Или герой нашего времени — киллером
Кино для всех
По слухам, фильм «Брат» является лидером российского видеопроката. Говорят, что продано то ли пятьсот тысяч кассет, то ли четыреста. Точно не знает никто, даже Починок. Известно лишь, что этот малобюджетный фильм, на производство которого затрачено что-то около 200 тысяч долларов, себя окупил уже в первые недели продаж. Еще известно, что в Каннах владельцам прав было сделано несколько лестных предложений от американских прокатчиков и европейских телевизионных каналов, но пока ни одного реального контракта не заключено. Зато приглашений на различные международные фестивали столько, что единственная кинокопия просто не появляется в России — так и возят пленку с самолета на самолет. Для российского телевидения фильм купил канал НТВ, сколько заплатил — коммерческая тайна, однако показывать его будет не скоро.
Конечно, чего у нас только народ не покупает. Книжки Доценко, газету «Мегаполис-экспресс» и даже акции МММ. Кстати, в рейтинге журнала «Видеомагазин» фильм «Брат» почетное первое место делил с «Ермаком» — а про этот пышный костюмный как бы исторический фильм и хотелось бы сказать что-то доброе, да нечего. Но все же с «Братом» история другая: его не только покупают, но о нем говорят, пишут, спорят, а главное — его любят. Это первая за много лет картина, которую можно любить. Пересматривать, цитировать, обмениваться впечатлениями с друзьями.
Как-то летом сидела я на лавочке у памятника Пушкину, а рядом со мной две девочки-подростка обсуждали что-то свое, девичье. И вдруг слышу: «А парня зовут Данила, и он такой... нежный, добрый и всех убивает...» Речь шла о главном герое фильма «Брат» Даниле Багрове, которого сыграл Сергей Бодров-младший. После «Кавказского пленника» Бодров делил премии за лучшую роль с Олегом Меньшиковым, что казалось странным — один из самых ярких актеров нашего времени и юный непрофессионал, взятый за типаж... Казалось бы — несопоставимо. Однако именно Бодров сыграл роль, которая впервые за десятилетие заставила критиков говорить о точно угаданном типе современного героя. Даже слова все эти забыли уже, а вот пожалуйста.
Сам-то фильм сделан очень просто. Но точно.
История такая. Жил-был молодой человек, Данила. Демобилизовался он, приехал домой, а мать его посылает в Питер, к старшему брату, который там большой человек. Брат оказывается киллером, причем под ним уже земля горит, и он сбрасывает свой очередной заказ меньшому. Данила легко всех убивает, с наивной доверчивостью относясь к словам старшего о неком общем деле, в долю которого его якобы берут. Обеспокоенные появлением нового неучтенного персонажа бандиты начинают за ним охоту, однако он их всех — правильно — убивает, а затем покидает город и едет дальше, в Москву. В общем, все. Те, кто не видел фильма, вправе усмехнуться над общим сумасшествием. Те, кто видел, могут возмутиться: да не в этом же дело совсем! А вот помнишь, он к ней подходит, а она ему говорит... И будут правы. Дело именно в подробностях. В том, как говорят персонажи, в каком ритме меняются планы, как выбраны «приметы времени», и в том, что никто, даже самые «прикинутые» юнцы, не чувствует фальши в атмосфере фильма.
Конечно, это кино про наше время. Однако такое тоже уже было. И что в конце концов в этом времени, что оно, медом намазано? Так ли уж приятно смотреть на самих себя, когда и без того ясно, что рожа крива? А ведь крива, чего уж. Данила, например, нерусских не любит, евреев, да и этих, черно... в общем, кавказцев тоже. И в морду, если что — у него не задержится. Опять же, по просьбе брата он тоже не в бирюльки играет: получил задание и — не размышляя: зачем, почему, — пах-пах! Режиссера фильма Алексея Балабанова уже обвиняли в потакании низким народным инстинктам, в полном отсутствии политической корректности и в том, что сделал Данилу положительным героем, отказавшись рефлектировать по поводу его дурных привычек: чуть что — «всех убивать».
Но Балабанов держится стойко. Для него Данила — герой положительный. И хотя оставляют героя на его кровавом пути и друг и возлюбленная, режиссер не покидает его. До самых последних кадров герой симпатичен создателям фильма и обласкан ими. На одном из обсуждений кто-то из американских критиков удивленно констатировал, что по нормам их благонамеренного кино положительный герой, став убийцей, уже не может рассчитывать на счастливое разрешение своей судьбы. За пролитую кровь должно прийти наказание — это непреложный нравственный закон. Короче, убивать — плохо. Всегда. И искусство, которое рассчитывает на массовую аудиторию, должно об этом говорить. Но это у них.
