от Леонида ПРУДОВСКОГО
И напоследок
В Переделкино выпивали поэт Александр Твардовский и драматург Исидор Шток.
Прозвучал вопрос, который частенько возникает в таких ситуациях.
— Вот скажи, за что вы все-таки нашего Христа распяли? — допытывался весьма нетрезвый Твардовский.
Драматург, хотя тоже был нетрезв, неожиданно быстро нашелся:
— Обстановка была такая, Александр Трифонович.
— Ну, раз обстановка...
* * *
Рассказывают, что директор Математического института, академик Виноградов был патологическим антисемитом.
И вот как-то раз начальник отдела кадров принес ему личное дело на нового сотрудника.
— Что-то мне его физиономия не нравится, — недовольно сказал академик.
— Что вы, Иван Матвеевич, — испугался кадровик. — И отец, и мать русские, три раза проверяли.
— Ну, дед или бабка, значит...
— Да нет, Иван Матвеевич! — настаивал кадровик.
— И все равно, — упрямо сказал академик, — физиономия подозрительная.
Подумал и добавил:
— Видно, фотограф был еврей.
* * *
А однажды тому же академику Виноградову позвонили из КГБ.
— Иван Матвеевич, сотрудник вашего института Шафаревич совсем не тот, за кого себя выдает.
— Извините, — сухо сказал академик, — но вы ошибаетесь. Мы проверяли, он белорус.
И с этими словами академик Виноградов положил трубку. Но через минуту снова раздался звонок из той же организации:
— Товарищ академик, — строго предупредили дважды Героя социалистического труда, — не бросайте трубку. Вы нас не поняли. Мы раскрыли его истинное политическое лицо!
— Я же вам сказал, — раздраженно сказал Виноградов, — что он белорус.
И снова бросил трубку. Но все-таки в КГБ работали настойчивые люди, и с третьего раза академик наконец узнал, что математик Шафаревич опубликовал за границей жутко антисоветскую статью.
— А! — радостно закричал Виноградов. — Так это же не по моей части!