Навстречу мне из подъезда выбежала маленькая худенькая блондинка со знакомой челкой на одном глазу и резво куда-то побежала, крича на ходу: «Сейчас, сейчас. Тут мой мальчик гуляет, я должна его найти». Опомнившись от неожиданности, я поняла, что это и есть любимая всеми Анна Сергеевна из «Бриллиантовой руки». Когда мы поднимались в лифте, Светлана Афанасьевна стала мне, как своей доброй знакомой, объяснять: «Он друг моего сына Олежки, очень невезучий парень. Я ему предложила креститься, я буду его крестной мамой. Вот увидите, ему наконец повезет».
Публикации
Светлана СВЕТЛИЧНАЯ:
— Помогла ли вам вера, когда умер ваш муж Владимир Ивашов?
— Володя поначалу был отъявленным атеистом, он на меня, собирающуюся в церковь, всегда смотрел снисходительно. В последние годы я чувствовала, что он хочет со мной туда пойти, но не знает, как это сказать. Когда все случилось, то я бы не вынесла боли, если бы не вера. С тех пор прошло полтора года... Теперь я твердо знаю, что это испытание дано мне свыше для того, чтобы я стала лучше. Посещают мысли какие-то простые и мудрые, ты открываешь глаза и на мир, и на то, что уходят и дети, и любимые мужья, и родители. Я к этому отношусь совершенно естественно.
— И сами не боитесь смерти?
— Совершенно. Это оттого, что я стала по-другому относиться к себе, природе, к животным, ко всему миру вокруг. Раньше на обиду у меня всегда возникала ответная реакция: хотелось тут же сказать резкость. Сейчас я этого не делаю. И как только я к этому пришла, меня оставила старость, какие-то болезни, оставили дурные мысли.
— Вы чувствуете присутствие рядом Володи?
— Очень часто. Мне кажется, что теперь он наконец во мне разобрался. Он меня не всегда понимал, так же, как и я... Грешила и часто думала: «Он мог бы стать режиссером, чтобы меня снимать. А не стал». Я чувствую, что он мне сейчас помогает: и жить и любить.
— А есть все-таки обида на судьбу киноактрисы, что не дала вам много ролей?
— Раньше я злилась: вот меня не снимают такую красивую, такую талантливую, все вокруг виноваты, что не снимают! Но сейчас я уже знаю: у всех своя судьба. И то, что я не сыграла Катюшу Маслову или Анну Каренину, это правильно. Если бы это случилось, я была бы другим человеком. В моей жизни все бы перевернулось, и я стала бы претендовать на многие вещи, без которых сейчас прекрасно обхожусь.
— Вы считаете, что слава обязательно портит?
— Конечно. Правда, Володю она не испортила. Это те самые медные трубы...
— Так какую бы вы выбрали жизнь: бурную, но короткую, или длинную, но размеренную?
— Предпочитаю спокойную. Но это теперь, а по молодости я хотела славы, чтобы снимали, восторгались, преклонялись.
— Мне вдруг показалось, что у вас с мужем сейчас отношения лучше, чем были в реальной жизни?
— Мы могли ругаться, не понимать друг друга, обижать, что-то требовать... Сейчас мне от него ничего не надо. Я живу воспоминаниями. Знаете, как бывает ранней весной: все чисто вокруг, листочки, аромат, солнце...
— А вы можете вспомнить свою первую встречу с Ивашовым?
— Это произошло в общежитии. Я тогда училась на первом курсе, и меня пригласил на день рождения один наш студент. Я была девочкой с периферии и очень стеснялась московской шумной компании. Напротив меня сидел Володя и громко смеялся. Мне жутко все не понравились, а особенно мой визави: «Москвичи! Какие они все противные!» Потом Володя перешел учиться на наш курс. У меня не возникало никаких предчувствий. Но когда я посмотрела «Балладу о солдате», поняла, насколько он потрясающий человек, какой чистый. И у меня стало что-то зарождаться. Мы стали с Володей репетировать отрывки из «Казаков» Толстого. Были у нас и сцены с поцелуями, которые мы, не сговариваясь, почему-то все откладывали, не репетировали. Когда же Володя жарко меня обнял на генеральной репетиции, то у меня душа провалилась в пятки. Я задохнулась. Такое было у меня первый раз в жизни. Потом он пришел к нам в общежитие и сказал мне: «Светка, мне кажется, я тебя люблю». Мы были так чисты... Мне было 18, а ему 19 лет. Через год мы поженились.
— И где вы жили, в общежитии?
— Нет, у его родителей. Нас было семь человек в одной комнате. Трудности, конечно, колоссальные, но это и закаляет. Пятнадцать лет из тридцати пяти совместной жизни мы не могли ни на минуту расстаться. Когда я приезжала со съемок, Володя накрывал мне стол — у нас был праздник.
