ХОЧЕШЬ ВЛАСТИ — РАЗДЕВАЙСЯ

Операция президента прошла. Но теперь ему угрожают... новым законом думцы. В блаженно-серые годы застоя академик Чазов докладывал Брежневу о состоянии здоровья членов политбюро, а главе КГБ Андропову — о состоянии здоровья и самого генерального секретаря. Сейчас этот опыт собирается расширить Госдума.

Российская политика

Как превратить медицину в службу безопасности

Болезнь президента возбудила у российских политиков множество различных домыслов, пересудов и толкований. Одни торопились выразить ему сочувствие; другие укоряли в сокрытии недуга и, следовательно, обмане избирателей; третьи предлагали незамедлительно уступить власть кому-либо из тех местожелателей, кто состояние своего здоровья еще не сделал достоянием гласности.

Состраданию первых не хватало искренности, зато упреки вторых дымились неподдельным негодованием. Особое возмущение вызывала предвыборная активность президента: человек, перенесший как будто инфаркт миокарда еще чуть ли не осенью 1991 года, не должен был так морочить легковерный электорат. Хотя по действующему законодательству президент и не обязан был представлять кому-либо справку о здоровье.

Раздраженные хулители не учитывали (или, может быть, не понимали), что биологический смысл выздоровления после любой болезни (или травмы) заключается в восстановлении нарушенных функций, а вовсе не в рассасывании рубца, оставленного патологическим процессом. И если нынешним летом президент отплясывал трепака, значит, он находился тогда в состоянии достаточной компенсации. Впрочем, кто очень хочет быть обманутым, все равно этого добьется, если не в действительности, так в ощущении.

Пока оторопевшая публика внимала телевидению и прессе, современная политическая эмбриология пополнилась проектом федерального закона о Государственной медицинской комиссии (ГМК). Инициативу по составлению этого проекта взял на себя председатель Комитета по безопасности Виктор Илюхин, следуя, вероятно, добротной советской традиции: наши вожди, не имевшие медицинского образования, всегда лучше врачей знали, кого надо оперировать, а кого упечь в желтый дом.

Участниками ГМК, по предложению автора проекта, станут граждане РФ, получившие высшее медицинское образование, отслужившие по специальности не менее десяти лет и обладающие «безупречной репутацией» и «признанной высокой квалификацией». Гражданство подтвердит, очевидно, паспорт, образование — диплом, стаж работы — выписка из трудовой книжки. Но как удостоверить безупречную репутацию? Справкой из милиции или из отдела кадров? И кем должна быть признана высокая квалификация? Минздравом или комиссией главка, наделяющей врачей какой-либо категорией?

Членов ГМК собирается назначать в индивидуальном порядке Государственная дума по представлению президента и Совета Федерации, правда, с учетом рекомендаций Российской Академии медицинских наук. Поскольку высшие должностные лица подлинного представления о врачебном искусстве не имеют, привлечь к работе в ГМК они смогут только лично знакомых им докторов из состава бывшего Четвертого управления Минздрава либо директоров медицинских учреждений, то есть врачебную номенклатуру. Рекомендации РАМН не отразятся на номенклатурном принципе формирования ГМК хотя бы потому, что медицинских академиков фактически выбирал еще не так давно отдел науки ЦК КПСС, после чего сама академия послушно голосовала. Декларируемая независимость ГМК окажется, таким образом, фиктивной.

Формально эта номенклатурная комиссия предназначена для освидетельствования высших должностных лиц и, главное, президента на предмет выявления у них «стойкой неспособности по состоянию здоровья осуществлять принадлежащие им полномочия». Надо полагать, что автор проекта смешивает при этом понятия «полномочия» и «функциональные обязанности». Полномочия — это только право, предоставленное кому-либо законом (монархом, диктатором, верховным вождем), на совершение определенных действий, и непрерывно пользоваться этим правом вовсе не обязательно.

Для отстранения от должности руками ГМК председатель Комитета по безопасности предлагает следующие основания: «неисполнение лицом принадлежащих ему полномочий в течение более трех месяцев подряд вследствие заболевания, препятствующего надлежащему исполнению должностных полномочий; стойкое снижение трудоспособности, препятствующее надлежащему исполнению должностных полномочий; если исполнение должностных полномочий противопоказано лицу по состоянию здоровья». Неплохо было бы еще наполнить содержанием «надлежащее исполнение полномочий», например, в виде книги соответствующих инструкций. В противном случае членам ГМК трудно будет отличить надлежащее исполнение от ненадлежащего.

