КРАСНАЯ ЖАРА (часть 2)

В чеченском конфликте есть все, что нужно, для создания эпохального полотна на актуально-криминальную тему: кровь и деньги, нефть и империя, оружие и сопротивление. Не хватает лишь ответов на вопросы, которые каждый день рождает эта война. Получи их — и мировой бестселлер готов...

Тема номера

СКОЛЬКО СТОИТ ВОЙНА?

Сколько заработали на этой войне военные?

Блокпост внутренних войск расстреляли в упор. Потом, для верности, забросали гранатами. Помощь не пришла, хоть все полчаса боя командир до хрипоты требовал поддержки. Потом просто материл собственного командира, начальство в Ханкале и Моздоке и многозвездных генералов в московских кабинетах.

Полковники из военной прокуратуры подшивали в папочки разнообразные рапорта, а солдаты, поминая погибших, объяснили по-своему: блокпост был продан. Даже сумму назвали: 50 000 долларов за два прикрывавших «блок» БТРа.

Эта бредовая, на первый взгляд, версия обсуждается в Чечне вполне серьезно. В группировке федеральных войск уже привыкли к тому, что продается и покупается все. Торгуют одеждой, тушенкой, боеприпасами, бензином, крупой, оружием, запчастями. Пару недель назад два прапорщика продали боевикам двигатель от БТРа всего за два миллиона. За несколько большую сумму ваш дом не будут обыскивать при «зачистке» села, а за значительно меньшую — вашу машину пропустят куда угодно.

Для многих офицеров эта война с самого начала была неплохой прибавкой к будущей пенсии. Еще зимой прошлого года, в самый разгар боев за Грозный, к частным домам на окраинах начали подкатывать армейские грузовики. Уезжали, доверху набитые телевизорами, коврами и мебелью. Огласку получило лишь разграбление дома Махмуда Эсамбаева, откуда картин и антиквариата было вывезено на пару миллионов долларов. Сколько не столь известных домов было разорено подчистую — не скажет никто.

Прошлой зимой пехотный капитан, привезший в полевой госпиталь в Андреевской долине пятерых раненых бойцов из своей роты, свое отношение к войне объяснил просто:

— Война эта на самом деле мелочь. Для меня важнее, что зарплату не платили уже три месяца.

Капитан не вышел чином, и поэтому мог надеяться только на зарплату. Полковникам и генералам куда проще — им отдали всю республику.

Сколько заработали на этой войне политики?

Похоже, кадровые перестановки в «законном правительстве» Чечни не имеют никакого отношения к изменениям политической обстановки в «мятежной республике». И степень лояльности свеженазначенного лидера московским властям здесь тоже ни при чем. Попробуйте, например, найти хотя бы пять различий между бывшим секретарем обкома Завгаевым и бывшим союзным министром Хаджиевым, между самозваным «полковником» Автурхановым и «хозяином грозненской милиции» Гантемировым.

Некоторые, впрочем, утверждают, что беспрерывные смены руководителей Чечни объясняются экономической необходимостью. В только что занятом Грозном нужно было навести минимальный порядок — и в руководящее кресло посадили бандита Автурханова. Затем решили, что пора восстанавливать грозненский нефтеперерабатывающий — и прислали бывшего министра нефтегазовой промышленности Хаджиева. И, наконец, занявшись «полномасштабным восстановлением народного хозяйства Чечни», направили в республику человека с солидным партийно-хозяйственным опытом — Завгаева.

Если верить документам Счетной палаты, проводившей проверку использования средств, выделенных Чечне, при Завгаеве восстановление действительно пошло полным ходом. Судите сами: за девять месяцев 1995 года правительствам Автурханова и Хаджиева было выделено пять с половиной триллионов рублей. Счетная палата, правда, так и не смогла установить, на что были потрачены четыре с половиной триллиона из этой суммы.

Но это мелочи по сравнению с масштабами правительства Доку Гапуровича. Только за ноябрь — декабрь 95-го Завгаев получил больше 12 триллионов. Из них «без законных оснований», по формулировке Счетной палаты, 11 триллионов 245 миллиардов рублей.

Пока след всех вбуханных в Чечню триллионов можно обнаружить разве что на автостоянке перед зданием Территориального управления в Грозном. За прошлый год управление бесплатно получило 45 машин, почти на два с половиной миллиарда рублей. Судя по официальным документам, семнадцать из них уже угнано.

Но, как ни странно, российское государство пока не слишком озабочено судьбой чеченских триллионов. По крайней мере ни один из московских чиновников наказан не был. Из чеченских — арестовали лишь Беслана Гантемирова, на которого, скорее всего, и повесят все хищения. Принцип остается прежним: делись — а не то проиграешь.

