В конце мая 1976 года в Московском театре им. Ленинского комсомола состоялась премьера музыкального представления со странным названием "Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты", первой отечественной рок-оперы
Добрый вечер
"ХОАКИН МУРЬЕТА"
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Ставший популярным к этому времени стараниями Марка Захарова театр (с его спектаклями "Автоград", "Братья Лаутензак" и, в особенности, "Тиль" с Инной Чуриковой и Николаем Караченцовым и "В списках не значится" с Александром Абдуловым) попал в зону особо пристального внимания инстанций. Умный опекун театра Владимир Панченко (нынешний директор Госконцерта, а тогда - зав. сектором культуры ЦК ВЛКСМ), опасаясь за судьбу талантливого режиссера, от всей души присоветовал ему поставить что-нибудь идейно броское, боевое. Боевыми (и трагичными) в ту пору были свежие чилийские события, смерть Пабло Неруды. Его драматическую кантату "Звезда и Смерть Хоакина Мурьеты" в моем переводе опубликовали журнал "Иностранная литература" и издательство "Искусство", вот и обратился ко мне Марк Захаров с предложением приноровить как-нибудь "нерудовские верлибры, красивые, но не наши какие-то" к родному менталитету - то есть написать "по мотивам" новую пьесу в стихах. Театр располагал обожаемым молодежью рок-ансамблем "Аракс" с Юрием Шахназаровым, так что речь зашла о создании полного музыкального представления в жанре рок-оперы, которое ознаменует рождение в театре музыкального направления.
Поначалу я отказывался: кантату Неруды как она есть, со всем уважением к ее верлибрам, поставил Валентин Ткач в Ставропольском театре им. Лермонтова с прекрасной музыкой Бориса Рычкова, чего уж в Москве-то переделывать.
До сих пор считаю, что Марк Захаров не стал бы ставить эту вещь, если бы не тогдашние общественно-политические обстоятельства. Думаю, коробила тонкого ирониста открытая социальность мурьетовского сюжета (а ведь это реально существовавший латиноамериканский Стенька Разин, о нем и в Голливуде фильм был - "Мститель из Эльдорадо"). Но без грубого "Мурьеты" не было бы куртуазной "Юноны".
Доводы Захарова, однако, были куда как убедительными: в романтической нерудовской кантате мужской и женский хоры лишь рассказывают о Мурьете и его несчастной Тересе, сами же они, во плоти, на сцене не появляются, а драматический театр так устроен, что не может о чем-то рассказывать, это не лекторий - зритель желает увидеть героев на сцене...
Так в моей пьесе-либретто и появились вживе Хоакин Мурьета с Тересой (и все, что они поют) и Смерть с ее гнусными наставлениями - этот персонаж я извлек из одного только слова "Смерть" в названии кантаты, точно так же как и "Звезду", ставшую надмирной ипостасью Тересы...
Одиннадцать раз спецы по надзору за зрительскими мозгами не принимали спектакль. Где отпор империализму? Почему по сцене разгуливает Смерть? Почему проститутки распевают "платишь деньги и бери, это три"? Что за намеки: "Выправляй скорей бумаги и - айда!"? Куда - айда? А это что:
Здесь тоска и нужда
да пустые миски!
Там веселье, еда
и рекою виски!..