Наталья Андрейченко проводит лето в Москве
Добрый вечер
Мы беседуем с ней на открытой площадке Летнего театра ЦПКиО им. Горького, там, где поселилась организация с заморской аббревиатурой SNC — центр Стаса Намина. Стас Намин, музыкант, продюсер и великий мистификатор — один из тех, кто ждет очередного «наезда» Натальи Андрейченко в Москву особенно трепетно. Актриса же с удовольствием пользуется предоставленной ей свободой — гуляет по парку, принимает солнечные ванны, разглядывает розово-серые облака и ругает милую ее сердцу Америку. Впрочем, на супруга — актера и режиссера Максимилиана Шелла — эта критика не распространяется.
— Наталья, сразу как вы вышли замуж за Шелла, поползли слухи о том, что Россия лишилась вас навсегда — уехала, дескать, и не вернулась.
— Ой, какие глупости! Я же российская гражданка, у меня прописка в Москве. И в Америку первый раз я попала спустя шесть лет после свадьбы. А до этого мы с Максимилианом на «нейтральной» территории встречались — в Европе, когда у него или у меня съемки были. У нас даже график специальный был разработан — старались его придерживаться, чтобы слишком больших перерывов не было. А сейчас... Я вообще плохо понимаю, как сейчас можно отсюда уезжать. Такого количества талантливых, гениальных людей нигде в мире больше нет. Может быть, только в Нью-Йорке.
— А Москва, по-вашему, стала краше за последние годы?
— Краше — не то слово. Я несколько дней назад приехала и прямиком из Шереметьева, ночью, поехала смотреть храм Христа Спасителя. Это же чудо какое! Я в машине сижу и все время повторяю: спасибо тебе, Лужков, спасибо, голубчик! Потому что светло везде, красиво. Я тут вчера в три часа ночи с ребятами на Пушкинской площади встала и думаю: «Как хорошо!» Фонтан бьет, люди ходят, машины проезжают. Мне даже есть захотелось. Я хот-дог себе купила, чего уж тысячу лет не бывало. Намазала густо горчицей и весь съела. А какое «Русское бистро» у вас!.. Я думаю, в Америке оно вполне могло бы составить конкуренцию «Макдоналдсу», в который я, кстати, никогда не хожу.
— Цель вашего нынешнего приезда в Москву?
— Вы знаете, хотите верьте, хотите нет, но в Америке я записала альбом своих песен «Наталья и Гуу-сии». Меня уже спрашивают, зачем мне это понадобилось. А все просто — в определенный момент жизни мне показалось, что я должна наконец поработать на себя. Не на режиссера, не на «кассу», а на себя. И придумала вместе с музыкантами концепцию «Мост», предполагающую соединение в музыке различных культур. Придумала новый стиль — «трансэндэнс». Мои музыканты играют на корнях деревьев. И, исследуя их звук, мы пришли к выводу, что, чем древнее дерево, тем меньше разницы между корнями японским и нижегородским, мурманским и южноафриканским. А разница между пальмой и березой вообще незаметна. Ведь страдания и радости во всех странах одинаковые, существует общепланетное сознание, общепланетное государство — и если мы этого не поймем, будет беда. У меня в группе половина участников русские, половина американцы — это та самая конвергенция культур на деле. Струю «новой» музыки, музыки подросткового поколения, вносит бас-гитара — на ней играет мой сын Димитрий Дунаевский, потомственный, можно сказать, музыкант. (Первым мужем г-жи Андрейченко был композитор Максим Дунаевский. — С.С.)
— По какому принципу вы подбираете музыкантов?
— По духовному. И по тому принципу, способен ли музыкант работать в условиях полной свободы, когда тебя не просто никто не ограничивает, а даже и нот нет. Своих «Гусей» мы записали за один вечер, живьем. В семь часов десять минут вечера 20 мая мы начали и без десяти девять закончили. Писали в совершенно магическом месте, доме покойного Джерри Филдинга — замечательного композитора, классика американской музыки. Там потрясающий вид на Лос-Анджелес и такая внутренняя атмосфера, что просто дух захватывает.
— Мужу ваш диск понравился?
— Да, он даже выступил сопродюсером трех песен.
— И что же, вы будете самостоятельно заниматься «раскруткой» своего альбома?
— А что еще делать? Слава богу, что у меня друзей много — они помогут. На самом деле хотелось бы сделать здесь, в Москве, классное шоу с каким-нибудь хорошим режиссером — Толей Васильевым, Иосифом Райхельгаузом, Валей Гнеушевым. Но я пока здесь не огляделась. А вообще я поняла, что работать надо только с единомышленниками, с друзьями, иначе говоря. Это мне американский опыт подсказал. Потому что здесь еще можно на съемочной площадке кого-то переубедить, а там — просто беда. Тебе заплатили. Тебя ку-пи-ли. И будь добр отстоять на съемочной площадке восемнадцать часов, как все остальные. И не поспишь, и не умрешь — потому что все оплачено.
— Общаетесь ли вы с русскими эмигрантами в Америке?
— Нет. Это считается там дурным тоном. Я, разумеется, не всех имею в виду — есть ведь такие колоссы, как Шемякин.
— А с голливудскими звездами вы дружбу завели?
— По обязанности. Ведь приходится ходить на всякие официальные мероприятия. Знакомимся, общаемся.
— Правда ли, что русские актеры — лучшие актеры в мире?
— Думаю, что нет. В Америке есть замечательные мастера — Аль Пачино, Джек Николсон, Мишель Пфайффер, Шэрон Стоун. За их красивой оболочкой кроется очень глубокое внутреннее содержание. За годы, что я жила в Америке, я посетила несколько актерских школ. Там, где урок стоит двадцать пять долларов, просто катастрофа — учат «как получить работу». Сплошные штампы. Подороже — уже лучше. А в серьезных заведениях уже идет серьезный разбор, школа Михаила Чехова, психология. Так что однозначно сказать, кто лучше, нельзя.
— Вы состоялись в американском кино как актриса?
— Предложений у меня было много. И старые фильмы по телевизору крутят. Но я часто отказываюсь — даже когда предлагают большие деньги. Недавно вот отказалась сниматься в самом знаменитом сейчас американском сериале «Вавилон-5». Думаю, это была очень серьезная коммерческая ошибка. Но не могу же я, в самом деле, появляться на экране с зелеными ушами!..
Степан СТАСОВ