Истинных любителей ходить по врачам, тешить свой организм таблетками и даже (это для гурманов) уколами не так много. «Сейчас не наше время», — говорит Мария Семеновна.
И она права. Сейчас болеть опасно. У вас может не хватить на это денег
Здоровье
Есть такие болезни, которые не в каждой поликлинике, не в каждой больнице способны вылечить. Порой больные с тем или иным сложным заболеванием съезжаются со всей России в одну-единственную клинику в Москве, где им могут помочь. Среди них — научно-исследовательские и лечебные центры Минздрава РФ, Академии медицинских наук, МПС, МВД и медико-санитарные части ведомств и предприятий.
Здесь отличное оборудование, хорошие врачи и приличные условия. Но с некоторых пор помощь здесь оказывают преимущественно тем, кто способен уплатить 17 (это самый минимум), 40, а то и 60 миллионов рублей за операцию. Когда речь идет о жизни и смерти, за бесценок сбывается все: дачи, квартиры... вплоть до последней рубашки. «Жизнь или кошелек?» Этот вопрос приобретает особую пикантность в устах представителей самой гуманной профессии. Тем более что Основным Законом РФ нам гарантирована бесплатная медицинская помощь.
Что же правда? Конституционные гарантии или астрономические счета, выставляемые тяжелобольным людям? Верьте Конституции, если вы здоровы. Если больны — копите деньги.
Претензии к врачам в данной ситуации не всегда уместны. Ни одна клиника не сможет работать без хотя бы сносного финансирования. И выбор у руководства медицинских центров невелик: либо закрываться, а следовательно не лечить никого; либо брать деньги с пациентов и лечить лишь тех, кто может это лечение оплатить. Больных у нас больше, чем богатых, и именно поэтому 45 крупных медицинских центров, состоящих на федеральном бюджете, сейчас находятся на грани закрытия. Некоторые из них умирают постепенно, день за днем сокращая количество коек, как Центр гематологии, например, уменьшивший прием пациентов вдвое, при том, что лечение в центре жизненно необходимо и нехватка мест обрекает людей на смерть. Другие клиники умирают внезапно, в один день, как, например, МНТК «Микрохирургии глаза» (уцелело лишь отделение скорой помощи) или Кардиоцентр.
Во всем этом есть одна странность — почему на голодном финансовом пайке крупные клиники оказались столь внезапно? Почему деньги кончились сразу и все?
Ответ звучит просто убийственно как в прямом, так и в переносном смысле. Потому, что Минфин РФ — да-да, тот самый, у которого «денег нет и не будет», — навел «наконец» порядок в финансировании медицинских учреждений. Дело в том, что до 1996 года федеральные медицинские центры получали деньги из фондов обязательного медицинского страхования. И каждый гражданин России, имеющий полис ОМС (а его имеют все граждане), мог бесплатно лечиться в академических и минздравовских клиниках. Клиники, в соответствии с существующими стандартами (ценами на ту или иную медицинскую помощь), выставляли счет фондам ОМС, и фонды эти счета оплачивали.
И, по словам руководителей большинства этих клиник, лишь средства обязательного медицинского страхования спасли их клиники в 1995 году.
1996 год тоже мог бы пройти мирно, если бы не проверка КРУ Минфина, проведенная в Московском городском фонде ОМС. Контролеры вскрыли тот всем известный факт, что федеральные клиники финансируются из городских фондов. Собственно, можно было смириться с этим, но не хватало одной бумаги. Получить доступ к «городским» деньгам федеральные клиники смогли бы, если бы перешли с федерального на местный уровень. Только тогда их можно было включить в систему обязательного медицинского страхования. Надо сказать, потеря статуса федеральной клиники мало кого волновала; большинство предпочитало выжить московской больницей, чем умереть федеральной. И более 100 клиник, расположенных в Москве, просились в систему ОМС. Однако, как разъяснил всем Минфин, порядка передачи больниц с федерального на местный уровень пока не существует. В ожидании этого драгоценного документа, финансирование федеральных клиник из фондов ОМС прекращено.
Минфин и Минздрав чисто эмоционально понять можно — их раздражали эти фонды; раздражали своей финансовой состоятельностью. Внебюджетный фонд, который сам собирает деньги и оплачивает все (!) счета, по определению должен раздражать бюджетную организацию, которая почти ничего не может оплатить. Но, как сказал директор Ямало-ненецкого фонда ОМС, «это недостаточное основание для того, чтобы люди умирали».
Анна РЫБАКОВАКстати
«Уже 80 процентов медицинских услуг — платные», — посчитал Михаил Кузьменко, председатель профсоюза работников здравоохранения РФ.