— А почему пятнадцать, а в остальные годы?
— Потом пошли всякие нехорошие моменты, в которых чаще всего была виновата я сама. Я была тогда очень популярна, меня часто возили за границу, очень много внимания было ко мне. Когда я возвращалась, мне было трудно адаптироваться после роскошных отелей, лимузинов, почетного эскорта. Приезжаешь в этот быт... Были, были недоразумения. Володя не раз огорчался от того, как я себя вела.
— Ваши поклонники его расстраивали?
— Наверное... Я вообще пошла в своего отца. Он был очень влюбчивый. Только сейчас меня это уже не волнует. Я была бы счастлива провести остаток жизни с детьми, с друзьями, без мужчин и поклонников вообще. Я не боюсь одиночества. Я всегда могу найти себе дело или развлечение. Одиночество я любила в юности, была очень мечтательной девушкой. Кстати, может, это и странно, но когда Володя уезжал, я к нему чувствовала сумасшедшую любовь. Когда же он возвращался, я поражалась — куда все это делось?
— Интересно, после «Бриллиантовой руки» вы ощутили, что стали первым секс-символом СССР? Что принесли вам эти лавры?
— Лавры, конечно, были, но я ничего не получила, кроме огорчений. Я действительно стала любимицей мужчин. Если бы не этот фильм, у меня бы был совершенно другой творческий путь. Меня стали преподносить как самую сексуальную актрису в СССР. Правда, мне и самой так казалось. Я играла таких женщин с легкостью. Не проходя школы стриптиза, я могла бы тогда работать в кабаре стриптизершей, наверное.
— Вы не жалеете в таком случае, что не застали всплеска эротического кино? Вы бы снимались в таких фильмах?
— Конечно, снималась бы. Но в 20 лет и не просто в эротике, а какой-нибудь... фрейдовской. Я люблю мистическую эротику. А просто ахи-охи — неинтересно. Мне неприятно на это смотреть. Мне кажется, что постель — это великая тайна.
— С «Бриллиантовой рукой» вы, наверное, весь мир объездили?
— Самое странное, что я ездила за границу с картинами, в которых вообще не снималась. Меня вывозили как визитную карточку страны, на показ. Вот, мол, какие у нас есть красивые актрисы. И потом, я часто выручала в экстремальной ситуации. Например, у режиссера Александра Роу в самый ответственный момент рвутся на колене единственные брюки, я вывинчиваю в своем номере лампочку и в первый раз отважно штопаю брюки. Я гладила брюки, стирала рубашки. Но если мне надо было идти на сцену, я могла быть элегантной и очень эффектной. Всегда ловила на себе восторженные взгляды: «Какая красивая женщина!»
— Вас не просили быть повнимательнее с иностранными закупщиками картин?
— Нет, но однажды я получила замечание. Мы были с делегацией в Чили. Я совершенно не знала, что в этой стране много политических партий. Мы были на банкете, на который пригласили все партии. Я весь вечер танцевала с одним человеком, который отлично это делал. Потом выяснилось, что он был монархистом, а мне следовало бы танцевать с коммунистом.
— А, кстати, вы были коммунисткой?
— Мы с Володей были беспартийными. Меня на собеседовании в райкоме перед зарубежной поездкой как-то спросили: «А почему вы не вступите в партию?», и я на это ответила: «В кино я играю таких героинь, как Анна Сергеевна в «Бриллиантовой руке». Партбилет мне будет только мешать».
— Кстати, вы никогда не изменяете своему имиджу «роковой блондинки»?
— Почему, раньше я часто меняла прически. А в молодости даже мечтала быть бритой под ноль. Сейчас есть две такие певицы из «Полиции нравов», но они вульгарные, а я мечтала о другом образе. С тех пор у меня сохранилась страсть к маленьким шапочкам, шляпкам, косынкам. Волосы мне всегда мешали. Я была и синего цвета, и черного. Стрижки были разные... Но сейчас это моя постоянная прическа, меня по ней узнают. Кланяются как бы не только мне, а... полюбившемуся образу.
— У вас двое сыновей. И ни один из них не стал актером. Почему?
— Когда они были маленькими, они рвались сниматься. В фильме «Осенние колокола» старший, Алексей, играл богатыря, а младший, Олежка, — маленького царевича. Ему было тогда всего четыре года. Я воспользовалась отсутствием отца и дала согласие.
— А почему отец был так против?
— Он нахлебался горечи в свое время и не хотел, чтобы они в профессии были зависимы, как он.
— В одной передаче вы как-то сказали, что сыновья стали вашими только после смерти Володи.
