ПОКА ГРОМ НЕ ГРЯНЕТ…

ПЛЕННИЦА ПАМЯТИ

Частная жизнь

...О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.
...Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и — мудрая — я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.
Белла АХМАДУЛИНА

...Только бы не забыть, закрыв дверь, дернуть ручку.

Дверь ее квартиры, со всеми ее замками и цепочками, давно не знала мужских рук и казалась ей любительской декорацией знакомого спектакля. Все чаще, возвращаясь с работы, она находила ее незапертой, хотя язычок замка, дразня ее, высовывался из своего убежища на два оборота.

Неметеные ступени подъезда не раздражали, все равно оставаясь ступенями ее детства и начала тридцатилетнего пути в маленькую контору с очень маленьким количеством людей и еще меньшей зарплатой.

Путь этот, в общем-то, был совсем коротким. Через два дома — подземный переход, еще два дома — и контора. Самым важным на этой дороге был переход. Там в любую погоду ее ждали нищие и книги. Эти противоположности незаметно стали чем-то единым. Книги она обожала. Не описания телесериалов или женские романы. На этих самодельных лотках для нее было много соблазнов: «Николай и Александра», Розанов, «Азбука христианства»... Она доставала кошелек, совсем простенький, из черной клеенки, в котором денег в обрез, и... подавала нищему, всегда стоящему тут, у самого прилавка. Немного. Сто, двести рублей. Сегодня одному, завтра — другому. Это испытание — одно из тех, которое она научилась преодолевать. Ничего. Вчера принесли маленькую подработку. Напечатает вечером эти шестьдесят страниц и, если заплатят, купит сразу и Заболоцкого, и Романовых.

Из подземного перехода выходит женщина. Вместе со всеми и все-таки одна. У нее короткая стрижка смолоду седых волос и глаза, усталые даже утром. Все зовут ее Татьяна Петровна. Через несколько дней ей пятьдесят, и кое-что о себе она уже знает.

Знает, что любит папу и маму, с годами даже нежней и преданней. Хотя проводила их в последний путь, так и не сказав об этом. Она любит каждую строчку Ивана Бунина. И в минуты отчаяния читает, почти шепчет наизусть целые страницы. А еще она бесконечно любит Машку, трехмесячную внучку, которая, говорят, похожа на сына. Но вышло так, что она, Татьяна Петровна, так и не видела ее ни разу, хотя до нее час езды.

Она знает, что не любит свою работу, и даже пример Сизифа не помогает справиться с ощущением пустоты. Она так и не может бросить курить и больше не будет пытаться. И ей, Татьяне Петровне, за эти годы так и не удалось обрести того равновесия, которое одни называют внутренним комфортом, а другие — смирением.

Она еще носила пионерский галстук, когда из Польши вернулась сестра с семьей. Сестра была старше на пятнадцать лет, у нее был муж — перспективный геолог, двое сыновей и опыт двухлетней жизни за границей. Это было больше чем достаточно, но сестра была слишком занята, чтобы как-то откликаться на интерес девчонки. И Таня, изнемогая от скуки, забралась как-то в сарай, куда пришлось отнести все, что не уместилось в их двухкомнатной квартире. В этом сарае она и нашла чемодан, полный книг, привезенных сестрой. Вытащила наугад: «Иван Бунин». Там оказалось собрание его сочинений, которое Татьяна тогда читала и читала...

«Вспоминая все то, что я пережила с тех пор, всегда спрашиваю себя: да что же все-таки было в моей жизни?»

Однажды в детстве она тяжело заболела. Почти не могла глотать, металась от температуры, бессилия и боли. Стемнело. Осенью темнеет рано. Думая, что она уснула, мама и папа сидели на кухне, боясь ее разбудить. Они о чем-то шептались, и этот шепот, такой родной, как колыбельная из детства, успокоил ее. Она еще долго не спала. Все смотрела на полоску света под дверью. Вот и все. Больше ничего не случилось тогда. А она всю жизнь вспоминает тот вечер, когда шептались родители, живые и даже не старые. Это трудно объяснить другому, она и не объясняла, но с тех пор про себя считала, что счастье — это когда температура, боль, страх, но стоит поднять глаза ? и вот она, полоска света, за которой шепот, как самая лучшая музыка.

Она не знала тогда, как сильно их любит. Разве об этом всегда знаешь? И иногда раздражалась. Не могла понять, зачем мама встает в пять утра лепить пельмени или печь пирожки, чтобы накормить отца перед работой.

Теперь она и сама часто просыпается в пять. Идет в ту же самую кухню. Ставит чайник. Зажигает сигарету. И думает, какой же счастливой была ее мама.

