У нее нет абсолютно никаких политических пристрастий — она работает и на коммунистов, и на демократов, и даже на беспартийных. Среди ее клиентов — Маслюков и Булгак, Масхадов и Вольский, Зыкина и Глузский. И от нее во многом зависит, в каком виде "слуги народа" и другие не менее известные личности предстанут перед публикой. Просто потому, что всех их она одевает. С Викторией Андреяновой, художественным руководителем Дома моделей предприятия "Президент-сервис", принадлежащего Управлению делами президента, встретился наш корреспондент Вадим Григ.
О клиентах
— Среди наших политиков есть модники?
— В целом можно сказать, что политики далеки от моды — институт имиджмейкерства у нас не сильно развит. Но вот с Жириновским, например, явно кто-то работает — выглядит он очень неплохо. Кстати, когда Жириновский только начинал как политик, он заказал в "Президент-сервисе" четыре костюма: пиджаки в клетку и однотонные брюки — на тот момент это было очень прогрессивно. Еще мне нравится, как одевается Черномырдин: костюмы сшиты очень хорошо. Примаков следит за протокольными правилами и не допускает ошибок. А вот как одевается Лебедь, понять не могу, так как по телевизору постоянно показывают только его голову. Что же касается женщин-политиков, то по сравнению с мужчинами они выглядят намного хуже. Например, почему-то очень любят блузки из прозрачных тканей. В принципе мне нравится, как одевается Хакамада, но она могла бы быть посмелее.
— Кто одевается у вас? И во что именно одевается?
— К нам приходят многие депутаты, люди из администрации президента, ответственные чиновники, например Булгак. А недавно вот заходил Маслюков, заказал зимний и летний костюмы, а также пальто из английской шерсти. Депутаты заказывают костюмы редко, но их заказы всегда срочные. Часто они приурочены к праздникам. Например, любят заказывать костюмы к Рождеству или к 8 Марта. Приходят и жены политиков. И заказывают одежду и для себя, и для мужей. Жена Бордюжи, например, заказала себе белый костюм с норковой отделкой. А жена Масхадова — коллекцию из четырех костюмов для президента Чечни и десять костюмов для себя. Гардероб мы ей делали универсальный, чтобы деловые вещи могли претендовать на "вечернесть". Работа была очень интересная: нужно было учитывать и национальные, и протокольные моменты. Юбка должна быть достаточно длинная, вырезы на платье — небольшие, застежка — очень высокая. И обязателен шарф, так как голова у замужней женщины на Востоке должна быть покрыта.
— Некоторые модельеры используют так называемых тренд-споттеров. Они ходят в клубы, на вечеринки. И замечают тенденции в цвете, в стилях одежды. А вы как поступаете?
— Когда я делаю новую коллекцию, обязательно спрашиваю у своей родной сестры Кати Стриженовой (она актриса Театра им. Чехова и ведет на ОРТ программу "Доброе утро"): "Катя, чего тебе хочется?" В моем окружении есть и продвинутые люди, мнение которых по поводу тенденций мне небезразлично. Они дают мне ту информацию, с которой я сверяю свой взгляд. Еще я много общаюсь с политиками, их женами. Там свои правила, свои тенденции. Там нужна, скорее, не мода, а такое понятие, как фасон (кстати, "фасончик" — ругательное слово для модельера: это на уровне беседы двух дам в коммунальной квартире). Как бы то ни было, для жен политиков подиумная мода не так важна, как качество ткани и безупречность работы.
— Зависят ли цветовые предпочтения политика в одежде от того, в какой партии он состоит?
— Пожалуй, нет. Исключение — фашиствующие, которые предп0очитают черно-коричневую гамму. Однако я считаю, что коричневого цвета вообще надо избегать, особенно девушкам: он навевает воспоминания о школьной форме. Вот синий цвет очень моден, он оптимален для делового костюма. Красный цвет многими воспринимается как сексуальный. Политикам, которые хотят привлечь к себе всеобщее внимание, я думаю, подошли бы пиджаки оливкового цвета, особенно для заседаний в Думе. Ну и черный — куда ж от него деться? Все носят черный.
— Кто ваши любимые клиенты?
— Есть один особенно интересный клиент. Он, правда, не политик, а бизнесмен. Раньше он шил одежду в Лондоне, а сейчас заказывает у нас по одному костюму в месяц. От него я узнала очень много чисто пижонских мужских фенечек — таких, например, как кармашки под поясом с внутренней стороны пиджака для всяких мелочей. Очень интересно также шить одежду для охранников: ведь им все примерки делаются на бронежилет.
Безумно интересно было работать с Людмилой Зыкиной. Она была любимой певицей моей бабушки, и, когда мне сказали, что ко мне придет Зыкина, я села и подумала: "Боже! Была бы жива бабушка, она была бы счастлива". И меня, не поверите, просто трясло, я не представляла себе, как буду вкалывать в нее булавку. Но оказалось, что на Зыкину просто давит собственный имидж, и ей захотелось чего-то другого. Мы нашли с ней общий язык, и я осталась довольна работой — ей сделали черный брючный костюм типа смокинга из итальянской шерсти.
О ремесле
— Когда к вам приходят известные, знаменитые клиенты, вы подстраиваетесь под них или они под вас?
— Недавно на одной встрече дизайнеры обсуждали, на мой взгляд, совершенно бессмысленную тему: имидж звезды и как на него может влиять модельер. Ну понятно, что такая звезда, как Пугачева,— сама себе модельер. Поэтому дизайнер может только профессионально выполнить ее идею. Я думаю, модельер — это обслуга, ремесленник. И меня это не обижает. Когда модельер при выполнении заказа готов наступить на горло собственной песне, я считаю это высшим проявлением профессионализма.
