«ТАКОГО МЫ ЕЩЕ НЕ ВИДЕЛИ!»

Так сказал мэр Хьюстона на открытии экспозиции «Сокровища дома Романовых»

Подробности

«Огонек» в третий, и, надеемся, последний, раз обращается к ситуации, возникшей вокруг этой выставки.

В воскресенье, 11 мая, отныне широко известная даже у нас, экспозиция открылась в Хьюстоне (Техас) при невероятном скоплении народа. В один голос специалисты утверждают, что триумф ее в Техасе затмит успех в самой престижной галерее Америки — вашингтонской, где «Сокровища» выставлялись больше двух месяцев.

Возможно, мы бы не стали возвращаться к скандалу, связанному с этим уникальным собранием из российских музеев и Алмазного фонда, если бы не столкнулись с тем, что, прочтя десятки статей, прослушав и просмотрев в течение двух недель сотню сообщений на всех радио- и телеканалах, мы так же, как и остальные граждане родной страны, не смогли понять — а из-за чего же разгорелся весь этот сыр-бор?

Но вот она — истина, во всей своей наготе. Итак, мы уже писали («Огонек» № 13), что выставка получила иммунитет от правительства Соединенных Штатов. Напомним, что это означает. Ни один из наследников Романовых, или любой, кто себя таковым считает, не сумеет подать в суд иск на право владения даже одним экспонатом из сотни. В ином варианте — американский судья, предположим, в маленьком городке Омахи или Вермонта, мог спокойно наложить арест на выставку и Бог его знает, сколько лет рассматривать: прав «наследник» или нет. И чтобы такой ерунды не случилось — правительство США объявляет иммунитет, запрещающий судебное преследование, но, правда, только в том случае, если выставка носит некоммерческий характер. То есть когда прибыль от билетов до буклетов не превышает расходов на проведение самой выставки.

Организаторы выставки с российской стороны давно уже столкнулись с нежеланием партнеров за океаном вести открытую бухгалтерию. Паника усилилась, когда успех выставки в Америке превзошел все ожидания. Легко себе представить, что случилось бы со всем российским оргкомитетом (список, сами понимаете, и не маленький, а по именам значительный), потеряй бы выставка иммунитет.

Вот и все.

Американских партнеров (их представляет «Американо-российский фонд культурного сотрудничества»), путем дикого скандала, заставили открыть финансовые книги. Российские партнеры увидели там много интересного. Мы связались с Хьюстоном, и о всей ситуации нам подробно рассказал Михаил Гусман, исполнительный директор российского оргкомитета. Заметим, что от всех этих волнений Гусман угодил с сердечным приступом в хьюстоновскую больницу и стал вторым известным нам российским гражданином, которого консультировал доктор Дебейки. Американский кардиохирург поблагодарил российское руководство за компромисс, благодаря которому выставка доехала до Техаса. Гусман после консультаций у Дебейки чувствует себя хорошо и бодро говорит по телефону. Вот что он сообщил:

«Мы действительно начали замечать бесцеремонное отношение к российским устроителям выставки со стороны наших американских партнеров. Выражалось это во многих случаях. Например, соблюдение авторских прав? Мы долго работали над составлением каталога и подробно обсуждали представительство в нем наших музеев, поскольку требовалось защищать их права на экспонаты. Но в итоге вышел каталог, где все авторские права объявлялись за нашим американским партнером. На мой взгляд, это уже подсудное дело.

Впрочем, это пример вроде бы частный, но таких оказалось множество. Случались события куда серьезнее.

Тревогу мы подняли 12 марта, за месяц до закрытия выставки в Вашингтоне. Мы решили потребовать от американцев точного выполнения контракта, поскольку компания, образованная для управления выставкой, в один прекрасный день, без всякого согласования с нами, была заменена на другую. Может, новая и лучше, чем прежняя, но в нашем общем контракте оставалось совсем другое название, и подписанный документ в некой степени оказался дезавуирован.

Обеспокоенные всеми этими фактами, заместитель министра культуры Михаил Шведкой, директор музея «Алмазный фонд» Виктор Никитин и я попросили восьмого апреля в Нью-Йорке встречи с Морисом Тампельсманом, сопредседателем американского почетного комитета, гарантом выставки с американской стороны. Тампельсман, известный как многолетний друг покойной Жаклин Кеннеди, пригласил к себе в офис и юриста Теодора Соренсена, бывшего при президенте Кеннеди помощником по национальной безопасности, и тот подготовил трехстраничное дополнительное соглашение по совместному управлению выставкой и ее ревизии независимым аудитором. Российская сторона согласилась подписать этот протокол, американская — нет.

