ОВЕРТАЙМ

Публикации

Вячеслав ФЕТИСОВ:

Первое, что я услышал от Вячеслава Фетисова, когда дозвонился до Детройта: «Ты согласен, что Бог все же есть?!» Если Он действительно есть, то от Фетисова, к счастью, не отвернулся. Лучший защитник советского хоккея 80-х, многократный обладатель всех хоккейных наград, на сороковом году (!) завоевал, наверное, главный трофей, единственный, которого у него не было, — «Детройт Ред Уингз», команда, где играет Фетисов, выиграла Кубок Стэнли — высшую награду Национальной хоккейной лиги. Пройдя через все испытания, которые устроила напоследок Фетисову умирающая советская система, Слава не сломался, не убежал, не просил для себя снисхождения. Он остался патриотом, и это слово в применении к нему обретает тот истинный смысл, который оно утеряло из-за постоянного применения к себе бесталанными неудачниками.

Все эти годы «Огонек» рассказывал о жизни и судьбе Фетисова и, принимая от нас поздравления, он сказал, что видит и частичку наших стараний в этой самой важной в его жизни победе.

Еще Слава сообщил, что Детройт сошел с ума, что он еще сам не понял толком, что произошло. Что только в шесть утра попал домой, что пресса игроков не выпускала из раздевалки: «камер не меньше пятидесяти, журналистов — сотни, а из России — только один». Славу волновало, пишут ли об их победе на Родине. Он хочет привезти в августе в Москву Кубок Стэнли и своего тренера Скотти Боумена, самого именитого тренера в НХЛ, не скрывающего, что он поклонник нашего хоккея.

Издательство «Вагриус» собирается в этом году выпустить книгу Фетисова «Овертайм», из которой мы вам предлагаем небольшой отрывок.

«ОЛЛ СТАРЗ ГЕЙМ»,
ИЛИ ИГРА ВСЕХ ЗВЕЗД

12 декабря 96-го года у меня дома в Детройте раздался телефонный звонок. Поднимая трубку, я еще не знал, что ожидающее меня известие — итог восьми нелегких и счастливых для меня лет. Итог восьми сезонов в НХЛ.

Я уже несколько дней чувствовал недомогание (в команде был сильный грипп), не выходил на лед, но в этот день после тренировки, около четырех, команда должна была улетать на игру в Даллас. Утром я приехал на стадион, но тренер мне сказал: «Не переодевайся, отправляйся обратно домой, приезжай прямо к самолету». Я повернулся и поехал домой, приезжаю, мне все хуже и хуже, лег полежать и уснул. Моя жена Лада встречала нашу пятилетнюю Настю после школы, потом они должны были ехать то ли на музыку, то ли на балет, так что дома никого не было. В начале четвертого я проснулся, быстро оделся и спустился вниз. Смотрю, «месседж» («вызов») горит на телефоне, времени до самолета впритык, но нажал на кнопку автоответчика. Слышу — голос генерального менеджера. Обычно, если генеральный менеджер звонит тебе домой после обеда, значит что-то не в порядке, тебя куда-то меняют или с тобой какие-то проблемы. Менеджер «Детройта» обычно не торопится говорить о главном: «Привет, Слава, как дела? Это Джимми звонит... У меня есть для тебя хорошая новость. Только что позвонил мне Гарри Бетман (Бетман — комиссионер Лиги, то есть один из ее руководителей), он сказал, что ты выбран в «Олл Старз». «Олл Старз Гейм» — это специальный чисто НХЛовский турнир, когда встречаются сборные двух конференций Запада и Востока. У комиссионера есть два голоса для каждой конференции, чтобы выдвинуть игроков от себя. Обычно комиссионер называет свои кандидатуры, исходя из принципа: сколько эти люди сделали для хоккея, их авторитет в Лиге, в общем, такой специальный выбор заслуженного и морально безупречного ветерана. выбор, наверное, непростой, потому что почти восемьсот хоккеистов в обеих конференциях играют в 26-ти командах. Каждое названное имя должно получить от комиссионеров комментарии в газетах, и, не скрою, мне потом было приятно, что написали о моих «выдающихся заслугах в хоккее» и дальше в том же духе.

