Громкая новость минувшей недели — пожизненный срок для бывшего члена политбюро ЦК КПК
Фото: Reuters / REUTERS/Jinan Intermediate People's Court/Handout via Reuters
Криминально-политическая драма, главным героем которой был недавний претендент на высшие государственные посты в стране, мэр одного из крупнейших городов Китая — мегаполиса Чунцин, член политбюро ЦК КПК Бо Силай, завершилась на минувшей неделе жестким судебным приговором. На суде в Цзинани — административном центре восточной провинции Шаньдун, родине Конфуция, Бо Силай, судя по кадрам 13-го канала центрального китайского телевидения, бодрился и даже улыбался — до оглашения вердикта. Потом уже нет: еще недавно всемогущий и амбициозный политик был признан виновным по всем пунктам обвинения, включая "коррупционные преступления и злоупотребление властью", и приговорен к пожизненному сроку заключения. Скорее всего Бо Силай будет отбывать его в тюрьме Циньчэн под Пекином, где он содержался и до суда. Там в разные времена сидели многие высокопоставленные заключенные, например вдова Мао Цзэдуна — Цзян Цин и другие члены левацкой "Банды четырех", пытавшиеся сохранить политическую практику Культурной революции и категорически выступавшие против реформ и внешней открытости. Об этих исторических параллелях говорят сегодня много. Вспоминают и о том, что скандала такого калибра в китайских верхах не было со времени осуждения в конце 90-х годов прошлого века пекинского мэра и партийного босса Чэнь Ситуна (он получил 16 лет тюрьмы и скончался в июне от рака).
Во время судебного процесса мои знакомые китайцы заключали пари. Одни полагали, что Бо получит 15-20 лет тюрьмы, другие высказывались за пожизненное заключение, третьи уверяли, что чунцинский мэр получит смертный приговор. Но обязательно — с двухлетней отсрочкой, что открыло бы возможность замены "вышки" на то же самое пожизненное. Минувшим летом к высшей мере с двухлетней отсрочкой была приговорена супруга Бо Силая — Гу Кайлай, которой инкриминировали убийство британского подданного Нила Хейвуда. Чуть раньше 15 лет тюрьмы получил Ван Лицзюнь — вице-мэр Чунцина, глава чунцинской службы безопасности и правая рука Бо Силая.
Хотя осудили товарища Бо за коррупцию и превышение служебных полномочий, зарубежные СМИ, в том числе и российские, делали упор на политической стороне процесса. Мол, "опальный политик", который "имел все шансы войти в новый состав постоянного комитета политбюро ЦК КПК" на XVIII съезде компартии Китая, представлял угрозу правлению нынешнего лидера страны Си Цзиньпина. За что якобы и поплатился. Даже нотки жалости сквозили. А некоторые и вовсе сравнивали Бо Силая с Ходорковским: оба рассчитывали на поддержку общественности...
Бо Силай считался харизматической персоной. И управленческий опыт у него был вполне успешный. Как и Си Цзиньпин, он принадлежал к так называемым наследным принцам — отпрыскам высокопоставленных партийных деятелей. Правда, в отличие от Си, отец которого, вице-премьер Госсовета КНР, в 1960-х попал под каток политической кампании и был надолго "изолирован" (в это время Си Цзиньпин пас скот в отдаленной бедной провинции, постигая навыки общения с народными массами), Бо Силай, сын виднейшего сподвижника Мао Цзэдуна — Бо Ибо, одного из "восьми бессмертных" компартии (это почти официальный титул первой генерации коммунистических руководителей страны), репрессиям не подвергался и политически рос вполне благополучно. Он умел находить общий язык с народом и получил особую популярность, развернув в Чунцине борьбу с мафией и движение за возрождение "красной культуры". Поощрял хоровое пение революционных песен и походы по местам боевой славы КПК. Многим так называемым лаобайсин — представителям "ста почтенных фамилий", то есть простонародью — это нравилось. "Чунцинский эксперимент" нашел поддержку и в Пекине, где партийные пропагандисты предложили песенные затеи к распространению в других городах.
