Фестиваль фестивалей в Петербурге
Культура
В Петербурге в четвертый раз прошел международный «Фестиваль фестивалей» — не самый престижный, но самый интеллигентный киносмотр России. Фестиваль не имеет конкурсной программы, его задача — привезти и показать зрителям фильмы, уже привлекшие к себе внимание публики на других фестивалях. Однако, несмотря на отсутствие жюри, призы у фестиваля есть. В этом году «Гран-при» получил фильм известного китайского режиссера Чжана Имоу «Шанхайская триада». Второй по значению приз получил британский фильм «Гротеск» (китайское кино лидировало в недавнем прошлом, теперь в фаворитах — кино Британии) Джона Пола Дэвидсона. Имя режиссера ничего не говорит любителям кино, так как это дебют. Но абсолютно мастерский. В начале своей карьеры ученик известного польского авангардиста Ежи Гротовского работал в театре. Потом Дэвидсон снимал для Би-би-си документальные фильмы о судьбе исчезающих народов в долинах Амазонки и джунглях Юго-Восточной Азии.
Опыт документальных съемок оказался весьма полезен и для его первого игрового фильма: с физиологической достоверностью сняты обитатели странной усадьбы аристократа-палеонтолога, где всюду развешаны кости доисторических животных, а экзотическую живую жабу усаживают за стол и кормят опарышами. В поместье поступает на службу зловещего вида дворецкий. Постепенно слуга забирает всю власть в доме и занимает место хозяина в давно остывшей постели его жены. Далее следуют цепь загадочных происшествий и убийство жениха хозяйской дочери. Тело убитого пожирают свиньи, мясо которых в свою очередь с удовольствием едят ни о чем не подозревающие господа. Готический роман ужасов с гарниром из черного английского юмора в постмодернистской упаковке на удивление нескучен. Во многом за счет роли дворецкого, сыгранного знаменитым рок-певцом Стингом.
По словам режиссера, Стинг, для которого это далеко не первая роль в кино, необычайно ответственно отнесся к работе и даже посещал занятия в специальной школе для лакеев. Тщательная отделка роли и безукоризненная техника вместе с профессиональным щегольством съемки сделали расхожий сюжет о социальном реванше неожиданно увлекательным.
Михаил Ромадин: пейзажи, портреты и другая легкость бытия
В Центральном доме художника на Крымском валу в Москве завершилась большая выставка живописи Михаила Ромадина «Возвращение из путешествий». Сын знаменитого пейзажиста Николая Ромадина, друг Андрея Тарковского, художник его фильма «Солярис», иллюстратор многих замечательных книг, Михаил Ромадин последние годы много путешествует и работает для западных салонов. Его «умеренная», не острая и в то же время очень современная живопись вызывает активный и устойчивый интерес такой же умеренной, не острой, но вполне современной публики. Городские пейзажи Америки, Франции, Швейцарии, портреты известных людей, интерьеры мастерских Шемякина и Фукса и других художников — вот темы почти сотни представленных на выставке холстов. (Беседу с Михаилом Ромадиным читайте в одном из ближайших номеров «Огонька».)
Книга июля: «60-е. Мир советского человека»
Такой книжки не написать уже ни о годах 70-х, ни тем более 80-х. 60-е — что может быть лучше той эпохи? Всю страну, кажется, настиг расцвет в годы, с легкой руки Эренбурга именуемые «оттепелью» (и не эта ли погода — «оттепель» — лучше всего подходит русской душе?).
Книга Петра Вайля и Александра Гениса «60-е. Мир советского человека» (М.: Новое литературное обозрение, 1996) внешне напоминает энциклопедию. Отдельные главы посвящены столь важным явлениям, как космос, Куба или Солженицын. Не обошлось и без романтики дальних странствий (геологи и новосибирский Академгородок), еврейского вопроса и Пражского лета 68-го.
Их собственное смущение, можно даже сказать робость, перед миром, который они описывают, сказывается в бесконечной веренице цитат (что не наблюдается ни в одной другой их работе) и в самом стиле — рваном, рубленом, каким только и может описываться незавершенное...
Полемичным по отношению к тексту выглядит и оформление: красная обложка под супером, аляповатое убранство глав, большие, полосного формата, фотографии (как из альбомов о Стране Советов и старого «Огонька»)...
Опасное дело затеяли авторы. Многие найдут, что возразить им.