Я, оглушенный новостью, выскочил из дома, еду в аэропорт — и какое-то странное состояние: с одной стороны — нужно радоваться, с другой — какое-то непонятное ощущение, мешающее первым восторгам. Может, действительно, в сознании это сообщение как-то перекликнулось с другим «звоночком»: пора, значит, заканчивать. Не знаю, но сразу радости не было. Подъехал на стоянку к нашему самолету, кто-то уже знал, кто-то — нет, но новость разошлась быстро, ребята поздравили меня. Но Лада еще ничего не слышала. Прилетели мы в Даллас, пошли ужинать, я позвонил домой, но Лада и Настя еще не вернулись. После ужина звоню, Лада уже в курсе, ей кто-то уже рассказал о звонке Бетмана, но вида не подает: «А что ты не звонишь? Как дела, какие новости?» Я говорю, что особых новостей нет. Первой не выдержала она: «Ты зачем меня обманываешь? Да я уже давно знаю, поздравляю». Лада, по-моему, была рада больше, чем я. Столько женских эмоций в трубке. «Отменяй билеты в Нью-Йорк, — я ей говорю, мы хотели ехать во время «Олл Старз Брейк», так как в Лиге наступают короткие каникулы, в Нью-Йорк, — позвони завтра и отменяй билеты».

«Олл Старз Брейк» — сумасшедшее событие для американского хоккея. Когда проходит эта игра, то наступают пять дней перерыва. Обычно незанятые в «Олл Старз» игроки едут или во Флориду загорать и купаться, или в Эспин на лыжах кататься. Поэтому каждый выбирает заранее место: кто куда едет, отдых — это серьезное дело. В середине декабря, перед Кристмасом, уже у всех готовы планы, как перед нелегким сражением. А мы, русские люди, бесхитростно должны были ехать в Нью-Йорк: у жены моего друга отмечался юбилей. Теперь меняем планы, едем в Калифорнию, в Сан-Хосе. Вернулся из ресторана в номер, десятки «месседжей» на телефоне: звонили из обычных газет, телевидения, спортивных изданий, хотели знать мою реакцию на избрание, как я все это переживаю и переношу.

До «Олл Старз Гейм» оставался еще месяц, надо было играть в чемпионате, тем более, что «Детройт» в это время валился. провал у нас возник из-за того, что половина команды болела и мне приходилось играть очень много, так что месяц пролетел, как день. Настю мы решили с собой не брать, потому что до Калифорнии от нас пять с половиной часов полета, а ехать всего на два дня. Она осталась в семье моих американских друзей, а мы полетели: прекрасные нападающие Брэндэн Шэнахен и Стив Айзерман, Лада и я — вчетвером. К Стиви жена потом прилетела прямо в Сан-Хосе, она уже где-то отдыхала с подругой. Сели в самолет, клуб купил билеты в первый класс, в Америке это раз в пять дороже, чем обычный экономический. Все выглядели очень солидно. К тому же кто-то из болельщиков, работающих в авиакомпании, прислал каждому корзину с фруктами и вином. Стюардесса, которая передавала их нам, сказала, что видит такое в первый раз. Она, похоже, не знала, кто мы и откуда. Экипаж-то мог быть и не детройтский. Потом выяснилось, что женщина, работающая вице-президентом компании, — совершенно сумасшедшая болельщица. Прилетели в Сан-Франциско — это в получасе езды на машине до Сан-Хосе, нас встретили на лимузинах, кто хотел — мог ехать в Сан-Хосе, кто хотел — мог остаться в Сан-Франциско. Айзерман решил остаться во Фриско, сказав, что в отеле Сан-Хосе, куда всех поселят, будет настоящий «зоопарк» — тучи хоккейных болельщиков, тысячи автографов — не отдохнешь. Для Стиви это был не первый «Олл Старз Гейм», поэтому он мог выбирать. А мы решили поехать именно в эту тусовку, чтобы почувствовать всю атмосферу невероятного хоккейного шоу. В тот же вечер был прием в Сан-Франциско, в ресторане «Планета Голливуд», но мы не задерживались, потому что уже договорились с Сережей Макаровым, а он жил в Сан-Хосе, о встрече. Позвонили ему из машины, сказали, что через 40 минут будем в Сан-Хосе, а он радостно сообщил, что уже заказал ужин... в Сан-Франциско.