Мало кто задумывался, что, разогнав чунцинские мафиозные структуры, Бо Силай переключил теневые финансовые потоки на себя. Зачем делиться с бандитами, если можно их просто перебить или пересажать? Погорел Бо Силай, однако, на шпионском скандале.
"Огонек" рассказывал об этом весной 2012 года (N 16), но стоит напомнить ключевые детали сюжета. Рядом с товарищем Бо еще с тех времен, когда он был мэром портового города Далянь (Северо-Восточный Китай), вертелся английский бизнесмен Нил Хейвуд, помогавший Бо Силаю и его супруге Гу Кайлай в некоторых денежных вопросах. Деньги в руки высокопоставленной семейной пары шли, но что делать с ними в Китае? При том что сын Бо Силая — Гуагуа уже учился на Западе, не без помощи того же Хейвуда, и мог пользоваться всеми благами жизни в "свободном мире".
Хейвуд между тем проследовал за Бо и Гу в Пекин, где Бо Силай стал министром коммерции, а затем в Чунцин. При осуждении Гу Кайлай на суде говорилось, что она убила Хейвуда по причине "конфликта на почве экономических интересов" между ним и Гуагуа. При этом как-то совершенно выпало из поля зрения то обстоятельство, что Хейвуд был тесно связан с британской МИ-6. Об этом совершенно откровенно сообщали английские газеты.
Ну сами посудите, может ли свара из-за денег быть поводом для столь серьезного криминального деяния? С применением цианида и поспешным сожжением останков? Скорее можно допустить, что для Бо Силая, готовившегося занять кресло в постоянном комитете политбюро ЦК КПК, Хейвуд представлял угрозу. О том, что с британским подданным расправился сам Бо-старший, писали некоторые японские издания, приводившие свидетельства причастных к этому лиц. А главный чунцинский полицейский Ван Лицзюнь как минимум знал об этом, если не был участником убийства. Возможно, он опасался стать следующей жертвой (тормоза отказали или кирпич на голову упал) и поспешил укрыться в американском консульстве в Чэнду — административном центре ближайшей провинции Сычуань. Американцы, однако, через сутки выставили Вана из своего диппредставительства. Бороться за судьбу полицейского начальника, которого никак нельзя было причислить к "демократическим" деятелям, да еще находясь в центре Китая, они не сочли возможным. К тому же дело происходило незадолго до очередной американо-китайской встречи в верхах, на которую выносились более серьезные вопросы,— осложнения были не нужны.
Был ли Бо Силай британским "агентом влияния" или Хейвуд только подталкивал его в этом направлении, слегка шантажируя? Вопрос остался открытым.
Однако "шпионская" версия не отменяет политической составляющей. Бо Силай не был лидером политической оппозиции. Но мог стать вожаком "новых недовольных" в китайском обществе, где все более явным становится дисбаланс интересов разных социальных страт. Одновременно наблюдатели указывают и на его связь со "старыми недовольными" в партийной верхушке, которые не хотят видеть дальнейшего продвижения Китая по пути реформ (читай: сокращения госсектора и усиления рыночных начал). По некоторым прикидкам, в постоянном комитете политбюро ЦК Бо Силай мог сменить секретаря политико-юридической комиссии Чжоу Юнкана, курировавшего часть силового блока.
У Бо Силая были задатки авантюриста. Не случайно прежний китайский премьер Вэнь Цзябао на последней в своей долгой карьере сессии Всекитайского собрания народных представителей заявил об опасности новой Культурной революции. При каком-то раскладе ее мог возглавить и Бо Силай. Теперь не возглавит — он пал.
В Китае решение Цзинаньского суда средней ступени приговорить Бо Силая к пожизненному тюремному заключению объявлено "торжеством правления Закона". Как сообщает Reuters, Бо Силай подал апелляцию на приговор, но это вряд ли что изменит, по крайней мере, в обозримой перспективе.