КТО «ПОДСИДИТ» ПРЕМЬЕРА?

Аппаратные бои ведутся по очень сложным законам

Российская политика

Обновленное российское правительство испытывает кадровый кризис. Причем он не похож на кризис образца 1991--1992 годов, когда гайдаровцы не могли собрать на Старой площади чиновников низшего и среднего звеньев. Теперь в дефиците высшие управленцы — уровня как минимум министерского. Отсюда и все радиоразговоры о том, что надо дать дорогу молодым, которые «Вас, Виктор Степанович, не подсидят».

Требуются министры

Не в молодых дело. В конце концов те же вице-премьеры Яков Уринсон и Олег Сысуев далеко не мальчики. Проблема в том, что потенциал эффективных управленцев за долгие годы реформ почти вычерпан.

Все не так просто. Всего несколько примеров. Чубайсу не удалось протолкнуть Алексея Кудрина на должность министра финансов — и не только потому, что экс-главному контролеру президента 36 лет: аппаратные бои ведутся по очень сложным законам, и столь масштабного усиления одного из первых вице-премьеров кто-то просто не мог допустить. По слухам, уже собирался покидать госслужбу один из самых талантливых экономистов гайдаровско-чубайсовской команды замминистра экономики Сергей Васильев. Чубайс уговорил его остаться, потому что ему нужен был свой человек в руководстве аппарата правительства, где царят нравы союзного Совмина времен Рыжкова — Павлова и где могут замотать любое прогрессивное экономическое решение. Васильев стал первым замом у руководителя аппарата Бабичева (взамен другой, более радикальной комбинации, согласно которой место главного белодомовского аппаратчика должен был занять Максим Бойко, так и оставшийся на, в сущности, скучной должности заместителя главы администрации президента).

Нехорошо получилось с Александром Лившицем, либералом по убеждениям, которого из соображений командной игры аккуратно переставили с Ильинки в Кремль. И пока Лившиц, как говорят, пытался устроить на место помощника президента по экономическим вопросам попавшего в опалу зама министра финансов Андрея Петрова, эту должность в администрации просто сократили. Зато подарили Лившицу целое экономическое управление с 35 штатными единицами, которые по нынешним временам весьма непросто заполнить.

Дитя политического компромисса и кадровой недостаточности вице-премьер Олег Сысуев, кажется, пришелся к новому двору. Он более чем приятно удивил реформаторов на знаменитом заседании правительства, когда рассматривался вопрос о приватизации. Анатолий Куликов запел сладостную латиноамериканскую песню про криминальный характер приватизации и бравировал милицейской статистикой. Сысуев задал ему один-единственный вопрос: много ли приговоров было по делам, связанным с приватизацией, ведь человек считается виновным, только если в отношении него есть вступивший в силу обвинительный приговор суда? На этот вопрос у Куликова не оказалось заготовленного ответа. Грамотная поддержка Сысуева позволила Чубайсу с неприязненно-категоричной интонацией сообщить главному милиционеру, что пересмотра результатов приватизации не будет.

Сысуев — пример удачного кадрового решения. Но от этого кадровый кризис не становится менее очевидным. Вице-премьерам пришлось сочетать свои высокие посты с должностями министров. И если ситуация, когда вице-премьер, курирующий вопросы управления собственностью, перемещается из белодомовского кабинета в кабинет в Никольском переулке, где находится Госкомимущество, более или менее традиционна для российского правительства, то совмещение постов зампреда правительства и министра труда не вполне естественно. Если совмещение постов первого вице-премьера и министра финансов еще можно оправдать опытом управления в странах с переходной экономикой, то сочетание первого вице-премьерства с должностью министра топлива и энергетики свидетельствует и о кадровом кризисе, и о боязни реформаторов выпустить из-под контроля столь важную и отравленную лоббизмом отрасль.

Все это делается не от хорошей жизни. Старые кадры надо нейтрализовать, новые очень трудно найти.

Проверка боем

Сила нового либерального крыла правительства была проверена на белорусской истории, когда некоторые политики, в том числе и в ранге зампреда правительства, заручившись визой премьера, едва не слили в экстазе Россию и Лукашенко. В течение считанных суток чубайсовцам удалось предотвратить подписание бессмысленного и опасного документа.

Паузу, которая образовалась в результате всех этих событий, либералы попытались заполнить объяснениями, почему союз с Белоруссией не выгоден России. А так все спешат подчеркнуть, что они не против союза, но есть некоторые сложности... Правительственные экономисты, которые надеются на лучшее, пытаются «обсчитать» последствия союза. «Обсчитываются» они с трудом, потому что нет четких исходных данных: два эмиссионных центра или один, субъект федерации Белоруссия или равноправный партнер, пойдет приватизация или нет? Тем не менее соответствующая бумага была подготовлена и отправлена наверх.

Особого напряжения сил потребовала ситуация с бюджетом. Чубайс блестяще справился с политической задачей объяснения региональному истеблишменту необходимости секвестра (урезания) расходов бюджета, доказав, что бюджетные параметры нереальны. Однако от этого легче экономике не стало. Пока в принципе все, что предлагает Чубайс, одобряется... Наконец, самые эффектные мероприятия связаны с именем Бориса Немцова. То, что он сделал, просто уникально. Он отвечает за самые взрывоопасные участки реформ — естественные монополии, жилкомхоз, вынужден затрагивать самые основы вольготного существования чиновников всех уровней — механизм порочного внеконкурсного распределения бюджетных ресурсов. Когда Немцова назначили, все — и это логично — прочили падение политической популярности бывшего губернатора и похоронили его как кандидата в президенты-2000. Но он ухитрился так грамотно построить кампанию объяснения своих шагов, так часто появлялся на экранах телевизоров, так завораживал своим напором и обаянием, что ему... поверили.

