Промежуточная посадка

Летним вечером небольшой компанией мы возвращались в Москву из Баку. Хозяин борта рассказывал о том, что только воздух родного Азербайджана буквально напоен нефтью, что он действительно чувствует ее запах, едва ступает на трап в родном аэропорту. Стюардесса-турчанка тем временем занималась третьей переменой блюд, приготовленных личным поваром владельца самолета — бакинское гостеприимство во всем многообразии кутабов, люля, пахлавы и прочего не ослабевало, хотя мы проделали почти половину пути. Почти юная красавица-жена нашего хозяина еще перед взлетом скорректировала маршрут: нужно было на минутку заскочить в Ростов, чтобы забрать семилетнюю дочку друзей: "Наш сынок так скучает по ней, они будут рады вместе полететь в Юрмалу". Определенно, этот самолетик не пылился в ангаре.

Посадка в Ростове не должна была сильно отвлечь нас от чая с чабрецом и вареньем — по крайней мере, так казалось всем нам, включая реального "командира экипажа". Только не учли один важный фактор: международный рейс завершился, и продолжить путь предстояло уже внутренним. Мы приземлились и приготовились встречать нового пассажира. Но вместо маленькой симпатичной девочки в самолет зашла сильно уставшая крашенная в суровый блонд 20-летняя женщина. Окинув нас тяжелым взглядом, она уронила, как чемодан на пол: "Готовьтесь выходить". Вслед за ней вбежал пограничник, улыбчивость которого была равна непреклонности. Оперируя этими свойствами попеременно и разом, он объяснил, что нам действительно придется покинуть борт, потому что здесь он будет оформлять только членов экипажа, а пассажиры обязаны поставить штамп о пересечении границы непременно в терминале аэропорта. Тут вновь вступила дама. Она убеждала нас взять с собой багаж, но исключительная взаимная антипатия привела к тому, что одна сторона из всех личных вещей взяла только паспорта и телефоны, а другая — мрачно сделала вид, что не заметила этой вольности. Покидая самолет налегке под пристальным, густо подведенным взглядом, мне показалось, будто повеяло холодом. Но холоду было взяться неоткуда. Мы стояли посреди взлетного поля жарким июльским вечером. Возле нас притормозила большая желтая автобусообразная гусеница допотопного возраста. Производитель был неопознаваем, но в целом автосредство выглядело как смелая попытка тюнинга советской спецтехники до пассажирского состояния путем установки кресел из кожзама внутри и ненормированного использования самой яркой желтой краски снаружи. Водитель, за вычетом краски, соответствовал своему транспорту настолько, что их можно было принять за родственников. Поначалу мы продолжали стоять на поле и разглядывать серые буквы, закрепленные на крыше серого здания. Мы все еще жили в мире пахлавы и прочих восточных радостей. Даже наш взрослый и многоопытный хозяин не подумал о том, что это желтое и есть тот самый автобус, который доставит нас в терминал. Но нам объяснили, нам указали. Конечно же, не кондиционер, а распахнутые двери были источником свежего воздуха в этом транспорте. Когда мы остановились у терминала, оказалось, что никто не спешит навстречу. Попытка покинуть автобус, воздух и время в котором снова замерли, натолкнулась на сопротивление водителя: "Не положено". А мы-то все еще жили в мире, где нам на фарфоровые тарелки было положено очень многое. Мы попробовали убедить водителя, что не отойдем от его желтого друга-гусеницы — он просто закрыл двери. В тот же момент пространство стало безвоздушным. В тот же момент дверь терминала распахнулась. Ей в ответ распахнулась и дверь автобуса.

Аэропорт оказался вполне симпатичным, мы снова защебетали и принялись инстаграмить друг друга в нестандартных интерьерах. Скоро-наскоро прошли паспортный контроль. Показали пограничникам раскрытые ладони, в которых были только паспорт и телефон. Вышли на улицу и оказались в Ростове-на-Дону. Вокруг сновали такси, груженные семействами отпускников: в этот момент шла регистрация на рейсы в Сочи и Анталью. В некотором оцепенении мы следили за суетой вокруг и не вполне понимали, что делать. Спустя несколько минут нас нашла приветливая дама: "Вы же обратно через VIP-зал пойдете?" "Конечно!" — воскликнул владелец самолета, чувствуя, что возвращается в привычную реальность. "Вот и отлично!" — дама забрала наши паспорта и убежала в неопределенном направлении: она как-то сразу затерялась среди отпускников. Я тихонько прикидывала, сколько протяну в Ростове без паспорта и денег, но с телефоном. В задумчивости сфотографировала на телефон отпускную толпу и тут же получила вопрос в лоб от мужчины в форме милиционера: "Вы что это тут делаете?" Хорошо, что ответ ему был не нужен, потому что у меня его не было.

Дама вернулась, конечно. Где-то на бегу в сторону VIP-зала мы подхватили ту самую девочку, ради которой совершили посадку, сам зал представлял собой оранжерею, кожаный зеленый диван стоял под огромной пальмой, нас тут же пригласили в так называемый микроавтобус бизнес-класса, спустя 300 метров и пять ступенек мы снова были в самолете. Стюардесса-турчанка улыбалась нам как родным. С того момента, как мы расстались, прошло всего 23 минуты.

Евгения Милова, обозреватель "Ъ"