Герои сопротивления искусству
Анна Толстова о выставке Art under Attack в Лондоне
За примерами далеко — в смысле аж в старую Тейт — ходить не надо. История иконоборчества — она и в отечественных музеях представлена неплохо. Речь не только о погроме на выставке "Осторожно, религия!". Следы этой борьбы видны, скажем, в любом отделе античного искусства, где старорежимные "идолы" выставляют напоказ полученные травмы: разбитые тела, оторванные головы, отшибленные носы и другие органы. Или в отделах искусства византийского и древнерусского, где обязательно рассказывается о битвах иконоборцев с иконописцами, их продуктивном влиянии на развитие иконографии и аргументах Иоанна Дамаскина и Феодора Студита в пользу иконопочитания. Да и в музеи ходить не надо — достаточно взглянуть на квадригу, венчающую портик Большого театра, с ее впавшим по воле реставраторов в излишнюю скромность Аполлоном. Однако старая Тейт на то и Бритн, чтобы делать выставки на британском материале, а он по части иконоборчества весьма богат.
Фото: © The Fitzwilliam Museum, Cambridge
Фото: Highland Council
Фото: © Louis Sinclair / Mercers’ Company
Фото: National Portrait Gallery
Хронологически выставка "Атакованное искусство" начинается с XVI века — с Реформации и протестантского отказа от образов. Категорического отказа, о чем подробно повествуют не только хроники времен Генриха VIII и прочих Тюдоров и Стюартов, но и гравюры, на которых стихийные лингвоцентристы, сторонники примата слова над изображением, выламывают статуи святых из ниш и топчут алтарные картины. Кураторам удалось найти единственное живописное свидетельство пуританского вандализма: "Интерьер Кентерберийского собора" Томаса Джонса, написанный в 1657 году, будет выставлен вместе с побитыми витражами оного. А также вместе с изуродованными Мадоннами, поруганными Распятиями и изгаженными часословами из других храмов и монастырей. Статуя "Мертвого Христа" начала XVI века, подлинный шедевр ренессансной пластики, пережила, подобно тому, кого она изображает, зверскую казнь и чудесное воскресение: в 1954-м ее нашли погребенной под полом лондонской Mercers' Chapel в ходе капитального ремонта церкви — Христос был без рук, стоп и тернового венца, словно жертва бомбежки, которой и были вызваны ремонтные работы.
Карл Андре. "Equivalent VIII", 1966 год
Фото: Carl Andre/VAGA, New York and DACS, London 2002
Но вообще-то сводить иконоборчество к одной только борьбе разных религий или конфессий нельзя. Часто это борьба разных эстетик, ментальностей, эпох, борьба прошлого с будущим. Вот, например, какую интересную историю рассказывает походя Джорджо Вазари в своих "Жизнеописаниях". Речь идет о фреске "Бичевание Христа" Андреа дель Кастаньо, некогда украшавшей стену во дворе монастыря Санта-Кроче во Флоренции: "Живопись эта такова, что если бы она из-за малой заботы, которую к ней проявляли, не была поцарапана и попорчена детишками и другими неразумными людьми, сцарапавшими все лица, руки и почти все остальное на фигурах евреев, как бы желая отомстить этим за оскорбления, нанесенные ими нашему Господу, то она несомненно была бы прекраснейшей из всех работ Андреа". Можно сказать, в этом акте вандализма средневековый зритель встретился с ренессансным художником, и они не поняли друг друга: ренессансный художник создал изображение удивительной иллюзионистической силы, а средневековый зритель, увидевши вместо иконы иудеев, глумящихся над Спасителем, совершил — пусть и символически — еврейский погром. Впрочем, возможно, все был несколько сложнее, и кому, как не британцам, подарившим нам "Портрет Дориана Грея", знать, насколько сильна в людях вера в магическую силу образа.