— Люди, мечтающие о карьере модельера, представляют себе эту работу несколько иначе...
— Знаете, многим людям я вообще не советовала бы становиться модельерами: это вовсе не звездная профессия. Чтобы этим заниматься, нужно отдавать себя делу целиком. У меня, например, муж смотрит за детьми и сидит дома. Без него я, наверное, не смогла бы очень многого добиться. Поэтому нужно идти в эту профессию, только если без нее не представляешь себе жизни. Я вот с детства знала, что буду модельером. Пока мои подруги читали книжки, я что-то резала. После восьмого класса я пошла в художественное училище. Поначалу все сочинялось для себя, а потом все, что я шила, носила сестра Катя. И когда маму спрашивали, чем занимается ее старшая дочь, она отвечала: "Моя старшая дочь — модельер". "Ну а чем занимается ваша младшая дочь?" — "Моя младшая дочь носит то, что сшила старшая". Потом я закончила Текстильную академию с красным дипломом и начала работать в Центре моды России. Помню, тогда я получала 140 рублей, еще 10 рублей мне было положено за красный диплом. За год работы в Центре моды я дослужилась до должности ведущего художника, хотя обычно ее удавалось получить где-то к пенсии. В то время мой тогдашний муж заработал на компьютерах первые деньги и вложил часть в мою коллекцию. Потом появились первые клиенты, комнатка вот в этом здании, которое сейчас принадлежит Управлению делами президента. Года полтора назад мы совместно с "Президент-сервисом" организовали Дом моделей, где я — художественный руководитель. "Президент-сервис" реализует небольшие серии наших люкс-коллекций в своих пунктах, где власть ходит,— в Белом доме, на Старой площади.
— А какие перспективы у начинающих модельеров? Например, реально ли сейчас найти хорошую работу?
— Не знаю. Я вижу, как многие из них маются без работы. К тому же сейчас все очень дорого. Когда-то я сделала коллекцию из 20 вещей за 7 тыс. рублей. А сейчас коллекция обходится минимум в $20 тыс. Может быть, года через два-три из-за дороговизны импорта ситуация улучшится. Но сейчас модельер больших денег не зарабатывает. Модельер без имени получает как повезет и при этом не отказывается ни от каких заказов. Потом, конечно, имя начинает работать на тебя. Если Зайцев рисует эскиз для костюма, то он стоит на 20% дороже, чем если бы это сделал тот, кто у него работает. Вообще, ни одного из наших модельеров нельзя считать богатым — за исключением, может, Юдашкина. Но мне повезло — ведь я работаю, если можно так сказать, под президентской "крышей".
— "Крыша" помогает?
— Как сказать... Однажды приходили ребятки. Поначалу мы даже не поняли, что бандиты, стали им ткани показывать. Но их интересовало совсем другое. Я им сказала: "Вы в своем уме?! Это все-таки 'Президент-сервис'!" Помогло — сразу отстали.
О ценах
— Очевидно, делать костюмы на заказ дороже, чем покупать в магазине. Клиентов не смущают ваши расценки?
— Есть два вида обслуживания: простое — когда с вами работает только закройщик, и виповское — когда работают художник-конструктор и модельер. По виповской схеме пиджак стоит $350, брюки $100. Без учета стоимости материала. Зато в этом случае все бегают. Тщательно подбираются материалы, фурнитура, прорабатывается стиль, исследуются вкусы, привычки клиента и его окружения (был случай, когда мы одной клиентке предложили ткань желтого цвета, которая ей очень понравилась, но вдруг она вспомнила, что ее муж терпеть не может желтый). А в случае простого обслуживания мужской костюм ательешного плана будет стоить 2 тыс. рублей. И обычно политики выбирают как раз эту форму обслуживания.
— Неужели никто не делает дорогих заказов?
— Нет, делают, конечно. Самый безумный заказ был сделан для лидера одной партии — я пообещала, что не назову ее. Она заказала пальто из черного кашемира, все отделанное щипаной норкой породы "черный бриллиант" натурального черного цвета. Эта норка выращивается в особых условиях, и кормят ее чуть ли не черносливом — для придания особого блеска. На отделку пошло 34 шкурки. Представляете, что это за отделка, если на среднее пальто целиком из норки идет 45 шкурок? Были, помню, очень большие манжеты — почти до локтя, двойная широченная опушка. Пальто в результате стоило около $6 тыс. Это был рекордно дорогой заказ.
— Кстати, что самое дорогое в одежде? Когда мы покупаем, например, костюм, за что мы в основном платим?
— Если вы покупаете у меня, то платите где-то пополам за работу и за ткань. В костюмах известных западных домов, я думаю, себестоимость намного ниже продажной цены. Например, такие известные дома, как Kenzo или Armani, покупают ткани на парижском салоне Premiere Vision. Как правило, они претендуют на эксклюзивные материалы — никто не может заказать такую же ткань, какую заказали они. Обычно себестоимость ткани — $30-80 за метр. В среднем нужно три метра. Работа максимум стоит столько же. Вот и считайте, сколько вы платите за имя.
— А вы сами "от себя" одеваетесь?
— Да. Но иногда в Париже покупаю какие-то вещи. Скажем, костюм, в котором можно проходить год ни о чем не думая. Но сейчас я уже не влезаю в Париже во что-нибудь стоящее — в "магазинах для тетенек" влезаю, но там мне ничего не нравится. А вообще-то, делая коллекцию, я реализуюсь в этом, и мне не нужно выражаться через одежду, которую я ношу. Мне даже лень задумываться над тем, что надеть.