В нашем же не скованном пуританскими привычками обществе все несколько по-другому. Кто-то, не вспомню кто, назвал Россию подсознанием Запада. Действительно, присущие этой стране качества не чужды и остальному человечеству. Только там они лицемерно скрыты за могучей броней веками выработанных бытовых стереотипов. А здесь гуляют на воле. Сцена, в которой тихий Данила дает отпор удалым кавказцам, отказавшимся платить штраф за безбилетный проезд и глумящимся над контролером, вызывала счастливые аплодисменты даже в фестивальном зале «Кинотавра».
Данила очень крутой. Его искусство убивать абсолютно совершенно. Он не ошибается, он всегда знает что делать, и он сказочно силен. Сильнее всех. Он непобедим. Он защитит слабых и накажет злых. И никогда не промахнется.
Но этой волшебной силой наделен не рыцарь без страха и упрека, не какой-нибудь там супергерой, а обычный, заурядный вроде парень, меньшой брат. Это старший — умный был детина. Младший же вовсе, как помните, был дурак. Старшие, умные, суетились, рассчитывали, желали разбогатеть или на царской дочке жениться. Настоящий же герой русских сказок никогда на подвиги не напрашивался, наград не искал, от чужого мнения не зависел, силой не хвастался, врагов крушил как бы нехотя, мимоходом.
Данила Багров именно такой. Его спрашивают, чем в армии занимался, а он с застенчивой такой улыбочкой сообщает, что писарем в штабе служил. Как же, поверили мы, вон как обрез изготовил. Но опять — не хвастун, не бьет себя в грудь, что, мол, снайпер я. Да и в жизни ему ничего особенного не надо, не корыстный он: любимый плейер, кассета Бутусова, подружка — не особо красивая, немолодая... Но уж если сами к нему сунутся — тут пощады не жди.
Герой фильма «Брат» нравится зрителю, да и режиссеру, по-моему, тем, что его поведение полностью совпадает с хранящимися где-то в глубине родовой памяти русскими фольклорными героями. Он точно свой, не потому что живет, как мы, а потому что совпадает с нашими самыми заветными ожиданиями. С теми стереотипами национального сознания, что позволяют относиться к себе хорошо. Наш бронепоезд стоит на запасном пути, своей земли вершка не отдадим, еду-еду — не свищу, а наеду — не спущу...
В отличие от большинства американских героев наш Данила вообще не агрессивен, даже почти до глупости. У него никакой активной позиции нет, никакой цели, только глубоко затаенная внутренняя жизнь. Кем работать хочешь, спрашивает Данилу водитель грузовика, который он тормознул на пути к Москве. А шофером, отвечает Данила, глядя на руль. То есть все равно кем, лишь бы не трогали, оставили в покое, дали бы волю слушать музыку, мечтать да на печке лежать. Пока не позовут на подмогу, и тогда — раззудись плечо...
Пожалуй, все-таки не случайно «Брат» оказался в рейтингах рядом с «Ермаком». Притом что «Брат» в профессиональном отношении очень качественно сделанное кино, строгое в отборе приемов, лаконичное и жесткое по структуре, а «Ермак» — привычная кинолапша, с вязким сюжетом и схематичными характерами. Но оба они обращаются с поддержкой к уязвленному сегодня национальному сознанию, «Ермак» — напрямую, «Брат» — гораздо более опосредованно.
Ужасаясь нашествию западной массовой культуры, поборники национального своеобразия часто плохо себе представляют, в чем оно заключается. Чаще всего антитеза выстраивается так: их — плохое, наше — хорошее, их — низкое, наше — высокое, их — бессмысленное, наше — духовное. Однако как только национальное выходит из круга — ложки, самовар, гармошка, — в нем появляются черты весьма настораживающие ориентированных на западные либеральные ценности гуманитариев. При советской власти искусство до народа не допускали — боялись. Сегодня их сближению ничто не мешает. Художник хочет нравиться публике и имеет возможность произвести впечатление не на сотню столичных ценителей, а на нефиксированное, но впечатляющее число покупателей. Их встреча родит много чудесного и неожиданного. Особенно если художник наделен талантом, развитым эстетическим чувством и высокопрофессионален.
Так что «Брату» скорее всего не светит баллотироваться на «Оскара» — и вовсе не потому, что в нем нет роскошных кавказских пейзажей или трагической актуальности межнациональных конфликтов. А потому, что он слишком здешний, местный. Но за то и любим народом.
Алена СОЛНЦЕВА