Они подошли не озираясь. Не было только погон — во всем остальном они были узнаваемы, как солдаты в униформе. Спортивные штаны, кожаные и синтетические куртки, бритые головы. И глаза — столь же униформированная пустота. Один из них, самый живенький, постучал костяшкой указательного пальца в окно машины...
Из первых рук
В прошлом году наш журнал (№ 31) уже писал о неприятных приключениях, которые поджидают наших автомобилистов, задумавших перегнать купленную в Европе машину через польско-белорусскую границу. О хозяйничанье бандитов, об отработанной схеме затягивания таможенного оформления, о почти узаконенной системе поборов и взяток... И вот возникла возможность посмотреть, изменилось ли за это время что-либо на главном транзитном пути между Россией и Европой. По-прежнему ли слетаются кровососы на роскошное и беспомощное тело автомобильной очереди у Брестского КПП?
Полпреды Нато
...Из радиоприемника сквозь частокол польских шипящих чаще всего пробивается знакомое слово: «НАТО». В Польше, похоже, все уже сидят на чемоданах, ожидая зеленого света на вступление в блок. Но вредоносная Москва гнусно лежит на дороге у исполнения голубой мечты. Смысл комментариев, судя по моему польскому, сводится примерно к этому.
Мне лично все равно, и НАТО меня совершенно не устрашает — по крайней мере до тех пор, покуда в стране победившей мафии и невыплачиваемой зарплаты не найдется того, чего Европе захочется отнять насильственными методами. Мне интересно другое: как будущая опора НАТО, грядущий передовой форпост европейской цивилизации, укрепляет свои рубежи? Может, в связи с вступлением в блок на польской границе порядок навели? С рэкетом и бандитизмом хотя бы в пограничной зоне покончили? Цивилизованно транзит организовали?
...Тот, что с костяшкой, обращается по-своему вежливо, на приличном русском с примесью польской фонетики:
— Мужик, ты знаешь, что ты в транзитной зоне?
Я неопределенно пожимаю плечами.
— А у нас за транзит платят, знаешь?
Ну просто передовики «налоговой полиции»!
— Так плати!
В прошлом году они хотя бы предлагали переставить тебя в очереди поближе. И вред, наносимый ими в случае отказа, все же мог быть компенсирован в средней автомастерской.
В этом году ничего не предлагают. Они требуют. И без их санкции те, кто переставляет, не тронутся с места. А если ты на это и не рассчитывал и вообще отказываешься платить, то тебе могут, к примеру, вышибить переднее и заднее стекло машины — теперь езжай.
И бандиты ведут себя с такой уверенной ленцой, что знаешь — ты еще легко в этом случае отделаешься.
Еще бы! Своими глазами наблюдал, как к нашим новым знакомцам подъехала голубенькая машина правоохранительного органа польского государства. Полиция будущего оплота европейской безопасности обменялась с рэкетирами крепким рукопожатием, после чего вступила с ними в продолжительную беседу.
Видимо, о проблемах укрепления правопорядка на границе.
Кстати, сарказма в последней фразе меньше половины. Самое пикантное: бойцы теневой «налоговой полиции» имеют вполне цивилизованное представление о том, как этот самый порядок навести.
Рецепты от рэкетира
— Бардак, ох бардак, — тяжело вздыхает Марек (или назвавшийся этим именем), присев, пока хозяин машины торгуется с главарем шайки, к нам в салон.
— Он же тебя кормит, — бурчит в ответ один из нас.
— Так ведь кушать тоже надо, — вроде бы и оправдывается Марек. — Заводы стоят, работы нет, а цены вон какие...
Он напрашивался на жалость, как воркутинский шахтер.
«Работа» этого романтика большой дороги была трудна, а получалось от нее в итоге немного. Над пограничным переходом «крыш» было, как у китайской пагоды. Здесь были те, кто контролировал продовольственные палатки и меняльные конторы. Те, кто контролировал «транзит» и заставлял водителей покупать у себя свою собственную безопасность. Те, кто контролировал этих. И так далее. Плюс полиция. Плюс пограничники. Плюс — «отстегнуть» таможне, чтобы та лелеяла очередь.