Что было еще? Говорят, она была красива. Было что-то царственное в ее красоте. Ранняя седина заворожила лучших парней в городе. Но она хотела царствовать только в жизни одного. Он, ее Митя, был бесшабашным студентом, королем танцплощадок, всеобщим любимцем. Он умел смеяться над собой и другими, играл на гитаре и хорошо пел, знал столько вещей, о которых она и не догадывалась, умел сказать такие слова, что сердце сбивалось с ритма. А еще у него были удивительные друзья. Тогда, в 68-м, один из них вышел на Красную площадь, протестуя против ввода войск в Чехословакию. Его арестовали, потом выслали. Во Франции он писал грустные стихи. И очень скоро умер от тоски.

Но об этом Таня узнала много позже. А тогда она гордилась только Митей. Они всегда были вместе. И те четыре года их безмятежной любви давно кажутся приснившимся под утро сном.

Конечно, были обстоятельства, которые ненадолго разлучали их. Она работала, он учился. Но вечерами все чаще вместо занятий он караулил ее у метро с книжкой под мышкой, которую она давно искала, но не могла купить. Поэтому, когда с четвертого курса его выгнали из института, она не очень удивилась.

Только через много лет и не от него узнала Таня, что причина была другая. Его однокурсник на лекции стал громко хвастаться, что переспал с преподавательницей, стоящей на кафедре. Кто-то заинтересовался, кто-то отвернулся, а Митя подошел и съездил по физиономии. Завязалась драка. За нее он и вылетел из института.

Неудобный был человек. Это было время собраний и конференций. Он на них не ходил. Считал пустой тратой времени. А если какой-то новенький начальник затаскивал его в зал — тут же жалел об этом. Все шитое белыми нитками в докладах и выступлениях он «расшивал» прямо с места, громко и аргументированно. Не умел жить молча. Сто раз, устраиваясь на новую работу, давал ей слово молчать. Она видела — мучается, терпит — и ждала, гадая, когда случится неизбежное: сегодня, завтра?

Она понимала: кому такой понравится? Кому, кроме нее? Таня стала его женой. Но их свадьба по какой-то трагической ошибке не стала началом новой счастливой жизни. Скорее, наоборот.

Что было потом? Тяжелая, казавшаяся бесконечной беременность. Родился сын, который каждую минуту просил, звал, требовал.

Она все время чего-то боялась. Боялась, что Андрейка захлебнется, простудится, не проснется, боялась, если покраснел или побледнел. Если бы она могла, то больше бы не закрыла глаз, веря в то, что пока на него смотрят, с ним ничего не может случиться.

А Митя, как всегда, ничего не боялся. Первым взял его на руки и даже купал первые недели только он.

...Когда же это произошло, что в их дружной семье Митя почувствовал себя чужим? Стал задерживаться после работы. И чтобы не мешать — ведь квартирка-то крохотная — уходить в выходные. Ему было куда пойти. Друзей у него хватало. Вот только приходить без бутылки считалось как-то не по-русски...

Когда Митя ушел из дома, она была еще молода. Сколько женщин начинают жизнь сначала. А вот она не смогла. Не смогла улыбаться другому, опираться на чужую руку, никому не смогла доверить купать их Андрейку, когда где-то здесь ходит, мучается, даже пьет ее Митя.

Вот так вместе, но поодиночке и прожили они свою жизнь. Он звонил, приходил, помогал...

Его смерть была до ужаса нелепой. Ночью от невыключенного телевизора, перед которым он задремал с приятелем, вспыхнул пожар. Они успели проснуться, и расторопный приятель шмыгнул за дверь. От его хлопка и раскаляющегося воздуха дверь заклинило навсегда. На лестничной площадке стояли растерявшиеся соседи и обезумевшая от горя восьмидесятидвухлетняя мать, выбежавшая набрать «01».

Она не помнит своих слез. Не помнит, как звала его, ведь он всегда приходил ей на помощь. Не помнит, как бежала по улице их ушедшей любви и ушедшей уже его жизни.

Сколько желаний живет в молодости! Кажется, дай цветик-семицветик — и мало семи лепестков. Как много их было связано с сыном! Хотелось быть самой мудрой, самой умной, самой хитрой, чтобы уберечь его от всех ошибок и потерь.

Он вырос. Стал высоким, красивым и... чужим. Он знал несколько языков, умел ухаживать за девушками, не курил, любил рок и не любил Бунина. Она бежала с работы с килограммом картошки, купленным на перехваченную до зарплаты пятерку, чтобы почистить ее всю до его прихода и пожарить так, как он любит. А он морщился: опять картошка. Но съедал всю, забывая спросить, ужинала ли она. Вновь и вновь пыталась она объяснить ему то самое важное, что чуть-чуть нащупала всей своей жизнью. Он отмахивался, не слушал, все чаще не замечая ее присутствия.

