ЦЕНЫ НА РУССКОЕ ИСКУССТВО В ЛОНДОНЕ ПАДАЮТ

Культура

Традиционно центр русского антикварного рынка находится в Великобритании. Аукционные дома Christie's и Sotheby's выставляют русский товар на торги в Лондоне два раза в году. Закончились летние аукционы, на которых оба дома наторговали за два дня 2,6 млн. фунтов стерлингов.

Сенсацией русских торгов стала продажа парных дворцовых ваз эпохи Николая I. Эксперты Christie's оценили их достаточно высоко: в 100 — 150 тысяч ф. ст., но в результате жесткой борьбы покупателей они ушли за 440 тысяч ф. ст. Впервые в истории аукционной продажи установлен такой рекорд — русские фарфоровые вазы стали дороже мейсена и севра! Самым дорогим лотом в Sotheby's стал морской пейзаж И. Айвазовского, проданный за 106 тысяч ф. ст. Учитывая его средние художественные достоинства, надо сказать, что золотой ореол славы лондонских аукционов ослепляет некоторых покупателей. Попадись им этот же пейзаж в какой-нибудь неизвестной галерее, пройдут мимо или будут торговаться с хозяином, капризничать, а добившись своей цены, сомневаться. Да так ничем дело и кончится: от вещи доступной мало удовлетворения тщеславному человеку. А кто еще покупает Айвазовского?..

Каталог Sotheby's, как обычно, был в три раза толще Christie's, но вот что любопытно, наторговали они одинаковое количество денег — по 1 млн. 300 тыс. ф. ст. Sotheby's оставляет одну за другой позиции, завоеванные с таким трудом и с таким блестящим успехом во все предыдущие годы, особенно когда на аукционы пришли страстные, безумно щедрые покупатели из России, которых привели на русский рынок в Лондон Джон Стюарт и Иван Самарин. Год назад эти высокопрофессиональные специалисты, проведя свой последний беспрецедентный аукцион, выручивший 7 млн. долл., покинули Sotheby's. С их уходом, как считают многие, напрямую связано понижение качества последних двух русских коллекций. Оказалось, что заменить их некем. Раньше каждая предаукционная выставка русского отделения Sotheby's была настоящим явлением культуры, приносящим массу исторических и художественных открытий. Раньше русские, получив каталог, перезванивались и делились впечатлениями: «Какой Брюллов из коллекции Демидова, сказка!» Или: «Стюарт в Москве, в «Метрополе», каталоги привез. Какого он Шишкина нашел, величиной со стену, даже в Третьяковке такого нет!..» Теперь аукционы стали делом рутинным. Это уже не событие, а обычная торговля мелким товаром для профессионалов-дилеров, задача которых — купить подешевле, продать подороже, чтобы что-то заработать. Наши музейщики, избалованные шедеврами Третьяковки и Русского музея, не особенно интересуются английскими аукционами.

Никогда каталоги не были такими неинформативными, как в этом году. О многих лотах нет вообще никаких сведений — кажется, экспертов перестала интересовать история предмета, без которой он просто мертвая материя, просто коммерческий товар. Вот почему такое большое количество лотов не было продано, несмотря на невысокие цены.

Вот красноречивые примеры. Боровиковский — гордость русской живописи — не продан, несмотря на скромный эстимейт, Машков не продан, Серов не продан, Поленов не продан. Та же участь постигла работы Фалька, Бурлюка, Экстер. А картины академической школы получили мизерные цены: итальянский пейзаж Сильвестра Щедрина ушел за 11,5 тыс. ф. ст., а историческое полотно Лосенко — всего за 3,6 тыс. ф. ст.

Русский покупатель, чувствуется, стал очень требовательным. Его теперь интересует качество работы, а не только имена. Он стал проявлять необходимую щепетильность, и, если вещь кажется ему сомнительной, предпочитает не рисковать. Большой качественный этюд Ильи Репина, изображающий собаку в натуральную величину продан без особой борьбы за 17,2 тыс. ф. ст., его же акварельный портрет — за 3,4 тыс. ф. ст. Тогда как совсем недавно карандашный рисунок Репина (портрет писателя Л.Н. Толстого) был продан в Женеве на аукционе Christie's за 40 тыс. шв. фр.

Низкие цены привели в большое волнение дилеров, двое из них — один из Лондона, другой из Берлина — сцепились друг с другом, как торговки на рынке, не стесняясь публики — это была потрясающая сцена. Несколько лет на русском рынке искусства держались сумасшедшие цены — ни к чему нельзя было подступиться. Однако судьбу антикварного русского рынка в Лондоне предсказать трудно, каждый новый аукцион — это открытие. Не знаю ни одного человека, кто бы осмелился дать прогноз на завтра и сказать, что будет за следующим поворотом. Абсолютно ясно только одно: русские перестали швырять деньги направо и налево и безумных рекордов на русских аукционах мы теперь не дождемся.

На иллюстрациях:

Валентин Серов. Охота (1905). Первоначальная цена 4 000 — 6 000 ф.ст.
Иван Айвазовский. Вид с Байдарского ущелья. 106 000 ф. ст.
Вазы работы императорской фарфоровой фабрики (ок. 1840) — 440 000 ф. ст.
Сильвестр Щедрин. Город Апурия близ Рима. 11 500 ф. ст.