Марек, нижний кирпич этой «пагоды», был убежден: если бы государство захотело, порядок на границе был бы наведен быстро. Скажем, можно расширить погранзону так, чтобы она вмещала всю автоочередь. Увеличить количество полицейских постов, чтобы подкупать их всех стало нерентабельно. Для особо упрямых — регулярные полицейские рейды и «подставы», когда рэкетиров ловят «на живца». Внедрить, наконец, частные охранные фирмы — тоже «крыша», но хоть за установленную плату и под контролем.
Так, в частности, сделано уже в Белоруссии: на выезде на Минку «шкафы» в камуфляже и с лицензией от МВД предлагают охрану и сопровождение хоть до Москвы. Тоже своего рода «пиявки» — но полезные, из аптеки. Может, и зря они берут наши деньги, нарочно нагнетая страхи рассказами о беспределе вокруг транзитной трассы, но проверять это собственной машиной, особенно если она новая и дорогая, как-то не тянет.
И, кстати, «шкафы» из белорусского охранного подразделения так же, как польские рэкетиры, убеждены, что безопасность на трассе может быть достигнута быстро — несколько провокационных поездок спецподразделений в дорогих машинах, арест нападающих, ликвидация бандитов в случае сопротивления, постоянные дежурства на рейдовых машинах — и риск для преступников станет неприемлемым. Надо лишь захотеть. Но нет, рассказывает охранник: на Варшавском мосту в Бресте рэкетиры трясут транзитников, как хотят, а тамошний пост милиции ни во что не вмешивается, кассируя по вечерам часть бандитской выручки.
Но верно и то, что полного порядка навести не удастся, пока по ту и по сю сторону границы будет лежать жирная и беспомощная змея автомобильной очереди.
Золотая лихорадка
— Знаешь, как называют Брест? — спрашивает охранник Толя. — «Голден-Брест». Золотой. А знаешь, о ком говорят как о самых зажиточных в городе? О таможенниках.
...Когда мы въехали на КПП, прошли поляков и встали в четырехрядную очередь к белорусским таможенникам, я вновь вспомнил прошлогодние слова одного из них. В этом году опять — родина им уже заплатила. И двигались они, как Роберт Скотт перед гибелью во льдах Антарктиды. Машины, которые стояли перед ними в первом ряду с раззявленными пастями капотов, въехали на КПП еще шестнадцать часов назад. На каждый из десятка автомобилей уходило не меньше получаса таможенных процедур. Ночью вообще работал лишь один достойный страж границы.
Теперь внимание: что за сложную работу взвалили таможенники на свои многотрудные плечи, раз требовалось затратить целых полчаса на одно лишь средство передвижения? Всего лишь проверка таможенной декларации и сверка документов со сличением номеров кузова и мотора. Две минуты!
Говорили, правда, что они еще проверяют авто на угон, а компьютер у них один и плохонький. Вообще-то такая проверка — природно дело милицейское, но и то, что этим занялись таможенники, не избавляет от вопроса: какая такая нищета мешает установить компьютеры получше и помощнее?
А все очень просто. Родина им уже заплатила, а водители — еще нет. Время — деньги, это таможня понимает лучше самых острозубых акул капитализма. И она тянет время, очередь растет, в ее тело тут же вцепляются пиявки-деньгососы — и пусть кто-нибудь убедит меня, что таможня поддерживает такой порядок вещей из чистых, бескорыстных побуждений!
Да и что убеждать. Как ни странно, недостатком откровенности здесь не страдают. И довольно легко выясняется закулисная сторона таможенного спектакля. Если время — ценность, то ценности, как известно, покупаются и продаются. Такса-минимум — 100 марок, за эти деньги тебя выпустят без очереди и даже без осмотра. Такса-максимум, понятное дело, не ограничена — но если сделку проводить через начальство, то отдать нужно до пятисот. Никого не обвиняю — за что, как говорится, купил, за то и продаю, — но очевидно искусственное поддерживание длинной очереди и сопутствующего ей криминала приводит к кое-каким сопоставлениям...
