ЧТО МЫ ЧИТАЕМ…

Культура

Наталья МЕДВЕДЕВА,
писательница, певица, фотомодель:

«ПОЛУЧАЮ ФИЗИЧЕСКОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ МЫСЛИ»

Я читаю сейчас достаточно много разных вещей. Меня привлекают вопросы бытия, как это я называю, то есть философские темы. Например, испанский мыслитель Мигель де Унамуно и его «О трагическом чувстве в жизни». Я нашла такую замечательную фразу: «чувствовать мысль». То есть речь здесь идет о получении от интеллектуальной деятельности, может быть, даже чисто физического удовольствия.

Также я решила почитать Рене Генона. В России сегодня можно купить черт знает кого и что. На Западе, например, в той же Франции (Рене Генон француз) его книг вы не найдете нигде, только, может быть, в каких-нибудь суперспециализированных магазинах, которые чуть ли не законспирированы, потому что так называемая политкорректность западного мира распространяется и на литературу, которая в принципе не запрещена, но ее просто не популяризируют. Нужно обладать очень большим любопытством и настойчивостью, чтобы найти таких нетрадиционных авторов.

Читаю в переводе на русский «Цветы зла» Бодлера. Узнала, кстати, что знаменитая отечественная косметическая фирма «Новая заря» сейчас стала совместным предприятием с какой-то французской фирмой. И они, помимо «Цветов России», выпустили духи под названием «Цветы зла». Я уже собиралась напроситься на аудиенцию к коммерческому директору фирмы, чтобы предложить ему какие-нибудь сюжеты в качестве рекламы. Покопалась, поискала у Бодлера... Да ведь у него один только трупный запах воспевается.

Еще я читаю на французском Ханну Брандт. Вообще-то она немка, но ее работа «Кризис культуры» была переведена во Франции. Ханна Брандт разбирает такой аспект культуры, как ее массовость. Массовая культура зародилась сразу после того, как перестала существовать культура аристократии. У нас в России это произошло в 1917 году. В этой книге и разбирается, что такое массовая культура, в чем она проявляется и т. д.

Вот таков круг моего чтения, который я могу посоветовать тем, кто заинтересуется подобного рода литературой.

Василий АКСЕНОВ,
писатель:

«НАХОЖУСЬ В РОМАННОМ СОСТОЯНИИ ЧТЕНИЯ»

В последнее время я читаю довольно мало художественной литературы. Во всяком случае, литературные новинки специально не отслеживаю. Знаете, как в анекдоте: «Чукча не читатель, чукча — писатель!» На одной из встреч с журналистами я рассказал о своих планах написать экспериментальный роман, построенный по принципу кубиков. Чтобы его сюжетные блоки свободно перемещались из одной части романа в другую. Кто-то провел параллель с «Игрой в классики» Хулио Кортасара. Пришлось признаться, что я не читал Кортасара! Но если все же остановиться на новинках — последний роман Виктора Пелевина я прочитал. Считаю, что этот еще совсем молодой человек — весьма перспективный писатель.

В последнее время у меня больший интерес к истории, чем к современности. Читая исторические книги, я отмечаю, что раньше все конфликты между людьми решались преимущественно холодным оружием. Огнестрельное же оружие, хотя и стало больше убивать, немного погасило зверя. Чуть-чуть... А современный летчик, летя на «Фантоме» или «Су-104», как бы вообще и не убийца. Он просто специалист, нажимающий кнопки. Это, казалось бы, парадокс. На самом деле он, конечно, убийца, негодяй, который сжег полселения и после этого сел пить чай. Но тем не менее...

Либеральные системы как таковые только что возникли. В девятнадцатом веке их еще, по сути дела, не было. Один мой американский товарищ, писатель, познакомил меня с рукописью книги об одном из самых страшных геноцидов в истории человечества — в Бельгийском Конго, когда во время «каучуковой» лихорадки погибли миллионы негров. Сейчас, когда в Сомали начинается голод, туда летит гигантская армада, чтобы накормить голодающих. Когда начинают резать друг друга в Руанде, туда летит другая армада, чтобы их помирить. В Боснии прекращается это совершенно идиотское избиение друг друга благодаря вводу туда международных сил. Таких вещей не было раньше. Я нахожусь сейчас в романном состоянии, на подступе к вещи, в которой собираюсь осмыслить взаимоотношения человеческой расы как таковой с окружающей средой — и мой читательский интерес определяется этим состоянием.

Александр ВОЛОДИН,
драматург:

«МОСКВА — ПЕТУШКИ» — ЧИТАЮ КАК СТИХИ»

Читаю «Москва — Петушки» Венедикта Ерофеева. В свое время не прочитал, друзья приносили самиздат, тамиздат, а насчет этой, видимо, думали, что я читал. Меня даже в одном интервью спросили, как я отношусь к «Москве — Петушки» Венедикта Ерофеева, я сказал «хорошо», а теперь стыдно стало, что обманул. А недавно одна журналистка пришла и спрашивает: «Вы читали?» Я говорю: «Нет, очень хочу». Она говорит: «Тогда возьмите, у меня есть». И сейчас я читаю эту книгу, как стихи. Великолепные стихи. Я еще недочитал до конца, она лежит, открытая, на столе, и я даже от этого испытываю невероятное наслаждение.

ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ИДЕТ

Алексей БЕЛЯКОВ «Аллка, Аллочка, Алла Борисовна».
Роман-биография.
М.: Захаров-Вагриус, 1997 г. 352 с.

Это дебют в нашей стране столь популярного на Западе жанра. Для его воплощения нужны две вещи: биография и сенсация. Алла Пугачева удовлетворяет обоим требованиям. В итоге книга проглатывается легко, неприятных ощущений ни в памяти, ни в желудке не оставляет.

Мы уже привыкли к автобиографиям знаменитостей. Но здесь именно роман — взгляд посторонний и объективный. Вот у будущей звезды большая щель между передними зубами, в связи с чем она не рискует улыбаться мальчикам. Вот сажают на несколько лет ее отца-хозяйственника. Вот она учится в училище Ипполитова-Иванова и попивает в подвале винцо с однокашником Мишкой Шуфутинским.

Неожиданности искупают романный примитив, когда кто-то из «великих» (то Ян Френкель, то еще кто-то) изрекает о «рыжей из самодеятельности»: «Она будет гениальной певицей!» Или когда сама «звезда» бегает по взморью, крича: «Я буду петь! Я — Пугачева!»

Каким образом обычная девчонка становится «властительницей дум»? Пускай, на первых гастролях за ней ухаживают комсорг отряда космонавтов и первооткрыватель тюменской нефти, а руководитель Липецкой филармонии пытается ее соблазнить и, неудовлетворенный, увольняет с работы. Сколько таких было и будет... Потом ранний брак с Миколасом Орбакайтисом, рождение Кристины, крещенной, кстати, в католической вере. Потом случайная работа с разными оркестрами, ансамблями в провинциальных филармониях. В восхождении звезды всегда есть некая тайна, за которой часто ищут закулисного покровителя. В романе успех Пугачевой описан в виде трогательной истории Золушки, попадающей на бал с помощью феи.

Сначала А. Б. зацепилась за третье место молодых артистов эстрады и вдруг едет в Болгарию на «Золотой Орфей», где и стала знаменитой со своим «Арлекино». Как говорится, «помог» Константин Орбелян, помог руководитель «Веселых ребят» Павел Слободкин. Но кто бы ни помогал, автор предлагает выбить золотыми буквами на скрижалях слова свежеиспеченной лауреатки в ответ на грязные приставания болгарских товарищей: «Отстаньте! Я не блядь, а советская певица!»

Аллу в ее нынешнем виде «придумал» ее следующий муж — режиссер Александр Стефанович. Он пункт за пунктом сочинил миф Пугачевой. От исповедальности на сцене («все мои песни обо мне самой») до невероятного богатства в жизни. Нужен «Мерседес», много денег, огромная квартира на улице Горького, точная дозировка слухов и скандалов. Нужно не просто достичь вершины славы, а остаться на этой вершине навсегда. Из веселенькой и немного вульгарной певички (по отзыву артиста Николая Волкова) стать «рыжей тяжелой кошкой» — Аллой!

Не знаю, входила ли в сценарий Стефановича периодическая смена мужей, но мужа-режиссера вскоре сменяет муж-менеджер, обеспечивающий ее лучшей на тот момент концертной аппаратурой, берущий на себя «раскрутку».

По жанру народного романа требуется борьба с «темными силами» — тут и цензура, и худсоветы, и КГБ. Правда, всегда найдутся и помощники, начиная с генерала того же КГБ Филиппа Бобкова и Александра Николаевича Яковлева. Душевные подъемы не обходятся без депрессий и обращения к экстрасенсам, из которых, например, Лонго помог, а Джуна, наоборот, рожу расцарапала...

Что тут перечислять? «Легендарные любовные романы с Паулсом, Резником, Розенбаумом, поездки за рубеж, мировое признание»... Автор подчас пересахаривает: представляете, Алла однажды прошла по улице... однажды спустилась в метро... иногда даже сама берет телефонную трубку... Но интерес подогревается периодическими скандалами, которые она устраивает, а затем и началом «молодежного» периода увлечений — сначала Владимир Кузьмин, потом Сергей Челобанов, сейчас Филипп Киркоров. Штамп в паспорте о браке с последним пришлось ставить в графу «Дети», поскольку в другом месте, как говорится, «печати уже было ставить некуда».

Жизнь продолжается, омоложение чуть не заканчивается общим заражением крови, бизнес — связью с «Властелиной», со знаменитой «Сиабеко групп» во главе с Борисом Бирштейном, а поскольку «деньги не пахнут», то — духами «Алла» и «Алла № 2». Тут уж к лицу и новая квартира в доме на Земляном валу — в два этажа, с пуленепробиваемыми окнами, с бронированной дверью и постоянной охраной у отдельного входа. Как говорится, какие звезды, такие и времена. Это только министров много, а Алла — одна. И, чтобы не расслабляться, помните, что 200-летию Пушкина предшествует 50-летие Пугачевой. Праздник, как обещал классик, бессмысленный и беспощадный.

И роман, и биография удались.

Фото М. Логиновой, Ф. Османовой, М. Штейнбока