Приехали в гостиницу, бросили вещи в номер. Серега с молодой женой уже ждал внизу вместе с Олегом Твердовским, с ним тоже была девушка — и мы опять поехали в Сан-Франциско, теперь вшестером. Поужинали в хорошем ресторане, Сережку я давно не видел, мы поболтали, потом пошли на нашу тусовку. Уговорил Макарова, он отнекивался: «Мне неудобно». Это ему неудобно, Великому хоккеисту! но мы на него насели: «Во-первых, друзей с собой можно брать, во-вторых, ты имеешь к этому делу прямое отношение, а там будет много общих знакомых». Наконец, уговорили, и, действительно, не зря: все подходили к нему, расспрашивали о жизни. Ведь Сергей в это время ушел из НХЛ, и личных проблем у него скопилось — мало не покажется. На приеме оказалось много ребят, с которыми мы играли, их жены, тут Лада душу отвела, у кого-то дети появились, у кого-то новые дома, собаки. Часа два Лада болтала, не останавливаясь. Про нее я совершенно уверен, но думаю, и Серега тоже неплохо провел вечер. Напитки, кстати, были любые, но в углу никто не валялся. Около часа ночи поехали обратно, а вся тусовка еще оставалась в «Планете Голливуд», но у Сереги «бебиситер» (нянька) с ребенком сидела, нужно было отпускать ее домой. К тому же на следующее утро, часов на девять, назначили фотографирование. В девять наша конференция — Запад — снималась, а в десять — Восток. В отпуске ребята делали общественную работу. С одной стороны, конечно, каждому приятно быть в числе «Олл Старз», но с другой, — это шоу работает на Лигу. «Олл Старз Гейм» — популяризация НХЛ, популяризация хоккея. последняя игра, в которой я принимал участие, транслировалась больше чем на 100 стран. Это о чем-то говорит? «Олл Старз Гейм» собирает и генеральных менеджеров, и хозяев клубов, и самых великих «звезд» прошлого, не говоря уже о «звездах» современных. Посторонних здесь не бывает, может, поэтому царит семейная обстановка.

Я не знаю, кто финансирует это шоу, но думаю, что ответственным за проведение становится хозяин той команды, где проводится очередная, ежегодная, «Олл Старз Гейм». Думаю так потому, что постоянно видел хозяина «Сан-Хосе Шаркс», который был на всех мероприятиях, и везде участвовал как организатор. Может быть, и Лига входит с какими-то процентами, но мне кажется, что хозяин команды отвечает за все. Но, естественно, все, что он зарабатывает с этого шоу, идет ему в карман.

Сергей довез нас с Олегом до гостиницы, где мы встретили хозяина «Шаркс» («Акул») прямо у входа. Серега подошел, поздоровался с ним, он играл в «Акулах» почти три года. Спрашиваем: «Время — полвторого, что ты здесь стоишь?» Отвечает: «Смотрю, чтобы все было нормально». «Секьюрити» сумасшедшее — стоят на каждом углу. Зашли в гостиницу — огромный холл, а там кого только нет: и вице-президенты Лиги, и генеральные менеджеры, и игроки, и болельщики. Не знаю, кто же тогда остался в «Планете»?

Так закончился вечер пятницы. А утром, в субботу, был организован транспорт — все по минутам расписано: в 8 утра уже отходил автобус и лимузины, кто на что садился, нас отправляли на стадион. Полагалось поставить автографы на всяких вещах, их принесли в раздевалку: плакаты, клюшки, фотографии, --все это потом продавалось на благотворительном аукционе. Аукцион — часть этого мероприятия: люди, которые проводят аукцион, и сами привозят какие-то вещи, но главные предметы — это личные клюшки и майки, которые на аукцион отдают «звезды». После автографов нужно было одеться в форму, приготовленную специально для «Олл Старз Гейм», и пойти на «тимпикчер», то есть сфотографироваться всей командой. Бретт Халл опоздал на 20 минут, и не попал на «пикчер». Оказалось, что он с Гретцки, а они большие друзья, рванули в Лас-Вегас на ночь, поиграть, а самолет задержался. Гретцки успел, потому что у него другая конференция и фотографировался он после нас, а Бретт хотя и участвовал в матче, но если посмотреть на фотографию, его там нет, если только каким-то образом его не подклеили.

