ДЕТИ ФЕСТИВАЛЯ

Тема номера

Первых людей, произошедших от гомункулуса сталинской породы — простого советского человека, позднее назвали шестидесятниками. Любители образных определений выражались так: это дети двадцатого съезда. Но если отрешиться от чисто политических стереотипов, то с не меньшим основанием к ним подойдет определение — дети фестиваля. Всемирного фестиваля молодежи и студентов, который прошумел в Москве 40 лет назад, в июле — августе 1957 года. На этих страницах мы вспоминаем о нем.

ДНИ ИЗБАВЛЕНИЯ ОТ СТРАХА

Всемирный фестиваль молодежи и студентов в 1957 году
явился одним из решающих обстоятельств, повлиявших на мою судьбу.

Для жителей Москвы он стал настоящим шоком, настолько неожиданным оказалось все, что они увидели и почувствовали. Сейчас даже бесполезно пытаться объяснять людям новых поколений, что крылось тогда за словом «иностранец». Постоянная пропаганда, направленная на воспитание ненависти ко всему зарубежному, привела к тому, что само это слово вызывало у советского гражданина смешанное чувство страха и восхищения. Ни туристы, ни бизнесмены в страну еще не приезжали, дипломаты и редкие журналисты просто так на улицах не появлялись. Поэтому, когда мы вдруг увидели на улицах Москвы тысячи иностранцев, с которыми можно было общаться, нас охватило что-то вроде эйфории. Иностранцы оказались не такими, как нам представлялось. Это были молодые люди, что было странно, так как не вязалось с привычным карикатурным стереотипом пожилых политиков. Все были одеты по-разному, не стильно, а обычно — удобно, пестро, спортивно и небрежно. Чувствовалось, что приехавшие к нам иностранцы вовсе не придают такого значения своей внешности, как это было у нас. Ведь в СССР только за узкие брюки, длину волос или толщину подошвы ботинок можно было вылететь из комсомола и института, внешность была делом принципа.

Надо заметить, что джинсы, впервые явившиеся взорам москвичей на фестивале, особого впечатления тогда не произвели, так же как и майки, кеды, спортивные шапочки и короткая стрижка «аэродром».

Но уже через некоторое время, приглядевшись к иностранцам, многие осознали, что это и есть «то самое». Одновременно мы увидели и утонченную западную моду, присущую молодежи более старшего возраста, называвшей себя «битниками». Это течение продолжало эстетические традиции так называемого «потерянного поколения», людей, потерявших молодость в годы войны. «Битники» выглядели и вели себя совсем иначе, нежели новомодные рок-н-ролльские плейбои. Я помню, как был поражен их стильностью, единством образа, когда на фестивале попал на концерт польской джазовой группы Кшиштова Комеды. Музыканты были одеты во все черное — свитера в обтяжку, узкие облегающие брюки, темные очки, береты или кепочки, мягкие узконосые туфли типа «нейви». Сдержанная, замкнутая манера держать себя. Замечательный, тонкий снобизм. Мне тогда польский битниковский стиль показался гораздо ближе, чем молодежно-плейбойский.