от Александра ПАНЬШИНА
И напоследок
Однажды артиста театра и кино Семена Фараду включили в состав ответственной делегации для поездки в Крым. По прибытии на летном поле аэродрома гостей встречала группа военных — командиры крейсеров, капитаны первого ранга. Как только члены делегации ступили на землю, к ним устремились люди в погонах, но для рапорта направились не к руководителю, а к Семену Фараде:
— Командир крейсера такой-то! — чеканил контр-адмирал.
— Ну не надо! — смущенно протестовал гость. — Ну что вы! Не надо! Я же всего лишь старшина первой статьи! Ну не надо!
Возможно, они выбрали его потому, что среди прибывших он был единственным, кто имел за плечами службу на флоте, — моряк моряка видит издалека?
Президент Крыма устроил прием по случаю приезда ответственной делегации из Москвы. Мешков с женой и дочерью сидели за столом, а вокруг находились офицеры.
Когда делегация переступила порог зала, раздался крик Мешкова:
— Семен! Так я не знал, что ты приедешь!
«Подойди сюда! — продолжал Мешков, протягивая Фараде руку. — Познакомься! Это моя жена, а это моя дочка! Ты являешься любимым актером нашей семьи!»
Пожав президентскую длань, Фарада уже не по-старшински, а по-адмиральски окинул взглядом офицеров, еще недавно, в аэропорту, подавлявших его своим величием и галунами. «Все видели?» — говорил его взгляд.
Телеведущему Сергею Доренко часто приходится брать интервью у политических деятелей. Доренко, известный своей прямолинейностью, готовясь к выходу в эфир, обычно забывал о регалиях и должностях. Однажды его гостем оказался Геннадий Зюганов, который, в свою очередь, не очень сосредоточился на авторитете Доренко и попытался самостоятельно вести беседу. Однако Доренко этого не потерпел.
В студии прозвучала фраза, к сожалению, не попавшая в эфир:
— Слезьте с броневичка, Геннадий Андреевич! — посоветовал Доренко председателю компартии.
Министр кинематографии неожиданно потребовал во что бы то ни стало убрать из кинофильма «Звезда пленительного счастья» крупный план генерала Раевского, который смотрит вслед уезжающей Марии, своей дочери. В кадре не было ничего предосудительного, поэтому режиссер фильма Владимир Мотыль первое замечание проигнорировал. Вновь следует приказ убрать кадр с генералом.
Режиссер попытался выяснить причину непригодности кадра:
— Почему?
И уже после того как режиссер переснял злополучный кадр, главный редактор киностудии подсказал ему:
— Убери брови!
Оказалось, что у артиста Иванова брови были «один к одному» с Брежневым.