КАК БУДЕТ «ЧИСТО» ПО-ФИНСКИ?

Утро в мусорной комнате

За рубежом

В Хельсинки одна образцовая свалка, и на нее работает весь город.
В Петербурге их свыше 300, включая стихийные

В три часа ночи на привокзальную площадь выкатил фургончик фирмы «Mr. Pecu Man». Двое в комбинезонах, выскочив со шваброй и шлангом, принялись драить павильоны автобусных остановок, что выглядело странновато: накануне моросил дождь. Вскоре на улицах появились первые дворники. Тротуары были чисты, если не считать сбитых ветром листьев. Их складывали в деревянные ящики у стен — для компостирования (как говорит мой гид Юха, консультант по мусору из YTV, организации, ведающей отходами города: «Листья тоже не должны пропадать. Гумус — отличное удобрение»). Контейнеровозы, собравшие мусорную дань с городской территории, разбитой на 50 участков, потянулись по шоссе в Аммясуо (буквально «бабье болото») — на свалку.

Первое легкое потрясение: Юха тормознул у новенькой пятиэтажки, чтобы заглянуть в мусорную комнату (по-нашему, на помойку, а у них — потолок, стены, внутри ряды разноцветных баков. Серые — для несортированного мусора, коричневые — для пищевых отходов...) Итак, Юха Юксулайнен приподнял серую крышку: мусор лежал в ярких пластиковых пакетах — в таких приносят продукты из магазина. Но почему я, свободный гражданин свободной страны, не могу вывернуть в бак ведро? «В принципе можешь, — объяснил Юха, — но удобнее по дороге на работу выбросить мусор вместе с пакетом». Надпись на контейнере гласила: «Не переполняйте. Крышка должна закрываться». Если не закрывается, водитель сделает пометку в квитанции — для жильцов это чревато дополнительными расходами (как и наличие инородных предметов в баке для объедков).

Производитель отходов платит — вот теорема, приводящая в действие мусорный конвейер. Следствие: продлить жизнь товара — значит сэкономить. Финны возвращают в супермаркеты избыточную упаковку, в аптеки — неиспользованные лекарства, в фотоателье — выдохшиеся батарейки. Особый случай: АЗС предписано бесплатно принимать лампочки, банки из-под краски, растворителей, короче, то, что способно причинить вред природе.

Не надо лезть в бутылку

Но вернемся в мусорную комнату, где Юха осторожно, как рояль, открыл бак для макулатуры. Надпись на крышке сообщала, что можно (класть газеты, журналы, рекламные проспекты), чего нельзя (картон, оберточную бумагу, пластмассу). И содержимое бака отвечало надписи. Для картона, стекла и металла имеются другие площадки, причем прозрачную и темную стеклотару собирают раздельно. Для финнов это стиль жизни: на оживленном перекрестке со вкусом одетая дама вынимает из сумочки бутылки и чинно опускает в окошко контейнера, украшенного, как положено, надписями на двух языках.

Разумеется, возможен и другой вариант. Сглотнув обиду за державу, я наблюдал, как финны мгновенно сдают бутылки в магазине. Поставил в пасть автомата, взял чек — и в кассу! Поэтому у них каждая амфора возвращается на завод в среднем 30 раз. А еще здесь с недавних пор принимают жестянки из-под пива, по марке штука. Вся эта иерархия закреплена законом об отходах от 1993 года.

Последнее веяние в мусорной сфере — селективный отбор пищевых отходов. Он обязателен для жилых домов, где больше 10 квартир, а для прочих желателен, поскольку органика составляет треть городских шлаков. Мне повезло оказаться на «продвинутой» помойке: ее хозяева взялись следить за превращением объедков в гумус. Как выяснилось, ничего сложного, надо лишь время от времени перемешивать массу и подсыпать в ящик опилки, чем и занимаются энтузиасты согласно списку. Через год наградой — полноценный чернозем. Хочешь — продавай, хочешь — вноси на газон, цветы под окном выращивай. Удобрение настолько сильное, что советуют разбавлять его песком.