Выставка Андрея Будаева
У победы разные лица. Но, пожалуй, самое главное лицо последней победы — это триумфальная улыбка Бориса Ельцина. Художник Будаев увидел президента в достаточно странной ситуации — при получении приза «Оскар» за «лучшую мужскую роль». Возможно, в этом есть капля иронии, но в 1996 году слишком много было поставлено на главного исполнителя. Выставка работ Андрея Будаева открылась в галерее «Moscow Fine Art». Среди прочих фантазмов автора компьютерные коллажи — с суперменом генералом Лебедем. И несколько изящных упражнений на босховские мотивы, где место средневековых персонажей заняли политические символы сегодняшней России.
Спектакль Стрелера: овация в Москве...
Овации, крики «Браво!..» и полные залы сопровождали спектакль Джорджо Стрелера «Остров рабов», которым закрылся Второй Международный Чеховский фестиваль. Шесть вечеров подряд любители театра таким образом чествовали одного из крупнейших театральных режиссеров второй половины XX века, сожалея только о том, что сам маэстро так и не смог выбраться в Москву. Имя Стрелера для российского театра окутано романтическими легендами. Знаменитый «Вишневый сад» в видеозаписи стал хрестоматийным для всех изучающих театральное искусство. И на этот раз публика, несмотря на то, что спектакль по не известной в России пьесе Мариво идет без перевода, что премьера его состоялась более двух лет тому назад и за все это время он объехал множество сценических площадок мира и несколько утерял свежесть, не желала разочаровываться.
Спектакль рассказывает историю двух знатных господ, оказавшихся после кораблекрушения на странном острове. Хозяин его, маг Тривелен, заставляет их поменяться ролями с собственными слугами, дабы они могли почувствовать угрызения совести, вспомнив о своей неосознанной жестокости. Слуги, облачившись в господские одежды, поначалу рады отыграться за былое бесправие, но затем в них просыпается милосердие. Под режиссерские указания мага, играя чужие роли, слуги обучают господ смирению, а господа слуг — благородству. Так они становятся равными друг другу. Как и положено в настоящем итальянском театре, главными героями становятся Арлекин и служанка Сильвия, каскадом трюков заставляя зал хохотать.
Вообще в спектакле все соответствует ожиданиям: изысканно-красивые декорации, изящная и колоритная пластика, настоящий дождь, проливающийся в финале на счастливых героев, настроение легкого театрального праздника. Театр Стрелера, светлый и благородный, не разочаровывает своих поклонников. Стрелер нетрудный режиссер, он ясен и поэтичен, а привычные к гастролям актеры умело преодолевают языковой барьер.
Интерес к этому спектаклю подогрет еще одним обстоятельством. Это — прощание. Знаменитый театр «Пикколо ди Милано», первый в Италии стационарный театр, прекращает свое существование. Накануне гастролей в Москве Стрелер заявил, что уходит из театра, так как денег на реконструкцию здания и содержание труппы больше нет. Семидесятипятилетний режиссер не в состоянии больше бороться с отсутствием финансирования, равнодушием публики и уходящим временем.
В 1972 году Стрелер уже уходил из «Пикколо», разочаровавшись в своей мечте создать национальный, народный театр в Италии. Тогда он писал: «В какой-то момент мне вдруг стало ясно, что в обществе, которое столь стремительно превращается в раздираемое внутренними противоречиями общество потребления, не может быть театра, о котором мы мечтали, — театра, который бы объединял людей». После этого заявления театр «Пикколо» просуществовал еще двадцать лет.
Занавес.
«Негатив положительного героя» — попытка Аксенова
Книжка рассказов Василия Аксенова «Негатив положительного героя» продолжает серию современной прозы издательства «Вагриус». Эта солидная серия импозантных книжек в черных обложках должна вызывать у читателя (сиречь покупателя) ощущение легкого престижа и доступного каждому академизма. На самом же деле книжки, например, Радзинского и, с другой стороны, Аксенова (вышедшая на прошлой неделе) никак не складываются в один издательский «кубик Рубика». Кроме мифического «шестидесятничества», двух корифеев отечественной словесности в данном случае ничего не объединяет. Аксеновские рассказы — попытка мастера ужиться «на одной лестничной площадке» с нынешним временем и с его типическими героями. Они так же далеки от изящных исторических изысканий Э. Радзинского, как пиджак стиляги — от фрака. Один из рассказов Аксенова был опубликован в «Огоньке». Другие вы могли читать в разных толстых журналах — от глянцевых до так называемых «литературных». Попытка, признаемся, удалась. Феерия 90-х близка к феерии 60-х. И хотя излагать их одними и теми же средствами — занятие вроде бы странное, оказалось, что в таком сближении больше толку, чем во многих тяжеловесных инвективах нынешних властителей дум. Увы? Но и ах!