Письма в «Огонек»

С «ОГОНЬКОМ» 1948 ГОДА

Письма в «Огонек»

«Крыша московского небоскреба — единственное летом место отдыха, где предоставляется возможность дышать горным воздухом... Подъем на лифтах с 5 часов вечера беспрерывно. Входная плата на Крышу — 20 к. Оркестр с 9 часов вечера. В закрытом зале и под открытым небом — кино».
«Огонек» 1997 года снова приглашает читателей на Крышу — уже в этом номере.

ОБВЕНЧАЛАСЬ БОГИНЯ С АПОСТОЛОМ...

Как-то встретилось мне у вас письмо, что милиция не обращает внимания на вновь запевшее Белое братство (№ 43.— Ред.). Москва есть Москва, думаю, там Руст-пацан садится чуть не на мавзолей, там некто Сучкин беспрепятственно проникает в кабинеты Кремля и самой Лубянки, там, может, и леший по кабинету Ельцина бродит... А тут иду по деревянной мостовой и — ба! Поют преспокойненько. И знакомый портретик Марии Дэви Христос, она же Цвигун, Кривоногова, а ныне Ковальчук — читал, что в тюрьме богиня на днях обвенчалась с белобратским апостолом Иоанном Петром вторым (он и есть Ковальчук). Ладно, что я к ней привязался, ей еще год сидеть. Милиция меня возмутила, как и ваша, ни гу-гу. Мы что, господа, забыли, как эта секта зомбировала молодежь чуть ли не вместе с КГБ, призывая к самоубийствам, отбирая квартиры, деньги, мол, конец света скоро? К чему привел созданный ею при украинском Совмине (!) институт души? К тому самому молебну в Софийском соборе. И его жертвы забыты? Короткая же у нас память. А вот матерь мира уверена, что ее церковь ее дождется.

ЗАЩИТА ЛУНИНОЙ

В «Московской правде» Л. Колодный обрушился на Людмилу Лунину, ведущую рубрики «Золотая середина». Она, видите ли, разрушает сложившиеся стереотипы. Упрекать ее нечего, ибо только сейчас появилась возможность видеть картины по-своему. Ведь советский человек зрил в «Бурлаках» (см. № 47) только жестокость царя и не больше. Он не видел в ней искусства и читал ее, как политический плакат Маяковского. Когда «Бурлаки» Репина воспитывали у нас ненависть к царизму, сталинские колхозники были уже стопроцентными бурлаками. Если бы кто-нибудь нарисовал колхозниц, тянущих лошадиный плуг (говорят, у девушек при этом лопались от натуги девственные плевы), или женщин, ворочающих ж/д рельсы, то это было бы гораздо впечатлительнее. К сожалению, картин о сталинских бурлаках нет даже сейчас, и эта темная советская действительность исчезла навсегда под «светлыми» лучами соцреализма. К счастью, Репин не дожил до советских времен, иначе бы он изучил Колымский край не хуже В. Шаламова.

ПРОСТИТЕ, ЧТО У МЕНЯ ВСЕ ХОРОШО

Никогда не забуду серый дождливый день 1 сентября 1986 года и такие же серые мрачные стены интерната, где я должна была жить. Было мне семь лет. Маму навсегда запомнила только плачущей. Все десять лет я жила там в паническом страхе. Вот уже год, как я обрела семью, папу и мачеху. Они добрые.

Один только пример из моей прошлой жизни. Я в 11-м классе. Восемь тесно сдвинутых кроватей. Шесть утра. «Девятая комната, встать!» — это наша воспиталка. Я почему-то не могу на этот раз подняться. Меня хватают за волосы, рывком ставят на пол. Не успеваю попросить прощения, потому что получаю удар по лицу и, падая, ударяюсь об угол тумбочки. Меня поднимает Таня, моя подруга. За завтраком есть не могу, воспиталка кричит: «Тебе утром мало дали? Сейчас запихну кашу за шиворот!» На химии я не могу вспомнить формулу, и химичка сообщает, что я наказана. Таня утешает: «Сегодня Игорь, он не будет сильно, он добрый. Обопрись о стол...» Игорь — омоновец, он начинающий. Он меня наклоняет почти до самого пола. Внутри все обрывается, дубинка — не ремень, каждый удар отдается во всем теле. Боже, спаси! Мне назначено 12 ударов. Открываю глаза уже в изоляторе — Игорь перегнул палку. Уроки разрешили не делать. В изоляторе хорошо. Рядом Анька, у которой от страха и нервов кровь идет носом. А завтра суббота. И будут давать, угадайте что? Мо-ро-же-ное! Я слушаю Аньку, не зная и не ведая, что скоро, очень скоро объявится мой папа и увезет меня в далекий Питер. Простите, подружки, за то, что у меня сейчас все хорошо. Даже врачи сняли эту самую УО, которой, оказалось, никогда и не было. Я написала вам, чтобы знали: так живут в интернатах дети УО, умственно отсталые то бишь. Об этом не принято писать, чтобы не портить настроение тем, кто живет счастливо, это называют чернухой.

24-Й ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

В № 48 прочитала о двадцати трех героях нашего времени. Если оперный певец стал колбасником — он, конечно, герой, нашел силы победить жизнь. А если человек отдал 50 лет сельскому труду, считать это геройством или нет? Моя мама, Мяснова Антонина Васильевна, пошла работать в 41-м году. После войны ей вручили медаль «За доблестный труд», а было ей 15 лет. И всю свою жизнь она валила лес, убирала лен, ворочала сено, работала животноводом. Вырастила детей, внуков. И сейчас она подбадривает всех, хотя пенсию дико задерживают.

КТО СКРЫВАЕТСЯ В «ОГОНЬКЕ»?

Мы работаем и будем работать политически с нашим народом, указывая ему на врагов, засевших в правительстве, на телевидении, в прессе. Все это сейчас принадлежит евреям, даже, уверен, в вашем «Огоньке» они скрываются за русскими фамилиями. Поэтому-то и нет в России справедливости. Даже у нас начальство стало «борзеть» на глазах, от трех до пяти месяцев крутят наши деньги в банках, наживаясь на процентах. Вот Лукашенко молодец, понял, с кем надо бороться, там тоже жидиков развелось много.

Наша группа уже запаслась оружием благодаря чеченской войне. И это не пустые слова. Терпению приходит конец, и разборка будет кровавой. С вашим «русским» «Огоньком» посчитаемся тоже.