от Леонида ПРУДОВСКОГО
И напоследок
Поэтесса Людмила Давидович жила в Ленинграде. Там она пережила блокаду и решила перебраться в Москву. Но, чтобы прописаться и получить продовольственные карточки, нужно было восстановиться в профсоюзе. Вот здесь-то и получилась заминка: чем она не понравилась профсоюзному начальнику — Бог весть, а только не хотел он ее восстанавливать ни в какую.
И тогда писатель Виктор Ардов сказал: «Милая, я готов вам помочь и пойду с вами, но с одним условием: вы будете молчать и не скажете ни одного слова».
Вот они приходят к профсоюзному начальнику, и Виктор Ардов с порога начинает:
— Как вы можете так относиться к этой замечательной женщине! Мало того, что она автор таких известных песен, как «Играй, мой баян!», «Пока, пока, уж ночь недалека» и многих других, мало того, что она блокадница, но самое главное — именно в ее платье Керенский бежал из Зимнего дворца! Конечно, раз она после блокады временно стала глухонемой, так над ней и издеваться можно? Не позволим! — и Ардов помахал перед носом начальника своим холеным пальцем.
От такого фантастического вранья Людмила Давидович обомлела и на самом деле не смогла произнести ни слова.
А ошарашенный и загипнотизированный напором Ардова начальник послушно подписал бумаги и зачем-то еще сказал: «Спасибо».
* * *
Лидия Либединская часто ездила выступать в санаторий «Монино». Добиралась она туда автобусом по тряской дороге.
Кондукторша в автобусе была краснощекая и бойкая. К тому же она постоянно всем хамила, сама того не замечая.
И вот как-то в автобус сел мужчина с портфелем, и кондукторша прямо с порога закричала:
— Мужчина, заплатите за багаж!
— Да какой же багаж? — изумился пассажир. — Это же просто портфель, а в нем яйца. (Мужчина открыл портфель и продемонстрировал его содержимое всему салону.)
— Ничего не знаю! — отрезала кондукторша.
В автобусе разгорелся спор, мужчина с портфелем тихо вышел, а на его место сел Михаил Светлов.
— Мужчина! — снова раздался строгий окрик. — Платите за яйца!
Светлов повернулся, оглядел всех сидящих и невинно спросил:
— А они все тоже заплатили?
(Рассказала Лидия Либединская.)
* * *
Михаил Светлов тяжело болел. Он лежал в больнице и знал, что жить ему осталось недолго. И вот как-то его пришел проведать старый друг артист Туманский. Светлов обрадовался, а потом посмотрел на бутылки с водой «Боржоми» и сказал: «Ну вот, Семенушка, скоро и я буду по инструкции».
— По какой инструкции? — не понял Туманский.
— А ты прочти, что на этикетке написано.
Туманский поднял бутылку и прочел: «Хранить в темном, прохладном месте в лежачем положении».