В том, что Владимир Довгань — зеркало, я не сомневаюсь ни на секунду. Не могу лишь понять: зеркало чего именно? То ли русского бизнеса, то ли русской политики. Да он, похоже, пока и сам этого не знает. Что наталкивает меня на некоторые размышления. Размышления, как водится, о судьбах России.
Размышления мои имеют вполне приземленную цель — понять, за кого голосовать на парламентских выборах. Хотелось бы проголосовать за такую партию, которая имела бы очень высокие шансы не только попасть в Думу, но и сформировать влиятельную фракцию. Это во-первых. Во-вторых, хотелось бы проголосовать за партию, которая, отбросив всю политическую шелуху, занялась бы делом, то есть созданием цивилизованных институциональных рамок для нормального функционирования мелкого и среднего бизнеса. (Думаю, именно от этого зависит благополучие всей страны и мое лично.) Отсюда со всей очевидностью следует вывод, что партия, отстаивающая интересы мелкого и среднего бизнеса, должна из представителей мелкого и среднего бизнеса и состоять. Или хотя бы на деньги среднего и мелкого бизнеса существовать.
Как выяснилось, такие мысли посещают не только меня. Совсем недавно мне довелось присутствовать на заседании Московского финансового клуба, где выступал бывший помощник президента Георгий Сатаров. Его доклад как раз и был посвящен необходимости и возможности создания партии мелкого и среднего бизнеса. Докладчик пришел к неутешительным выводам: партия такая, конечно, необходима, но ни одно из существующих ныне общественно-политических объединений интересы бизнеса не представляет. Более того, по мнению Сатарова, в обозримой перспективе партия бизнеса не может быть создана. Главная причина — абсолютная разобщенность не то что мелких предпринимателей (это естественно), но даже средних. (Про олигархов говорить не будем — у них свои секреты.)
Услышав это, я тут же вспомнил известного бытописателя Китай-города и Замоскворечья Павла Бурышкина. Вот что он написал в своей книге "Москва купеческая": до революции "торговопромышленники отнюдь не пользовались тем значением и не имели того удельного веса, который они должны были иметь благодаря своему руководящему участию в русской хозяйственной жизни и которым пользовались их западные, европейские и особливо заокеанские, коллеги в своих странах... Это не значит, что голос промышленности, а иногда и торговли не был вовсе слышен и что правительство к нему не прислушивалось, но в первую голову имело значение, кто говорит". (В конце автор, видимо, намекнул на тогдашних олигархов.)
А вот что Бурышкин пишет о причинах такого положения дел: "В купеческой среде... не выковывалось не только классовое, но и групповое сознание, не создавались группы, по-настоящему могущие понять не столько свои права, сколько обязанности в связи со своей ролью в народном хозяйстве. Поэтому, когда случилась 'буржуазная' революция, буржуазии, в сущности, не было, во всяком случае не было группы, которая имела бы свою идеологию и знала бы и свои права, и прежде всего свои обязанности". И далее: "Невозможность установить единый политический торгово-промышленный фронт заставила отдельных купцов и промышленников идти в существующие партии... В этих партиях они растворялись в массе и мало влияли на общую позицию, партиями занятую".
Что же мы имеем сегодня? Мы имеем Сатарова, чей доклад чрезвычайно похож на конспект работы Бурышкина. А еще мы имеем то ли предпринимателя, то ли политика Довганя, чрезвычайно похожего на одного из героев Бурышкина. В начале своей карьеры он предстает перед публикой в качестве главы небольшой, но преуспевающей компании. Но в конце концов как бизнесмен терпит крах. В прошлом году компания оказывается на грани банкротства, при поддержке "МФК-Ренессанс" он создает новую, но в середине мая вынужден отказаться от своей доли в ее акционерном капитале. Причин много. Но одна из них (на мой взгляд, главная) вполне банальна: нет еще в России той нормативной базы, которая нужна мелкому и среднему бизнесу. Единицам удается, не меняя однажды избранную специализацию, в течение хотя бы пяти лет успешно развивать свой бизнес. Довгань прекрасно понимает это и в январе создает партию своего имени. Но и здесь выходит осечка. Эта партия никому, кроме самого Довганя, не нужна, и он объединяется с политиком Немцовым, сразу же после продажи своих акций входя в политсовет движения "Россия молодая" (см. стр. ??).
А вот предприниматель Брынцалов поддерживает другую партию. Предприниматель Гусинский — третью. Предприниматель N — энную. Объединиться — по разным причинам — они не могут. А выступая поодиночке, "растворяются в массе и мало влияют на общую позицию, партиями занятую". И в результате сегодня, как и сто лет назад, мелкий и средний бизнес не интересует никого. Тогда все так называемые буржуазные партии сначала вели борьбу за утверждение конституционной монархии, затем — за ее реставрацию. Сегодня все партии, декларирующие свое желание отстаивать интересы мелкого и среднего бизнеса, ведут битву против реставрации коммунизма. И у каждой свой маневр. Размышления о том, что создание устойчивого среднего класса и есть лучшее противоядие против коммунизма, остается не более чем темой для докладов и таких вот статей.
ЮРИЙ КАЛАШНОВ
ВСЕ ПОНИМАЮТ, ЧТО ЛУЧШЕЕ ПРОТИВОЯДИЕ ОТ КОММУНИЗМА — СОЗДАНИЕ УСТОЙЧИВОГО СРЕДНЕГО КЛАССА. НО ПОНИМАЮТ ПО-РАЗНОМУ