По его сценариям были сняты самые знаменитые фильмы Антониони и Феллини, «Ностальгия» Тарковского, многие другие картины, ставшие классикой мирового кино. Вместе со своей женой Лорой, когда-то москвичкой, Тонино Гуэрра живет в небольшом итальянском городке. Когда мы встретились, они оба с легкостью приняли мое предложение: сымпровизировать небольшой сценарий фильма — истории их любви, который Тонино предложил назвать так:
Частная жизнь
Он подарил Настоящей принцессе бусы, Двор Поэтов, Сад Забытых Деревьев и сказку...
«Удавшаяся встреча»
...Они встретились, когда царило солнце. Стояло жаркое московское лето 1975 года. Мимолетная короткая встреча — всего несколько слов и взглядов. Она работала тогда редактором на «Мосфильме». Совсем еще молодая и красивая, но после смерти мужа уже не видевшая в жизни смысла...
Он приехал снова через несколько месяцев. Шел снег, много снега... Его пригласили написать сценарий фильма о Москве — «Мы не уезжаем». Сценарий, правда, потом так и не приняли, кому-то из начальства показались «неправильными» его сюжеты: Птичий рынок, комната матери и ребенка и бомжи на Казанском вокзале, разрушающиеся дома... Впрочем, никакой «чернухи». Просто калейдоскоп трогательных, порой романтических московских историй. А она тогда вдруг увидела знакомую с детства Москву совсем другими глазами — его глазами.
В ту зиму стоял сильный мороз. Она совершенно не понимала по-итальянски и думала: какой он веселый, идет по улице и распевает арии из опер: «мам-ма-мия, гавориоли!» А это он, оказывается, голосил от холода...
Когда Тонино приезжал в Москву, их друзья немножечко сходили с ума. Разыскивали старые бильярдные и сидели там допоздна; сплавляли куда-то входившие в моду стенки и покупали шкафы бабушкиных времен... Многие встречи — например с Тарковским, Параджановым — вылились потом в близкие отношения и в совместную работу.
Как-то Лора сказала, что хочет выучить итальянский. Он пошел на Птичий рынок, купил пустую клетку («Теперь никто не посадит в нее птицу») и подарил Лоре. А когда бывал у нее в гостях, писал что-то на отдельных листочках и бросал в клетку. Это были строчки из произведений любимых поэтов, писателей, из собственных стихов.
Уезжая, Тонино сказал:
— Вынимай отсюда по листочку и старайся перевести. Если что-то будет непонятно, звони, я все объясню.
Так она и училась по этим фразам...
А потом он и Антониони с большим трудом добились, чтобы Лоре позволили совершить путешествие в Италию. Они возили ее по всей стране, и от множества впечатлений Лора впервые в жизни упала в обморок. Это случилось в Венеции.
Феллини привел ее в цирк, владелец которого спросил:
— Вы знаете, как называется мой цирк?
— Знаю, «Орфей».
— Нет, «Орфеллини!»
...Лора вернулась в Москву, испытывая чувство радости и благодарности к прекрасным талантливым людям.
О свадьбе не было и речи. Но когда Тонино вновь приехал в Москву, он просто спросил: «Ты подготовила документы?»
Бракосочетание состоялось 13 сентября в московском районном загсе. Плохонький оркестр играл «Голубой Дунай» и свадебный марш Мендельсона. Свидетелями были Антониони и Тарковский. Антониони давился от смеха, закрывая рот платком. Для него это была ситуация абсурдного фильма: он ведь не понимал по-русски. Вышла немолодая дородная тетя, как генерал, с голубой лентой через плечо, и пластиковой указкой тыкала в бумагу, где надо расписаться. А выдумщик, фантазер, непокорный Тонино послушно следовал ее указке и смотрел ей в рот... Сохранилась свадебная фотография: растроганные и восторженно-испуганные молодожены, друзья.
Вечером за ужином в маленьком пригородном ресторанчике Тонино сказал: «Когда человек женится уже в зрелом возрасте — это для того, чтобы вместе слушать шум падающего дождя».
Первый подарок, который он сделал Лоре, — старые-престарые, из разных камушков, этрусские бусы...
Двор поэтов
Несколько лет назад они переехали из Рима в маленький средневековый городок Пеннабилли, расположенный на высоком скалистом холме. Там протекает река Мареккья, по которой римляне ходили на галлов, а по берегам стоят древние крепости. Где-то здесь бродил Данте и умер граф Калиостро.
Этот дом Тонино подарил Лоре в день ее рождения. «Пока это просто стены, — сказал он. — Но мы с тобой должны наполнить их друзьями, предметами, воспоминаниями. Чтобы даже когда нас не станет, дом жил и оставался местом встречи для тех, кто был нам близок и дорог».
В их доме все время что-то происходит.
Грустное. Шел дождь. Приехал Феллини (кто знал, что это одна из последних встреч?). Говорили о кризисе кино. О том, что мир заполонили американские пустышки.
— Тонино, ты не заметил, что мы продолжаем делать самолеты, когда уже больше нет аэропорта?