Джейк и Динос Чепмены. "Однажды ты перестанешь быть любимым II (N 6)", 2008 год
Фото: © Jake and Dinos Chapman / White Cube
Так, в уборной принца Фредерика Далипа Сингха, младшего сына последнего махараджи Сикхской империи, убежденного монархиста, поклонника королевы Виктории, историка, археолога и коллекционера, еще начале XX века висел вверх ногами портрет Оливера Кромвеля — этот факт кураторы, естественно, рассматривают как акт иконоборчества. Мятежный Дублин тоже внес свой посильный вклад в экспозицию. Фрагменты конной статуи покорителя Ирландии Вильгельма III, которую благодарные ирландцы на протяжении нескольких веков упорно обмазывали дерьмом, покрывали обидными надписями и лишали скипетра, пока наконец не взорвали окончательно в 1929-м, и колонны Нельсона, разнесенной бомбой боевиков ИРА в 1966-м, будут предъявлены публике в доказательство того, что иконоборцами могут двигать сугубо политические мотивы.
Не забыты и суфражистки. В 1913-м от них изрядно досталось "Сивилле Дельфийской" Эдварда Берн-Джонса и другим прерафаэлитским красавицам из Манчестерской художественной галереи — не потому, что нельзя быть красивой такой, а в знак протеста против тюремного заключения Эммелин Панкхерст. Акция имела успех, о ней написали все лондонские газеты, так что в следующем году воительницы за права женщин повысили планку художественных запросов: в Национальной галерее исполосовали Веласкесову "Венера с зеркалом", а на выставке в Королевской академии — портрет Генри Джеймса кисти Джона Сингера Сарджента. Эта славная вандальская традиция нашла продолжение и в современном женском движении: в 1986-м в Тейт феминистки облили краской "Стул" Аллена Джонса, подставкой и спинкой которому служит стриптизерша в интересной позе. Хотя провокационный поп-арт Аллена Джонса — Стэнли Кубрик мечтал заполучить его в качестве художника для "Заводного апельсина" — на то и провокационен, чтобы вызвать такие реакции. То ли к 1986-му уже как-то подзабылось, что "Стул" происходил из джонсовского гарнитура 1969-го, где женщина представлялась предметом мебели не оскорбления ради, а критики общества потребления для, то ли у феминисток плоховато с чувством юмора.
Аллен Джонс. "Стул", 1969 год
Фото: © Allen Jones / Tate
Если верить кураторам, иконоборчество отличается от обыкновенного вандализма своей идеологической подкованностью и принципиальностью. Следовательно, авангард, который вызывает у подавляющего большинства населения Земли принципиальное неприятие, чаще всего становится жертвой именно что иконоборцев. Но ведь и сам он изначально был родом иконоборчества: кто, собственно, призывал бросить Пушкина с корабля современности, затопить музеи и сжечь библиотеки? В 1966-м в Лондоне прошел симпозиум по разрушению в искусстве (Destruction In Art Symposiusm), организованный Густавом Метцгером, знатоком дела, автором манифеста "саморазрушающегося искусства", и его единомышленниками. "Деструктивные тенденции в хеппенинге и других формах современного искусства отвечают деструктивным тенденциям в обществе",— объясняли устроители. Среди участников были венские акционисты, Вольф Фостель, Йоко Оно и другие крупные специалисты по саморазрушению — в Тейт выставят сохранившиеся от симпозиума работы, каковые, учитывая тему, надо, очевидно, считать художественными неудачами. Из деструктивно-художественных удач последнего времени — творчество братьев Чепмен, использующих офорты Гойи и картины старых мастеров для своих артистических шалостей, и прекрасная картина остроумца Марка Уоллинджера "Via Dolorosa". Уоллинджеровская "Via Dolorosa" — это нарезка из телефильма Франко Дзеффирелли "Иисус из Назарета", где экран все время почти полностью закрыт черным прямоугольником, что изящно соединяет христианских иконоборцев всех мастей с главным в истории искусства XX века ниспровергателем образов. С разными версиям иконной антииконы последнего, то есть с "Черным квадратом", можно ознакомиться не в Тейт, а в Третьяковке, Русском музее и Эрмитаже.
"Атакованное искусство. Истории британского иконоборчества". Тейт Бритн, Лондон. До 5 января 2014 года