Павел ФЕДОТОВ. «Вдовушка». 1851г.
Золотая середина
Юная вдова скорбит о безвременно умершем муже. Беременная, с заплаканными глазами, она стоит у комода рядом с вещами, красноречиво рассказывающими о ее жизни, прошедшей и будущей. На комоде — Библия, икона, портрет мужа в гусарском мундире, пяльцы с вышивкой. За долги супруга имущество распродается: в дом пришли полицейские делать опись. Приказ об описи заткнут за позумент треуголки, лежащей на стуле. Рядом с ней — зажженная свеча. Ею разогревали сургуч для печатей. Печати висят на двери комнаты, на сложенной в корзину серебряной утвари.
Таков вкратце сюжет. «Вдовушка» — одна из трех картин, наряду с «Игроками» и «Анкор, еще анкор!», которые составляют позднее творчество Федотова. Все исследователи ставили «Вдовушку» особняком. Кто-то видел в ней поиск идеала, кто-то, наоборот, социальную критику через край. В чем сходятся все — федотовский вещизм, миниатюрное выписывание подробностей быта не так здесь важны. Серебряные подсвечники и вазы мерцают своими неясными контурами, оставляя зрителя один на один с героиней и ее горем. Вдовушку художник аккуратно собирал по частям — подбородок, шея, глаза. «Наигравшись с детьми, — вспоминал друг художника Я.Д. Лещинский, — Федотов отправлялся со мною в Дворцовый сад, был весел, шутлив, но беспрестанно повторял, что «у него есть теперь для вдовушки лоб и виски, но недостаточно любящих глаз». Впрочем, глаза не понадобились. Федотов написал очень много вариантов этой картины. И от варианта к варианту вдовушка становилась все загадочней, ее веки опускались все ниже, бледней становилось лицо, фигура все глубже удалялась в пространстве, становясь похожей не на убитую несчастьем женщину, а скорее на восковую фигуру, на плакальщицу с мраморного надгробия. Замечательно, что в портрете покойного мужа-офицера Федотов изобразил себя.
Описав и облизав с восторгом купеческую среду в ранних своих произведениях, Федотов подошел к той черте повествовательности и буквализма, за которой начиналась мистика. В начале 1850-х, по всей видимости, прогрессировала его психическая болезнь, и последние картины получились полными галлюцинаций. Демонические силы витают над проигравшими игроками — странным образом двоятся их тени на стене. В «Анкоре...» подмигивает бесовскими зрачками-окнами избушка. И «Вдовушка» из жертвы бытовой драмы превращается в символ смерти вообще — того финала, который ожидал самого Федотова и который он невольно предвидел.
Людмила ЛУНИНАРепродукция М. Мезенцева