Сфотографировались, покатались по кругу, потом сфотографировались по клубному принципу: если два-три человека из одного клуба, то делается фотография и для болельщиков этого клуба. Потом — кто с кем хочет сфотографироваться. Нас, бывших советских, оказалось пять человек: двое русских и Олег Твердовский. Мы говорим ему: «Ты же хохол, как ты будешь с нами фотографироваться?» Он отвечает: «Играл за сборную России, имею полное право сниматься с вами». Я, Буре и Олег снялись втроем, а потом все «советские» — вместе, с Санди Озолиньшем и Димой Христичем. Пофотографировались, подурачились, шайбу побросали. Фотографирование обязательно для всех. Несколько компаний, которые выпускают карточки, выстроили нас всех еще и в индивидуальную очередь. Каждый должен был сфотографироваться на эти карточки в форме «Олл Старз» своей конференции. Потом — встреча с прессой. Наша команда первой зашла в огромный зал, где проводили пресс-конференцию, журналистов просто тьма. Я думал, что ко мне внимания будет мало, но оказалось наоборот. Больше всего вопросов задавали мне, возможно, потому, что почти все ребята уже участвовали в «Олл Старз Гейм». Я был новичок. Огромное число вопросов: как, что, почему? Вспомнили все мои приключения с отъездом из СССР: люди помнили, что происходило восемь лет назад. Как раз вышла большая статья Лауры Мауро в пресс-бюллетене «Олл Старз Гейм» — «Последний герой». Долго я стоял в окружении журналистов, вспоминая те уже далекие подробности страшного противостояния. Журналисты были из Европы, Японии — отовсюду, только не из России. Такое международное внимание было довольно приятно, но, может быть, именно в этот момент я впервые подумал, что, пока помню, все, что было накануне отъезда в США, надо записать. Хотя, наверное, до смерти ничего уже не забуду...

Когда фотографирование закончилось, мы переоделись и вернулись в гостиницу. У нас было два или три часа перед тем, как начнется соревнование на мастерство, оно здесь называется «скилкомпетишен». Это когда игроки из каждой команды начинают индивидуально соревноваться за победу в специальном номере. Допустим, кто самый быстрый, самый меткий, кто лучше бьет буллиты? Каждой команде дается по три попытки, и за успех засчитывают очки. Мы выбираем сами, предположим, самых быстрых. Они бегут, и тот, кто выиграл забег, приносит команде одно очко. Вдобавок тот, кто показал лучшее время, приносит еще два очка своей команде. Потом — обводить стойки, потом — кто сильнее бросит, потом — кто меньшим количеством шайб собьет четыре мишени в разных углах ворот. В конце — буллиты. По очереди выставляются все три вратаря, и каждая команда — 18 человек — бьют буллиты. каждый гол — это очко. Я бросал Гашеку, но не забил. В конце, когда проходило рукопожатие, и я к нему подъезжаю, он говорит: «Я думал, ты будешь бить, как в Праге, помнишь, как ты мне забил в 84-м?» А я тогда Гашеку забил в Праге гол, выходя с правого края и показывая, что буду идти вдоль ворот, а когда он стал смещаться, я, переложив клюшку в одну руку, потихоньку загнал шайбу в ближний угол. Посмеялись, он все еще по-русски неплохо говорит.

Народу пришло очень много, тысяч двадцать — столько, сколько вмещает полный стадион «Шаркс». Серьезности конкурса нужно было придать какой-то оттенок, чтобы люди почувствовали, что это праздник. Поэтому комментарий на стадионе был наполнен всевозможными шутками. Комментаторы ездили на коньках, их на льду каталось три или четыре, я их видел во всех углах, они никого и ничего не пропускали.

Вечером состоялся грандиозный прием на военно-воздушной базе неподалеку от Сан-Хосе. По специальным пропускам — на военную базу так просто не попадешь — в огромном ангаре, ремонтном или стояночном, я не знаю. Сразу после «скилкомпетишен» все загружались в автобус или лимузины и ехали прямо туда. Самолеты из ангара убрали, но один стоял в углу. Какие только аттракционы внутрь не засунули, сделали даже «чертово колесо». Креветки, устрицы, лобстеры — горами лежали. Ансамбль грохотал, викторины разыгрывались, а все оставшееся место в огромном ангаре было занято людьми. Там, конечно, собрались все: и игроки, и руководство Лиги, и руководство профсоюзов игроков, и хозяева, и генеральные менеджеры, и доктора команд. Для докторов «Олл Старз Гейм» — как бы поощрение, каждая команда посылает своих докторов, чтобы они могли встретиться и пообщаться, у них там в это время и семинар проводится.

