Выход на экраны фильма "Интимные места", да еще и в 200 копиях (по-честному распределенных между Россией и Украиной), — событие из разряда прогрессивных, которых в наши дни триумфа ханжества происходит все меньше. Отчего-то не торжествует АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Герой Юрия Колокольникова — легкомысленный фотограф узкой специализации
Фото: kinopoisk.ru
Когда "Интимные места" были показаны на "Кинотавре", было чрезвычайно увлекательно наблюдать за реакцией элитарной публики. Маститый режиссер и не менее заслуженный эстрадный певец, оказавшись в одном ряду кинозала, бледнели и краснели (это ощущалось даже в темноте), как будто их застали за актом юношеской мастурбации, да еще вдвоем. Потом один признался другому: какое счастье, что я оказался на этом просмотре не рядом с женой, потом не смог бы ей в глаза взглянуть.
В прокате "Интимные места", изобилующие нецензурной лексикой, пойдут с запикиванием — и это обстоятельство само по себе сильно портит торжество, ведь картина потеряет как минимум половину своего обаяния. А она должна бить не в бровь, а в глаз. В первой же сцене легкомысленный фотограф узкой специализации сообщает: "Я снимаю фуи и звезды. Или звизды: не знаю, как правильно". Только настроившись на эту хулиганскую волну (которую сведут на нет эвфемизмы и запикивания), можно получить то бескорыстное и, поверьте, вполне невинное удовольствие, за которым, собственно, и стоит ходить в кино.
Другие герои фильма тоже озабочены "интимными местами", которые в итоге становятся местами общего пользования. Это напоминает анекдот советских времен. Согласно статистике, каждый сотый — гомосексуалист (с тех пор, конечно, прогресс ушел далеко вперед), каждый сотый страдает фетишизмом, еще один из ста болен, точнее, больна нимфоманией, еще одна лесбиянка. Поскольку сексология знает около сотни извращений, то получается, что ими охвачены все сто процентов населения, мужчины и женщины всех возрастов и социальных кругов.
Авторы "Интимных мест" обращаются, впрочем, к одному кругу и более или менее одному возрасту. Герои фильма — представители среднего класса большого города, люди эмансипированные и вырвавшие у государства некоторую зону свободы — на интим и связанные с ним причуды. При этом очень четко ощущается кричащее противоречие между интимной сферой и общественно-публичной. Кульминацию этого контраста воплощает самая выразительная из персонажей, на ура сыгранная Юлией Ауг. Ее героиня, работая в некоем государственном ведомстве, на службе борется за нравственность с пылом Мизулиной, а дома тешит свое роскошное тело купленным в секс-шопе фаллоимитатором. Эти сцены образуют настойчивый абсурдистский рефрен, он скрепляет драматургию фильма, состоящего из нескольких новелл, но на них не распадающегося. Мужской рифмой к данному сюжету становится образ телеведущего, ратующего с экрана за повышение рождаемости, но совершенно неожиданно обнаруживающего в себе гейские наклонности и находящего объект влечения в любовнике своей жены. В общем, проблемки есть у всех, включая занятого их решением сексолога.
"Интимные места" не смогли бы появиться, если бы не группа независимых продюсеров, включая Бакура Бакурадзе, которые сумели довести до конца этот проект, по определению не рассчитанный на господдержку. Режиссеры-дебютанты Наталья Меркулова и Алексей Чупов (выступивший и в качестве актера) прошли большой путь от своего, отчасти безумного, замысла до воплощения. Можно сказать, они прошли этот путь, занявший три-четыре года, вместе со страной. Вначале приходилось, по их собственному свидетельству, напрягать фантазию, выискивать в интернете всякие казусы из сексуальной жизни современников, а также примеры лицемерной борьбы за нравственность. Авторы хотели в гиперболизированной форме высмеять эти явления, но жизнь догнала и обогнала их. Появившись, "Интимные места" оказались милой фривольной, лишенной вульгарности комедией нравов. Но чтобы стать достойной происходящего в нашем обществе социальной сатирой, понадобился бы совокупный талант Гоголя, Щедрина и Свифта.