накануне приехавший в Грозный.
— Я проехал по всему правому берегу Терека,— рассказал он.— И нигде на открытой местности не заметил каких-либо признаков оборонительных сооружений. В притеречных чеченских селах ни федеральных, ни чеченских вооруженных формирований я не видел. Российскими войсками заняты лишь отдельные господствующие высоты в Шелковском и Наурском районах. С этих высот периодически обстреливаются населенные пункты Надтеречного района.
В связи с введением военного положения вся гражданская инфраструктура Чечни переводится на военные рельсы. В каждом селе ведется запись добровольцев. Территория Чечни поделена на фронты и уже назначены командующие. Наиболее важные стратегические объекты оборудованы средствами ПВО. На вооружении чеченцев есть американские "стингеры" и российские системы "Стрела". Именно "Стрелой" и был сбит штурмовик над Урус-Мартаном. По словам одного из местных жителей, летчик был захвачен в плен одним из неправительственных вооруженных формирований. После катапультирования он прятался в кукурузном поле в окрестностях Урус-Мартана. Его заметил пастух и сообщил местному полевому командиру. В администрации чеченского президента информацию о том, что летчик жив и находится в плену, правда, не подтвердили.
Сам Грозный пока выглядит довольно мирно. На улицах военных и людей с оружием не больше, чем в предыдущие дни. Хоть и с перебоями, но есть свет, работают рынки. Работники госучреждений ходят на службу. Только у всех на устах один вопрос: "Что же будет дальше?"