Присутствие партии и правительства, другими словами, сенаторов, конгрессменов, по-моему, не предусматривается праздником. Может, кто-то и приехал, но политики никак не были обозначены. Зато везде стояли на постах ребята-военные. В парадной форме. Ходишь по ангару — одни знакомые, устанешь общаться, болтать. Встали мы, русские, к одному столу и далеко от него не уходили, чтобы не растеряться в таком огромном ангаре. Люди подходили к нам, многих знакомых я не видел давно: из Нью-Джерси игроки, доктора, менеджмент. Наш стол — это Паша Буре, я, Олег Твердовский и Володя Буре — отец Паши. Когда все уже собирались переезжать в ночной бар, мы отправились в гостиницу, потому что появилась телекоманда из Москвы и им был нужен материал. Люди приехали по-русски, без звонка, пришлось им как-то уделять внимание, не бросать же, тем более — они приехали без аккредитации, без заявки на нее, надо было помогать им добывать пропуска, чтобы они могли везде пройти, а вот снимать им было запрещено.

Каждой конференции назначается тренер, он же тренер ведущей команды чемпионата. Неважно, может быть, к началу «Олл Старз Гейма» эти команды уже не будут на первом месте, но именно на определенной дате, допустим, 20 декабря, тренеры команд, имеющих лучший результат в каждой конференции, назначаются тренерами конференции, а менеджеры этих клубов начинают создавать команды «Олл Старз». Принцип такой: тринадцать клубов в каждой конференции, и обязательно должен быть представитель из каждой команды. Дальше уже добирают. Во-первых, шесть человек, кого выбрали болельщики голосованием: пятерка и вратарь. И две кандидатуры может предлагать комиссионер Лиги. Так собираются команды «Олл Старз». Наш тренер заранее объявил, что утренней раскатки перед игрой не будет, расслабленность полная. Каждый игрок имел право пригласить в этот день с собой на матч двух друзей, родственников или родителей. За счет организаторов им предоставлялся номер в гостинице. Для всех гостей был в гостинице организован обед. Для каждой конференции в разных ресторанах тоже накрыли столы. Большой зал открыли, куда все могли прийти. Весь день перед игрой друзья и родственники там тусовались.

Вообще деление на Восток и Запад — довольно условное. Ведь Детройт, играющий в Западной конференции, ближе к Восточному побережью, чем к Калифорнии. Но на Западе, наверное, не хватает команд, поэтому в свое время были так разбиты конференции, но, допустим, «Чикаго» --«Детройт» всегда будут в одной группе, потому что их встречи приводят зрителей на трибуну. Старые традиционные битвы. Как «Спартак» — «Динамо».

Наша команда проиграла 7:11-- это все видели по телевизору. Игра получилась без обороны. Никто заранее не сговаривается, что не будет силовых приемов, что по бортам никого не будут размазывать. Это само собой разумеющееся. Последнее удаление на «Олл Старз Гейме» было в 1985 году. Я, тогда игрок сборной СССР и ЦСКА, оказался как раз зрителем на игре: Пол Коффи кого-то зацепил за ногу, игрок упал, Пола удалили. «Олл Старз Гейм» — это такая игра, которая проходит на мастерстве без удалений, без драк, драчунов туда не выбирают. Отчасти — холодное исполнение без души. Горячих чувств сюда не вкладывают. Правда, последние два года стали вводить какие-то премии для победителей, а до этого просто люди играли в хоккей в свои выходные. Но если говорить о моем матче, то игра получилась достаточно зрелищной: много голов, а в третьем периоде мы сделали, кажется, 21 бросок. Гашек стоял насмерть, забить ему в этот день было невозможно, он чудеса творил. Народ, похоже, был доволен. К тому же играли два представителя «Сан-Хосе Шаркс» — любимцы местной публики Тони Гранато и Оуэн Нолэн. Тони Гранато выбрали в состав зрители. Он — уникальный случай в хоккее. Тони сделали в предыдущем году трепанацию черепа — опухоль, а в этом парень уже играет. Поэтому, когда на льду его представляли, стадион встал и все игроки ему хлопали: как надо любить хоккей, каким надо быть не то что мужественным — отчаянным, чтобы после такой операции выйти опять на лед. Тем более стиль игры Тони таков: он не технарь, поэтому лезет во все «горячие точки», хотя он сам и невысокого роста, да просто маленький парень. У всех болельщиков появление Тони на льду всегда вызывает восторг и овации. Нолэн в этой игре забил три гола, сделал «хеттрик». Когда стали объявлять лучшего игрока этого матча, весь стадион стал кричать: «Нолэн, Нолэн», и когда приз отдали Марку Рекки из «Монреаля», стадион начал гудеть, мол, неправильно. Марк тоже забил три гола, но за команду-победителя, ему вручили джип «Джими», а может, «Блейзер», не помню.

