В интервью "Ъ" президент Европейского совета ХЕРМАН ВАН РОМПЕЙ рассказал о том, как поменялась повестка встреч G20 и какое влияние на это оказал выход зоны евро из кризиса, а также поделился планами Евросоюза по углублению интеграции и расширению на Восток.
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ / купить фото
— Как вы оцениваете год российского председательства в G20, его итоги?
— В общем и целом все лидеры "двадцатки" отметили, что состояние мировой экономики значительно улучшилось по сравнению с ситуацией год назад, когда мы собирались в Лос-Кабосе. Конечно, у каждой страны свои проблемы — зона евро сейчас в гораздо лучшем состоянии, в первую очередь финансово, нам больше не угрожает распад валютного блока, восстанавливается и экономический рост. Так, в следующем году мы ожидаем положительных темпов роста практически во всех 28 странах Евросоюза. Конечно, остается проблема высокого уровня безработицы, хотя данные разнятся по странам, однако подчеркну, что главная угроза состоянию мировой экономики, главная тема наших обсуждений в прошлом году — распад зоны евро, который привел бы не к рецессии, а к депрессии в экономике,— не оправдала себя.
В то же время стало ясно, что перед развивающимися странами стоят проблемы структурного реформирования экономики — это обсуждалось и в том году, однако, скорее, в контексте непрекращающегося высокого роста. Теперь же главы этих стран признают, что такие проблемы существуют и им необходимо корректировать собственную экономическую модель. Хотя, опять же по сравнению с европейскими странами, экономики этих стран растут гораздо более высокими темпами, выше и их вклад в рост мировой экономики. В итоге общее впечатление было позитивное, но я бы сказал без самодовольства, нам действительно необходимы структурные реформы не только в ЕС. Решаются и множество вопросов финансового регулирования — теневой банкинг, внедрение новых требований к достаточности капитала ("Базель-3"), все эти меры необходимы для укрепления международной финансовой архитектуры. Обсуждался и вопрос перераспределения квот в МВФ, которое мы должны завершить к 1 января 2014 года.
— Страны БРИКС выразили опасение, что передача квот затягивается.
— Да, они предупредили, что мы должны быть готовы, однако к нам, к ЕС, у них претензий нет, мы продолжаем работу и, как и обещали, передадим развивающимся странам два процента голосов, это не так легко, но мы должны это сделать.
— Насколько близки позиции ЕС и России по повестке "двадцатки"? Есть ли расхождения? Например, по вопросу протекционизма в торговле?
— Расхождения — это не ненормально, однако в целом я бы сказал, что мы достигли широкого консенсуса, в рамках "двадцатки" мы очень хорошо работаем с Россией.
— А в целом как бы вы оценили состояние наших двусторонних отношений?
— Я начну с того, что Россия — это единственная страна, с которой мы дважды в год проводим двусторонние саммиты (просто для сравнения, это чаще, чем с США), и само по себе показывает, какую важность мы придаем нашим двусторонним отношениям. Более того, у нас очень тесные связи в экономике, торговле. Конечно, энергетике отводится довольно большая часть внимания, однако мы сотрудничаем и в рамках "Партнерства за модернизацию".
С другой стороны, да, у нас есть различия, к примеру, я знаю, что в России присутствует некоторое нетерпение по вопросам либерализации визового режима с ЕС. Для нас это технический процесс, мы привержены данным обещаниям, однако нам необходимо пройти через определенные реперные точки. Это не всегда принимается во внимание, хотя мы применяем к России те же критерии, что и к другим странам. Россия — гораздо более крупная страна, с которой мы — соседи, мы пытаемся развивать наши отношения, но это требует времени, с точки зрения российской общественности — слишком много времени, однако, по моему мнению, у нас хороший прогресс в отношениях.
Да, у нас есть ряд разногласий по вопросам торговли, за что в большей степени отвечает Еврокомиссия, однако мы чрезвычайно рады членству России в ВТО. Конечно, есть политическая повестка, по которой наши взгляды и интересы расходятся, это, в частности, Приднестровье, Грузия, Нагорный Карабах. Было бы очень полезно для наших двусторонних отношений разрешить хотя бы один из этих вопросов, и по Приднестровью этого достичь легче всего, мне кажется. Евросоюз вовлечен в этот регион, мы близки к завершению соглашений об ассоциации с Молдовой, Грузией, Арменией (соглашение было приостановлено после объявления Арменией намерения вступить в Таможенный союз.— "Ъ"). С Украиной мы завершили переговоры, однако стране необходимо выполнить ряд процедур перед подписанием соглашения. Мы не считаем, что это угрожает российским интересам, эти страны должны принимать самостоятельные решения, без давления извне.