Радостное. Старый, больной Антониони вдруг звонит и сообщает, что работает над документальным фильмом о карнавале в Сицилии. Смеется: никто не понял, зачем мне вертолет. А я снял сверху кратеры действующих вулканов, языки пламени, стихию. Потом — красочный карнавал с масками. И объединил все это в фильме — карнавал земли и людей...
Друзья называют их дом Двором Поэтов. Здесь всегда гости: художники, керамисты, музыканты, ученики. Они даже выбрали Тонино Председателем Реки: эти прекрасные места он наполняет своими собственными сказками.
...На одной из забытых горных дорожек, по которой уже почти никто не ходит, стояла маленькая, давным-давно разрушенная церквушка. Как-то Тонино услышал о ней такую легенду. В этих местах очень часто случались оползни. Но как-то в августе выпал снег. Он быстро растаял, и лишь на небольшом квадрате оставался еще очень долго. А оползни с тех пор прекратились. На том квадрате возвели церковь Мадонны Снега... Тонино с Лорой и друзьями восстановили старую церквушку, и теперь в августе снова отмечается праздник Мадонны Снега.
Вместе с художниками он расписал собор морскими волнами и уверяет Лору, что туда уходит спать море... А однажды он подарил ей сад.
Сад Забытых деревьев
Недалеко от дома, в самом центре городка, Тонино устроил необычный сад, где он хранит память об ушедших друзьях, молчаливые предметы становятся поэтическими образами.
«Воспоминание о Феллини» — это очень красиво. Белый овальный камень на земле, в центре — невысокое бронзовое дерево с двумя ветками, а на них — две птицы. Когда восходит солнце, тени бронзовых птиц на белом камне превращаются в профили Федерико Феллини и Джульетты Мазины, обращенные друг к другу...
«Воспоминание о Тарковском» — часовенка из больших камней, каждый из которых привезен с развалин древних церквей. А дверь без ручки (она не открывается) называется Дверью Улиток. Большие керамические улитки — символ уединения и забвения.
Со всей Италии Тонино привозит сюда редкие деревья, которые уже почти невозможно найти: они исчезают. «Я хочу сохранить вкус, запахи и ароматы прошедших лет», — говорит он.
На старой-старой телеге, которую давно уже в хозяйстве заменили машины, — охапки, корзины цветов.
Когда-то на итальянских горных дорогах на столбиках стояли образы с изображением Мадонны, благословляющей путников. Теперь их частенько разбивают, разворовывают. Тонино привез сюда некоторые пострадавшие от времени и варварства иконы, отреставрировал их и выставил в небольшом помещении, которое называют здесь Обитель Мадонн.
Вряд ли кому-нибудь еще пришла бы в голову мысль собрать и сберечь огромные старинные каменные лоханки для стирки белья. А для него то, что сопровождает человека всю жизнь, становится вещью совсем не бытового порядка. Над лоханками висят 12 небольших мраморных плит с названиями месяцев, каждому из которых посвящена короткая поэтическая строка (январь: «С шумом оставляем свои следы на снегу», ноябрь: «Идем с шарфами из тумана вокруг шеи»).
...Когда Тонино был в России, встречался с мэром Суздаля. Договорились, что вместе построят в Италии маленькую русскую деревню («ведь так много в России забытого!»). Еще он мечтает на самом высоком холме сделать ковры из керамики («Лора так любит керамику!»).
Впрочем, этот огромный мир в маленьком городке можно, наверное, населять без конца — пока длится жизнь...
Сказка
Это их собственное определение времени, которое прожито вместе и заполнено нежностью, новыми историями, пейзажами.
Тонино:
— Настоящая принцесса — это женщина без сумасшедших взрывов, которые вспыхивают и быстро гаснут. Та, которая умеет сохранить постоянство чувств, привязанностей. А русская женщина несет в себе, с одной стороны, достаточно сильную долю романтизма, а с другой — неимоверное чувство заботы, охраны.
Лора:
— Я чувствую себя немножко Золушкой. Но я хотела быть счастливой не одну ночь, а всю жизнь. И тут все зависело только от меня. Когда судьба посылает Случай, чудо, мы часто не замечаем его. Но мало разгадать — надо сохранить и оправдать его, не уронить достоинство этого Случая... По-моему, любовь мужчины и женщины — постоянная ответственность (это совсем не скучные вещи). Молодость давала другие ответы, но сейчас я знаю, что эта ответственность мобилизует, помогает быть живой, внимательной и благодарной за каждую мелочь. Я, например, очень люблю смотреть, как он просыпается. Мы вместе 19 лет, и каждый день несет радость.
Он никогда не дарит ей цветов «к дате». Но часто делает это без повода, когда вздумается. Он почти не посвящает ей стихов. Но среди них есть одно о том, как она открывает по утрам окно и в дом входит свет, жизнь... Или, например, такое: «Воздух — это та легкая вещь, которая вокруг тебя и которая становится светлой, когда ты улыбаешься...»
Ильмира СТЕПАНОВАФото автора и В. Плотникова
На фото:
- Бракосочетание Лоры и Тонино. Крайний справа — В.И. Ленин, крайний слева — Микеланджело Антониони.
- Уголок кабинета Т. Гуэрры.
- Воспоминание о Феллини.
- Обитель Мадонн.