Эксперимент показал: стало хуже
После таможни ты наконец «садишься» на Минку и несешься к дому. Время от времени от обочин отталкиваются и пускаются за тобой тяжелые машины с прибалтийскими и белорусскими номерами — но ты прешь между 160-ю и 170-ю, и они не рискуют зажимать тебя на такой скорости. К тому же вас трое мужиков, еще у вас охранник в камуфляже маячит на переднем сиденье — и отстают, тем более что какая-то менее предусмотрительная жертва остановилась у бензоколонки. Да, ты оказался крут, и «тачка» хороша — но черт возьми, ты все равно вынужден жить по их, по бандитским гнусным правилам!
Насколько же это унизительно — сверять свои действия с бандитами! Остановился поесть — нет ли рядом бритой компании с пустыми глазами? Не подойдут ли к тебе на заправке развинченно-уверенной походкой? Не остановят ли на дороге? Ощущение, будто ты, ошибочно арестованный, попал в одну камеру к уголовникам и беспомощно ищешь способов уберечься от большой беды.
Словом, на дороге — что в Польше, что в Белоруссии, что на границе между ними — все по-прежнему. Только хуже.
Если раньше на польских проселках ты мог ехать более или менее спокойно, то теперь и на них полно стриженых затылков и полуспортивных машин, которые привязываются за тобой, как маньяки за одинокой девушкой.
Если раньше на границе тебя стерегли «кооператоры», предлагавшие передвинуться в очереди, то теперь с тебя берут деньги за просто так. Хотя, точнее сказать, не за так. За твою жизнь и здоровье и за сохранение неповрежденным твоего автомобиля. За твою безопасность.
Если раньше таможня копила очереди еще немного по-любительски и ты мог рассчитывать пройти все ее процедуры за три-четыре, ну за шесть часов (время ожидания за КПП не засчитывается), то теперь здесь царят железная организация и порядок: меньше чем на полсуток в лучшем случае и не рассчитывай. Твое время — их деньги.
...Оно, конечно, предрассудок — «раньше думать о родине». Тем более о чужой. Но не могу избавиться от недоумения. Белоруссии Бог послал участь быть транзитной страной на практически единственном удобном пути из России в Европу. Кажется, пестуй эту с неба павшую привилегию, обеспечь на трассе безопасность, создай инфраструктуру обслуги, снабди надежными ночлегами и стоянками, наведи настоящий порядок на границе — и греби деньги. Но нет! Делается все как-то бездарно, по-жлобски, по-колхозному. Отбирают немецкие номера, берут за это деньги, да еще номера переплавляют и продают как цветной металл. Великий бизнес!
Лукашенко, сообщают, потребовал от России то ли 600, то ли 800 миллионов долларов на содержание якобы общей границы. Может, он и прав. Но стоило бы спросить предварительно у крутенького белорусского президента: не пора ли ему переключить часть энергии своих спецслужб с разгона демонстраций на очистку транзитной трассы?
— Им это надо? — спрашивали меня в ответ.
Что любопытно: так по поводу собственных властей мне отвечали и мелкий польский рэкетир, вместе со своей страной собравшийся крепить обороноспособность НАТО, и белорусский охранник, лучше своего президента понявший доходность экспортно-импортной трассы, и русский бизнесмен-автомобилист, не понаслышке знающий реальные интересы и страсти государственных чиновников.
Как все-таки объединяет народы великий транзитный путь!
Александр ПЕРЕСВЕТПросим читателей, сталкивавшихся с поднятой в материале проблемой, присылать нам свои истории путешествий по трассе Москва — Европа. А может быть, ответят и власти России, Белоруссии и Польши?
Рисунки А. Рязанцева