...То, что федеральные войска контролируют только территорию собственного военного городка, известно давно. Достаточно вспомнить хотя бы полугодовой давности ситуацию в Шали, когда штаб объявленного в федеральный розыск начальника департамента госбезопасности Ичкерии Абу Мовсаева находился всего лишь в ста метрах от российской военной комендатуры. Или то, что «законный» правитель Чечни Доку Завгаев быстренько перенес свою резиденцию в единственно безопасное место в республике — окруженный войсками и техникой Северный аэропорт, за что получил в народе прозвище Стюардесса.

Похоже, нынешнее положение власти вполне устраивает. Потому что война идет вовсе не за территорию. Война идет за миллиарды.

Похоже, политическими решениями чеченскую войну уже не остановить. Все понимают: война — это деньги, большая война — это большие деньги. Остается одно: схватить за руку всех, кто на горе наживается. И мародеров, и тыловых снабженцев, и нефтяных магнатов, и продавцов оружия... «Чеченские» деньги полнятся слухами, но пока на слухах дело и заканчивается.
Почему в объявившую суверенитет республику продолжала течь российская нефть? Кто приказал при штурме Грозного в первую очередь бомбить банки? Как распределяются миллиарды на «восстановление» Чечни? Здесь не политик нужен, а прокурор.

ЧЕЧЕНСКИЕ БОЕВИКИ НА РУССКОЙ СЛУЖБЕ

22 июня 1906 года депутат Таштемир Эльдарханов получил экстренную телеграмму из Грозного: «Сознательная часть чеченского народа в настоящий момент в ужасе пред действием администрации на Кавказе и надежду в предупреждении несчастий видит в заступничестве Государственной думы».

К лету 1906 года практически вся европейская часть России находилась на военном или чрезвычайном положении. В виде уступки революционному натиску появился царский Манифест 17 октября 1905 года. Дума получила законодательные функции, были провозглашены всяческие свободы.

Национальные конфликты заняли одно из ведущих мест в повестке дня Первой Думы в июне 1906 года: армяно-азербайджанская резня в Баку, расстрелы ингушей терскими казаками, кровавый еврейский погром в Белостоке. И, наконец, чеченский вопрос.

Для подавления революции царская администрация творчески использовала опыт такой же полиэтнической Австро-Венгрии. Дунайская империя уже давно научилась бросать войска, сформированные из чехов, против румынских повстанцев, украинцев — против итальянцев, венгров — на подавление хорватов. Так появилась идея набрать из чеченцев несколько тысяч боевиков для использования их против мирного населения в неспокойных внутренних губерниях России.

Специальные агенты администрации Кавказа стали весной 1906 года объезжать чеченские селения, суля чины, ордена и должности стражников. Когда первый отряд из двухсот молодых чеченцев был сформирован и вооружен, возмущенные старейшины обратились к наместнику Кавказа с просьбой вернуть наемников обратно. Ответ был один — отказ. Тогда и была отправлена в Петербург, в Думу экстренная телеграмма.

Нужны были экстренные меры Думы, чтобы чеченский котел не взорвался. Тогда слово еще раз взял депутат Эльдарханов, чеченец, народный учитель, член мусульманской фракции. Он настоял на том, чтобы Дума признала запрос срочным («спешным», как тогда говорили). Пожелтевшая стенограмма сохранила слова Эльдарханова, поразительные по своей актуальности: «Горцы Кавказа жаждут мирной жизни и ничего общего не имеют с горстью несчастных сыновей своих, по неведению играющих позорную роль черносотенцев. Администрации Северного Кавказа нужно было вызвать к нам ненависть тех, которые живут далеко за пределами Кавказа. Расчет блестяще оправдался».

Пока в Думе шли прения, отряд из двухсот боевиков был отправлен из Грозного, но рабочие остановили поезд в Гудермесе. Командир гарнизона привел на станцию солдат и приказал стрелять в рабочих. Солдаты отказались. В Думу пошла вторая срочная телеграмма, ее огласил депутат Маслов, избранный от русского населения Терской области: «Если Государственная дума не обратит на это должное внимание, может быть, завтра же произойдет резня».

Через две недели, 9 июля 1906 года, Первая Государственная дума была распущена царским указом. Министры освободили себя от обязанности отвечать на парламентские запросы несуществующей Думы. Но власти побоялись продолжать набор новых наемников. Первый отряд чеченских боевиков на русской службе, ставший последним, оставил кровавые следы, например в Поволжье, при подавлении крестьянских волнений в имении графа Шереметева.

Достаточно посмотреть стенограммы последующих Дум, чтобы увидеть, как вели себя с горцами администрация и русские войска на Кавказе. Вторая Дума, 1907 год: запрос № 31 «Насилия над жителями Веденского округа Терской области». Оставлен без ответа. Третья Дума, 1910 год: запрос № 109 «Незаконные действия администрации Терской области по отношению к туземному населению при принятии мер к задержанию разбойничьей шайки абрека Зелим-Хана». Оставлен без ответа.

Чеченскую проблему, как застарелую болезнь, не сумела решить дореволюционная Дума. Еще 90 лет назад началась неподотчетность Думе военного и других министров.