Но особое недоумение вызывают все-таки поводы для признания «стойкой неспособности осуществлять полномочия». Какие именно болезни имеются в виду? Как они могут препятствовать «надлежащему исполнению»? Почему нельзя болеть свыше трех месяцев подряд? Как должны поступить эксперты, если для полной компенсации после болезни (или травмы) потребуются не три, а четыре месяца? И какой в конце концов патологический процесс может служить противопоказанием для «исполнения должностных полномочий»?

Крайняя туманность формулировок открывает самые широкие возможности для медицинского произвола. Вместе с тем, если рассматривать медицину как спецслужбу, подчиненную ведомству безопасности, то ГМК приобретает черты спецкоманды, которую собираются, видимо, использовать в борьбе за власть.

Не вызывает сомнений, что данный законопроект направлен прежде всего против нынешнего президента. На это указывают и время его зарождения, и поспешность в его разработке, и трехмесячный срок разрешенной болезни, и даже предлагаемый состав ГМК — по три ведущих специалиста от терапии, хирургии, невропатологии, психиатрии и почему-то кардиологии. Автор (или авторы) проекта не знает, вероятно, что кардиология — такая же составная часть терапии, как пульмонология или нефрология. Если создавать ГМК по аналогии с призывной комиссией при военкомате, то можно оставить в ней только терапевтов. Но раз в ГМК представлены кардиологи, так отчего бы не ввести в нее и других узких специалистов (травматологов, урологов, венерологов и т. д.), исключив терапевтов.

В этой связи желательно получить ответ на основной вопрос: в чем заключаются функциональные обязанности президента? Если перед ним стоит задача плавать через Янцзы, то кардиологи в ГМК, безусловно, нужны — с больным сердцем не следует форсировать вплавь водные преграды. Необходимы и невропатологи, чтобы на главный пост государства не просочился интеллектуал вроде Франклина Рузвельта — президента США с 1933 по 1945 годы, которого возили в инвалидной коляске. Но если президент обязан анализировать всевозможную информацию и находить оптимальные решения, то есть заниматься интеллектуальной деятельностью, то ГМК можно формировать из одних психиатров. Возможности нашей карательной психиатрии хорошо известны. Рискнет ли Государственная дума воспроизвести предыдущий опыт?

Кстати

Ленин чуть ли не насильно отправлял своих соратников на отдых или на лечение, которое могло продлиться много месяцев (Цюрупа, Рыков и др.).

Сталин приказал оперировать Фрунзе, а генералу Ватутину запретил колоть антибиотики.

Хрущева Пленум ЦК отправил в отставку по болезни. А Черненко «по болезни» произвели в генсеки...

США

Представитель пресс-службы Белого дома Роджер Салазар сообщил, что вопрос о способности президента США исполнять свои обязанности по состоянию здоровья с юридической точки зрения является «серой зоной», которая не поддается однозначному толкованию. Какого-либо законодательства, запрещающего или ограничивающего президента быть таковым в зависимости от состояния его здоровья, в США не существует. Более того, проводимое каждым американским президентом ежегодное медицинское обследование и официальное объявление его результатов выполняются им «сугубо на личной основе». Каких-либо правовых норм, обязывающих главу государства делать это, в законодательстве США также не существует. Господин Салазар затруднился вспомнить, с какого времени президенты США начали проходить регулярную диспансеризацию, и сказал только, что это делали «все президенты последних лет». Что касается каких-либо моментов, связанных с текущим состоянием здоровья хозяина Белого дома, то этот вопрос относится исключительно к компетенции президентских врачей, которые делают заключение в таких ситуациях, сказал представитель пресс-службы. По словам представителя пресс-службы, в новой истории США просто не было прецедентов, когда бы возникал вопрос о способности президента находиться в этой должности по состоянию здоровья.

Для справки. В тексте всех четырех разделов второй статьи американской конституции, посвященной должности президента США, здоровье главы государства никак не оговаривается.

ФРАНЦИЯ

Вопрос о том, где пролегает грань между врачебной тайной и информированностью общественности о действительном состоянии здоровья президента, остро ставился во Франции и в нынешнем году, сразу после кончины бывшего президента Франсуа Миттерана, и особенно после выхода в свет книги его лечащего врача Клода Гюблера, впервые признавшего, что Ф. Миттеран страдал неизлечимой болезнью — раком простаты все четырнадцать лет своего президентства и в последние месяцы был практически недееспособен. При этом личный врач французского президента утверждал, что узкий круг людей был посвящен в эту тайну еще накануне предвыборной кампании в 1981 году. В результате в прессе и в общественном мнении Франции была поднята мощная кампания против разглашения медицинских тайн и по защите прав личности больного, что и послужило тому, что книга была запрещена.