Гумусовый бум на руку фирмам, выпускающим компостеры, — их предлагается уже 20 видов, от примитивных, переделанных из морозильных камер, до вращающихся.

Очищение рынком

Питерский «мусорный» начальник объяснял мне, почему мы не сортируем отходы. Потому что у предприятий нет экономических стимулов для их раздельной переработки, а стимулов нет, потому что нет законов. Эту оправдательную цепочку он счел достаточной, так и не досказав, почему же о чистоплотности города не пекутся избранные населением законотворцы?

И снова по пути в Аммясуо вспомнилось родное. Петербург страдает от произвола транспортных фирм, получивших лицензии на вывоз мусора, таковых более сотни. Подчас им проще сбросить груз на ближайшем пустыре, чем везти на один из трех официальных полигонов. Для борьбы с «мусорным пиратством» предлагается создать экологическую полицию — мало нам силовых структур, уже имеющихся. В Хельсинки найдено рыночное решение той же задачки. Вывоз мусора — выгодный бизнес. Раз так, по каждому из 50 участков YTV проводит тендеры, подстегивая конкуренцию перевозчиков. В итоге город поделили 5 — 6 солидных фирм, зорко следящих за ценами и друг за другом. А в роли высшей надзорной инстанции муниципальная структура — Экологический центр. Выявив нарушение, его сотрудники могут связаться с прокуратурой или с обычной полицией, не испытывая нужды в экологической.

А кроме того, на страже чистоты фигура почти ритуальная — дворник.

За что финны любят дворника? Он всегда на месте. Дворник нужен забывчивым — у него дубликаты ключей от всех квартир. Перегорела на лестнице лампочка — заменит сразу, выпал ночью снег — к 7 утра дорожки расчистит. И, применительно к нашей теме, следит за порядком в мусорной комнате. Дворник по-фински — «мужчина дома», нанять его стоит недешево, но многим хочется иметь такого мужчину.

Искомого героя мы встретили при исполнении им служебных обязанностей в одном из дворов микрорайона Пихлаямяки («рябиновая гора»). Йорма Итконен не просто дворник, а распорядитель небольшой фирмы «по уходу за недвижимостью», так это у них называется.

В разгар беседы Йорма достал из кармана мобильный «Эрикссон», принял заказ на мелкий ремонт сантехники (это тоже его профиль) и стал прощаться: дворник должен явиться по вызову в течение 15 минут. Молчи, зависть, молчи.

Всерьез и навынос

Следующая точка на пути в Аммясуо — центр рециркуляции. Раньше в этом массивном здании был завод по сжиганию мусора, источник тепла (само по себе неплохо) и токсичных выбросов в атмосферу. «Зеленые» натравили на него окрестных жителей и добились закрытия завода, что для Хельсинки означало стратегический перелом в отношении к отходам. Пока сжигали, голова не болела о снижении объемов и сортировке. Зато сегодня доводы в пользу бросовых калорий (ау, московские мусоросжигатели!) уже не воспринимаются всерьез.

Да и новая функция принесла зданию всенародную популярность. Сюда сдают ненужные вещи: одежду, книги, игрушки, посуду, мебель. Ежемесячно пять тысяч вещей обретают новых владельцев.

Начинка Аммясуо

Финская свалка размещается в самой западной части столичного региона, в естественной ложбине с гранитным дном, для надежности покрытым двойной полиэтиленовой пленкой, слоем глины и песка. По дну проложены трубы для сбора и отведения фильтрата — просочившихся сквозь толщу атмосферных осадков. При такой защите грунтовым водам ничего не угрожает.

Пищевые отходы складируют на асфальтовой поляне, по сути это гумусовый цех под открытым небом, в будущем году у него появятся стены и крыша. Компостирование не бизнес, а необходимость, говорят в Аммясуо и продают гумус городским паркам по символической цене — 10 марок за тонну.

При нынешних объемах заполнения (400 тысяч тонн отходов ежегодно) свалку в Аммясуо закроют в 2035 году. Юха показал мне планшет с цветастой картиной — реконструкцией будущего. На ней «Бабье болото» не узнать — курган, поросший молодым лесом.

Фото Я. Ахо