Точка зрения
Медали к 800-летию столицы, которых наштамповали невиданное количество — в семье их было штуки три. Ими, как, впрочем, и «За победу над Германией», долгие годы потом играли в расшибец и пристеночек.
Волнения, связанные с объединением мужских и женских школ.
Похороны Сталина, когда, оцепенев, через окно Остроумовской больницы смотрели на застывшие и гудящие грузовики.
Мама, пытающаяся продать под проливным дождем мои старые калоши на Преображенском рынке — дома нечего есть.
Счастливые, в одних сатиновых трусах летние дни на окраине, рядом со свалкой немецкой боевой техники, не разбиравшейся до середины 50-х.
Пятичасовая очередь в только что открывшемся ГУМе. В итоге купили отцу первый послевоенный костюм. В нем скоро его и схоронили.
Чуть меньшее стояние на Сикстинку.
Коллективное созерцание «КВНа», которых было два на весь подъезд.
Ночи на Красной площади во время Фестиваля.
Призыв в армию, вымевший из столицы весь мужской состав 1944 года рождения. Со мной служил некоторое время парень с двумя сердцами.
Фильм «Я шагаю по Москве», словно огромный глоток города, вдали от него.
Пять с лишним лет в «Московском комсомольце», время циничной романтики, заложившее столько биографий, состоявшихся много позже.
Массивные, растроганные вздохи стотысячных Лужников на закрытии московской Олимпиады.
Свежий, бодрящий, еловый запах от гирлянд в эпоху славных похорон.
Миллионные митинги на Манежной площади.
Стометровые очереди за свежим «Огоньком».
Радостное удивление сыновей, обнаруживших танки на Ленинградском проспекте по пути из Лондона 19 августа 1991-го.
Гремучая смесь чувств во время стрельбы по Белому дому осенью всего через два года.
Оживающая после многих лет свободного падения Москва.
Опасливое ожидание юбилея столицы. Мы соскучились по праздникам, а многие и заслужили их. Только не опошлить бы все излишним усердием, нахрапом, безвкусицей.
Не ослепить блеском, а постараться тронуть душу.
Город стоит того.
Главный редакторЛев ГУЩИН