— Он очень много уделял им внимания, они же парни. Я только кормила. Когда надо было наказывать — лупила я. Володя раз в жизни дал им оплеух, зато так долго потом переживал... Он брал их на охоту, научил столярному делу, водить машину, шить. Они были его дети и совершенно спокойно обходились без меня. Уже когда Володи не стало, они почувствовали, что я им дорога. Я ведь уже бабушка: у старшего растет дочка.
— Светлана Афанасьевна, ну а в профессии у вас сейчас что-то происходит?
— Я не снималась уже лет 12. Играла в Театре киноактера в «Бесах». Потом мы с Володей ушли и из театра. Когда я осталась одна, мне подарили двухтомник Цветаевой, и я для себя стала записывать ее прозу на магнитофон. Увлеклась, потом перешла на Волошина. Я предлагала свои записи на радио, но это никому не нужно. Недавно мне Евгений Матвеев предложил роль в своем новом фильме. Я отказалась. Не хочу появляться в роли «женщины с рупором». Лучше остаться в памяти зрителей такой, какой они меня любят.
— Вы так же, как Анна Сергеевна в «Бриллиантовой руке», любите ходить по магазинам и выбирать «халатик без пуговиц»?
— Обожаю, хотя нет свободных денег. Очень люблю покупать подарки. Вообще магазины меня успокаивают. В дорогие магазины не хожу даже из любопытства: а вдруг меня узнают? А не купить неудобно... Самое интересное, что туалетам я сейчас больше уделяю внимания, чем при Володе. Я сейчас даже на прогулку с собакой крашу глаза. Короткие шорты — и вперед!
— Но вы еще, говорят, и спортсменка со стажем?
— Гимнастику делаю вот уже 15 лет. В последнее время стала прислушиваться к себе. Иной раз встаю и ничего делать не хочется. Тогда я даже с собакой не иду на дальние дистанции.
— На фестивале в Артеке вы вставали раньше всех и на пляже делали сложные упражнения...
— Ничего сложного. Я занимаюсь по своей методике: главное — позвоночник тренировать, руки и ноги. Я часто стою в метро и делаю незаметно упражнения для мышц. А что? Ведь никто не видит. А фестиваль мне очень понравился. Там такая теплая атмосфера — без чинов, все едят вместе: и народные, и заслуженные... Вокруг дети. Я раздала столько автографов, сколько не пришлось за всю жизнь. Я там вообще впала в детство. Я хорошо плаваю и решила поплыть далеко в море к дельфинам. Я с ними поплавала, потом меня обратно отвезли на катере. Такое я могла только в 20 лет!
— Кстати, как вам удалось остаться молодой?
— Мой последний фильм назывался «Держись за облака», я так всю жизнь и делаю!
Ирина ЗАЙЧИК
Использованы фотографии:
Л. Шерстенникова и из семейного архива
Суламбек МАМИЛОВ, кинорежиссер:
С Володей и Светой мы были близкими друзьями тридцать лет. Наша встреча произошла на съемках фильма «Герой нашего времени». Ивашов был Печориным, Светличная — коварной соблазнительницей, а я играл Казбича.
Светлана прекрасная, но к сожалению, не реализованная актриса. Если бы она не предпочла кино, она стала бы великой театральной актрисой. Никогда не забуду ее в «Бесах» в постановке Театра киноактера. Володя и Света, к сожалению, были вынуждены уйти из театра: произошел раскол труппы. Последняя зарплата Светы была... 90 рублей.
В моих кинокартинах всегда присутствует Светлана, она мой талисман. Еще в моей курсовой работе они с Ивашовым играли бесплатно, по дружбе. Света сама шила платье для своей героини из портьеры. В фильме «День гнева» у нее был бессловесный эпизод, но она его сыграла потрясающе. Она могла играть всё, но кино ее варварски эксплуатировало. Из нее упорно делали секс-бомбу, а она могла играть любую роль, от комедии до трагедии.
Светличная родом из Мелитополя, простая земная женщина, которая замечательно варит борщи. Кстати, «Стряпуха», несмотря на изысканную красоту Светланы — как раз ее роль. Светлана очень богатый человек, потому что у нее есть талант женщины мудрой и доброй. Мои родители попали в тяжелую ситуацию в Ингушетии, и она, не задумываясь, предложила им комнату в своей квартире. Когда человеку плохо — рядом появляется она...
«Те, кого мы любили» — рубрика, посвященная кумирам нашей молодости, блистательным звездам театра и кино.
«Те, кого мы любили» — нигде не публиковавшиеся фотографии из семейного архива, воспоминания и откровения «звезд».
«Те, кого мы любили» — ретроспективный взгляд через десятилетия, который открывает новые грани в драгоценных моментах прошлого.
Читайте нашу рубрику «Те, кого мы любили» в «Огоньке»-97.