Когда он женился, она старалась стать хорошей свекровью и, кажется, это у нее получилось. Но невестка уехала от них за три месяца до рождения Машки.

...Когда Татьяна Петровна поднимет голову от пишущей машинки, за окном будет темно. Она пойдет домой, старательно выбирая дорогу, чтобы туфель хватило и на этот сезон. Приготовит ужин. И как всегда отправится искать исправный телефонный автомат, чтобы позвонить Митиной маме. Не забыть бы еще придумать хоть маленькую, но хорошую новость. Соседи сто раз советовали зайти на узел связи: в очереди на телефон они стоят уже тридцать лет. Еще до смерти мамы, до рождения сына, до встречи с Митей. На очередь вставал отец. И где-то лежат списки очередников с его именем. Пусть она каждый вечер будет искать злосчастный автомат, но не вычеркнет собственноручно это имя из списков живых. Ведь спрашивая себя: «Да что же было в моей жизни?» — отвечает: «Тот холодный осенний вечер, когда были живы отец и мама, и даже маленькая полоска света, исходящая от их любви, спасала от отчаяния и боли и обещала, манила жить, жить впервые».

Специалисты утверждают: эпидемия одиночества в России разрастается, и в ближайшие 10--20 лет на 40,9 миллиона семей будет приходиться 22,8 миллиона одиночек.

Одиночество — явление не только российское, но, в отличие от преобладающего типа одиночек в развитых странах Запада, которые отказались от создания семьи в угоду личной свободе и карьере, российские одиночки чаще всего — социальные неудачники, имевшие опыт семейной жизни. В 94 случаях из 100 при распаде семьи дети остаются с матерями, весьма вероятная перспектива которых — кризис одиночества при расставании с выросшими детьми: мать-одиночка, посвятившая себя ребенку, оказывается психологически неподготовленной к тому, что он больше не нуждается в ее заботах.

Но, как показывают последние опросы, увеличивается и число женщин, сознательно выбирающих одиночество. Так, из каждой тысячи женщин детородного возраста 164 никогда не состояли в браке и не хотят вступать в него. В целом же около 17 процентов россиян ставят личную свободу выше семейных отношений. Опрос показал, что 41 процент российских женщин от 18 до 44 лет хотели бы иметь лишь одного ребенка, а 30 процентов опрошенных вообще не хотят иметь детей.

Готовы ли вы к неожиданностям?

Одной из особенностей загадочной русской души, по мнению ее знатоков, во все времена была надежда на «авось». Утверждали еще, что русский мужик задним умом крепок. Изменились обстоятельства — меняются и люди. Во всяком случае, все больше среди нас тех, кто, уразумев, что приятные неожиданности случаются крайне редко, полагается только на себя. Хотите узнать, избавились ли и вы от надежды на «авось»? Тогда ответьте на несколько вопросов.

1. Носите ли вы с собой запасную ручку?

2. Держите ли вы домашних животных?

3. Отправились ли бы вы в путешествие на машине, не имея запасных частей на случай мелких поломок?

4. Часто ли вы оказываетесь под дождем, не имея с собой ни зонта, ни плаща?

5. Несчастные случаи не так страшны, если вы успели застраховаться. Так ли это?

6. Держите ли вы дома большой запас лекарств?

7. Умеете ли вы играть на каком-нибудь музыкальном инструменте?

8. Лучше иметь две специальности, чем одну, не правда ли?

9. Выращиваете ли вы на даче овощи и фрукты?

10. Кладете ли вы деньги в два кошелька на случай, если один потеряете?

11. Считаете ли вы, что риск обязателен для достижения цели?

12. Всегда ли ваш холодильник полон?

13. Варите ли вы варенье на зиму?

14. Считаете ли вы, что надо иметь несколько друзей, чтобы не остаться одному?

15. Ищите ли вы после ссоры с женой (мужем) утешение у других женщин (мужчин)?

16. Берете ли вы перед походом в магазин за покупками как минимум в два раза больше денег, чем собираетесь потратить?

17. Есть ли у вашей семьи свой семейный врач?

18. Часто ли вы обращаетесь за помощью к юристу?

19. Есть ли в вашей квартире сигнализация или металлическая дверь?

20. В вашем гардеробе больше семи пар обуви. Так ли это?

На каждый вопрос необходимо ответить «да» или «нет».
Сравните свои ответы с таблицей и за каждое совпадение запишите себе по одному баллу.