В наших беседах и переговорах с американцами мы чувствовали за спиной людей, которые с нами общаются, некую силу, заставляющую их изменять на следующее утро то решение, к которому мы пришли в прошедший вечер. И такая сила действительно была. Ею оказался Майкл Голдстейн, представитель крупной юридической компании, он же казначей фонда. Как мне кажется, именно он и еще господин Александр Потемкин, бывший с советских времен культурным атташе нашего посольства, а сейчас перешедший на работу в фонд, увидев огромную выгоду, которую может принести выставка, резко повернули руль в свою сторону.

Итак, 11 апреля американцы в лице Голдстейна отказались подписывать «протокол Соренсена». Следующие два дня были выходными, четырнадцатого, уже в Вашингтоне, мы свою обеспокоенность донесли до российского посольства. Посол Воронцов пригласил к себе руководство американского фонда, членом правления которого он, кстати, является, чтобы обсудить ситуацию. На встречу американцы не пришли. Воронцов повторил свое приглашение на следующий день, мягко говоря, удивленный гордой позицией своего недавнего сотрудника Александра Петровича Потемкина.

Голдстейн, Саймингтон (инициатор выставки) и Потемкин подтвердили свой приход на 9.30, но утром попросили перенести встречу на два часа. И опять не пришли. В это же утро начал загружаться трейлер, чтобы отправиться в Хьюстон. Зачем нужна была такая спешка, почти за месяц до открытия выставки в Техасе, догадывайтесь сами.

Мне кажется, расчет был на то, что грузовик с выставкой уедет, а в Вашингтоне обсуждалась бы некая коллизия, разрешить которую может только суд. А суд в Америке требует огромных денег и довольно много времени. Нам пришлось выбрать другой путь — метод политического давления. Но прежде всего посол Воронцов потребовал перенести все экспонаты на территорию посольства. В ответ на это нам пообещали напустить на нас журналистов — и мы действительно получили вакханалию в американской прессе.

Мне кажется, что Потемкин был главным идеологом у Голдстейна, так как, обладая огромным опытом работы в советских загранучреждениях, считал, что за командировки и суточные с мелкими подарками можно оторвать музейных работников от российского оргкомитета.

Похоже, именно ему пришла в голову мысль обвинить меня в сокрытии отчета за полученные от фонда 400 тысяч долларов (на самом деле 372 500) при том, что за каждый потраченный цент регулярно у него и у руководства фонда на столе лежали полные отчеты. Потому что только советский человек мог додуматься заранее прислать эти обвинения в Москву, действуя по принципу: «то ли он украл, то ли у него украли».

В тот же день, как был заблокирован грузовик, мы обратились в одну из крупнейших американских юридических фирм «Дипсон, Дан и Кратчер» за поддержкой. И с нами стала работать целая группа юристов во главе с одним из лучших в Америке специалистов по международному праву Тимоти Дикенсоном.

Параллельно Юлий Михайлович Воронцов организовал и серьезное политическое давление. Достаточно сказать, что сами переговоры, когда в Вашингтон прибыл председатель нашего оргкомитета Виталий Игнатенко, шли в госдепартаменте США и их открывал заместитель госсекретаря Коллинз, по всей вероятности — будущий посол США в России. Похоже, американцы поняли: скандал — это не «русский бзик», и во всю мощь подключили официальные органы, которые при всей свободе и демократии, оказывается, могут влиять и на независимые фонды.

Мне кажется, что американский фонд не ожидал, что нас так серьезно поддержит родное государство. Ключевой довод, который во многом изменил общественное мнение в Америке, был озвучен нами так: «Представьте себе, что ваш оригинал Декларации Независимости выставлялся в Москве. Потом по каким-то причинам вы решили вернуть его домой, а русские эту святыню держат в грузовике на улице Горького и в Штаты возвращать не торопятся. Как бы в Америке реагировали на подобное?»

В конце концов под давлением наших адвокатов (и во многом политической элиты США) американский фонд подписал подготовленное соглашение (оно закрытое, чтобы не волновать лишний раз прессу), по которому мы можем контролировать все, что происходит с выставкой. Открою только один секрет. К первому августа «Сокровища» должны вернуться в Москву. Правда, американцы на очень высоком уровне просят продлить выставку и показать ее еще и в Калифорнии».

Фото В. Никитина