Больше того — уравновесив Чубайса, Немцов явно играет с ним в одни ворота. Чубайсу никогда не простили бы слов, которые с легкостью произносит бывший нижегородский губернатор. Даже все шишки валят на МВФ и Минфин (читай — Чубайса). Немцову прощают все. С ним готовы разговаривать и договариваться — как в случае с Вяхиревым. Его боятся и смиренно воспринимают публичные порки — как это было при обсуждении вопроса о все том же неконкурсном распределении бюджетных денег. Чубайс и Немцов удачно распределили между собой полномочия, сферы ответственности и степень публичности.

Кому нужен Черномырдин?

Черномырдин, как опытный политический и аппаратный игрок, старается поддерживать все начинания молодых. Он прекрасно понимает, что, в сущности, все, что делается его первыми замами, — правильно: опыта и экономического чутья премьеру не занимать. Планируемые мероприятия ему не удалось бы осуществить — за четыре с лишним года в правительстве легко потерять политическую волю. Понимает он и то, что его политическая судьба уже сейчас под вопросом: Немцов не вызвал отторжения у широких масс и может претендовать на роль премьера. Но едва ли Черномырдин не осознает и того, что он нужен молодым реформаторам так же, как и они ему. Появление Чубайса и Немцова позволило ему продлить свою политическую жизнь — все-таки они что-то делают, и он может выступать в качестве куратора процесса, подчеркивая, что «без Черномырдина никто никаких решений не принимает». С другой стороны, он выполняет роль политического громоотвода при молодых реформаторах. Во всяком случае, нейтрализует Думу именно он. Потому и Немцов подражает его жесткой манере говорить и словесно расставлять точки над i. Потому и Чубайс рассуждает о том, что Черномырдин всегда показывал себя бойцом в критических ситуациях и не является сторонником «простых решений» типа эмиссии 30 триллионов рублей. Политическая универсальность Черномырдина необходима его первым замам. Иной раз ему самому удавалось в куда как более доступной форме объяснять сложные материи подчиненным и лоббистам. Например, суть секвестра задолго до Чубайса премьер, как рассказывают, обозначил емкой фразой: «Всем давать — давалка сломается...»

В поисках утраченных денег

Итак, в России действительно появилось новое правительство. Исчезли даже схемы традиционных противостояний типа Чубайс — Сосковец или Потанин — Большаков. На президентском уровне одобрена решимость «молодых». Но соблюден и кадровый баланс «прагматиков» и реформаторов. Черномырдин прикрывает тылы, Немцов и Чубайс готовы к проведению целого ряда болезненных реформ.

Снижение тарифов и цен естественных монополий, налоговая реформа, перекладывание бремени коммунальных платежей на население и высвобождение за счет этого бюджетных средств, которые раньше шли на жилищные субсидии, реформа предприятий, пенсионная реформа, формирование бюджетной политики, основанной на реальных обещаниях, — все это лишь часть новых правительственных приоритетов. Но чтобы приступить к некоторым реформам, правительству надо сначала собрать доходы в бюджет и расплатиться с долгами. Одно из тех интересных мест, где наши руководители намерены найти «утраченные деньги», — 15 крупнейших неплательщиков. Все они — цвет отечественного лоббизма и настолько могущественны, что вот уже с начала года из них не выбито ни копейки. Степень эффективности нового кабинета можно будет измерить по тому, получит ли бюджет долги крупнейших неплательщиков.

Другой вопрос — можно ли считать нынешнее правительство командным. Безусловно, оно в значительной мере менее коалиционное, чем было до перестановок. Влияние «прагматиков-хозяйственников», то есть отраслевых лоббистов по возможности ослаблено. Команду в чистом виде Чубайсу в правительство провести не удалось — и в силу политического компромисса с Черномырдиным, и по причине внедрения Немцова, и потому, что кадров катастрофически не хватает. Но баланс сил таков, что все равно законодатели мод — реформаторы. И такое — не вполне командное правительство — в состоянии работать более или менее по командным правилам. Контрольный пакет все-таки у Чубайса с Немцовым.

Поскольку всякое правительство в России, несмотря на сохранение в течение долгих лет компромиссно-консолидирующей фигуры премьер-министра, — временное, еще в течение этого года можно ожидать некоторых изменений. Не исключено, более глобальных, чем обычно, — в том смысле, что поменяют премьера. Самое интересное, что на этом политическая карьера Черномырдина не закончится. Он может вернуться в политику в качестве... премьер-министра. Ротация будет проходить еще не один раз, и на определенном этапе об отставленном Черномырдине могут вспомнить...

По большому счету нас ожидает эпоха Немцова — при этом она может быть сколь угодно короткой. Но, вне всяких сомнений, именно «скромный» министр топлива и энергетики будет определять вектор экономической политики на 1997 год.

Фото ИТАР-ТАСС