Закончились эти два дня. На «скилкомпетишен» я много времени проводил с ребятами в раздевалке, поговорить с которыми во время сезона невозможно, если не играешь в одной команде. Например, Крис Челиос, мы столько играем друг против друга, и никогда — в одной команде. А нам есть что вспомнить: и Олимпийские игры в Лейк-Плэсиде, и всевозможные суперсерии. Еще много есть ребят, с которыми я знаком только на льду, только как с хоккеистами под такими-то номерами. А здесь после игры мы сидели в раздевалке, говорили обо всем на свете, там у них в Сан-Хосе сауна, сидели с пивом, вспоминали прошлые сражения. Дружелюбная обстановка, наверное, всегда получается, когда все свои собираются, все с одного бизнеса, все понятно, ничего объяснять не надо. Вечером мы своей русской тусовкой пошли на ужин, забрали большой банкетный стол. Сидели, болтали, а к нам приходили ребята из разных клубов. Московские телевизионщики брали интервью, хотя это категорически не разрешали, но там в «секьюрити» ребята были знакомые, «закрыли глаза». Сидели до самого закрытия. Сережа Макаров был с нами. Американцы подсаживались. Потом пошли в гостиницу и по дороге встретили Гарри Бетмана и всех его заместителей: Стива Саломона, Брайана Бурга и Боба Гуденоу. Я поблагодарил их за то, что они меня пригласили. Брайан ответил: «Ю би лонг ту диз гейм» — если бы ты приехал лет на десять пораньше, то играл бы все эти десять лет. Гуляние продолжалось и в холле гостиницы, но мы поднялись ко мне в номер: Паша Буре, Олег Твердовский. сидели еще часа два. Потом Володя Буре зашел, телевизионщики рассказывали последние новости из Москвы. Разошлись часа в три, а утром уже улетать. нам надо было на игру — у «Детройта» на следующий день по расписанию матч с «Монреаль Канадиенс». Мы с Брэндэном полетели сразу в Монреаль, а Стиви Айзерман с женой и Лада — в Детройт. Стиви уже из Детройта вместе с командой прилетел на самолете команды в Монреаль. И хотя мы с Брэндэном прилетели раньше, но дорога заняла девять часов, к матчу мы восстанавливались непросто. Слишком эмоциональный, хотя и хоккейный, получился перерыв. Но я думаю, что иногда такие два дня в жизни больше дают, чем месячный отдых.

Я впервые провел пару дней в высшем хоккейном обществе. Более того, я ощущал себя равным великим игрокам НХЛ — сильнейшей хоккейной лиги на сегодняшний день в мире. Я заслужил то, что дается не только долгим стажем, не только десятками наград и званий, а еще чем-то, что объяснить невозможно. Может, уважением лучших и сильнейших. Мог ли я об этом мечтать десять лет назад!

=======================
* «Известия» потом ее перепечатали, изменив почему-то название на «Я люблю вас, Слава Фетисов». Лаура долго потом кипятилась, хотела подавать на русскую газету в суд, но я ее отговорил. «Как они не понимают, — удивлялась Лаура, — я тебя уважаю, очень уважаю, но я люблю только своего мужа».

Фото REUTER