«Я ВСЕГДА СТАРАЛСЯ НЕ ПОЗОРИТЬ «ОГОНЕК»

Специальный репортаж

Я не отказывал себе в удовольствии мысленно посмаковать нашу встречу! Думал, вот подойду к нему и скажу: «Здравствуйте, я корреспондент «Огонька». Спокойно так, не повышая голоса, чтобы потом насладиться его реакцией. Он, представлялось, тут же запсихует, изменится в лице, не сможет сдержать дрожь в руках. А я, наращивая моральное превосходство, продолжу с интонацией киношного следователя: «Рассказывайте, Кеслер, или как вас там»...

Я думал об этом еще в мае, когда познакомился с первыми жертвами мошенника, прикрывающегося именем нашего журнала (см. «Огонек» № 21, 1997 г.). Надеялся в августе, когда по факту мошенничества наконец-то сподобились возбудить уголовное дело (см. «Огонек» № 29, 1997 г.). Мечтал в ноябре, когда казалось, что нет в России субъекта федерации, где милиция могла бы остановить проходимца (см. «Огонек» № 48, 1997 г.). И дождался! В тот самый день, когда номер с последней заметкой о липовом корреспонденте отправили в типографию, позвонили из Липецка: вашего «спецкора» взяли.

... Я вошел в 21-й кабинет Управления по борьбе с организованной преступностью Липецкой области и сказал: «Здравствуйте, я корреспондент «Огонька». И чуть не разрыдался с досады: оторвав подслеповатую голову от исписанного листка бумаги, он не более пары секунд разглядывал меня, а потом, буркнув невнятное «здрасьте», опять уткнулся в этот чертов листок. Он строчил уже, наверное, сороковую страницу «явки с повинной» и намеренно не обращал на меня внимания.

Такое вступление испортил!

Ошибка «корреспондента»

Липецк стал очередной точкой на карте страны, с которой решил собрать дань герой наших публикаций, псевдокорреспондент «Огонька» Кеслер (он же Виноградов, он же Русин, он же Мещеряков, он же Нестерук, он же — еще с десяток фамилий). Как обычно, «спецкор», сойдя с поезда, поселился в гостинице по чужому паспорту, в который — тоже как обычно — даже не удосужился вклеить свою фотографию. И тут же развил бурную деятельность: раздобыв телефоны областной администрации, принялся обзванивать местных начальников. Как правило, польщенные вниманием центральной прессы провинциальные чиновники среднего звена не отказывали «журналисту» в помощи. Не стал исключением и Липецк: вскоре в облисполкомовской «Волге» и в сопровождении сотрудницы администрации «корреспондент» выехал в один из райцентров, чтобы на месте ознакомиться с работой лучших самодеятельных коллективов. Терпеливо отсмотрел коронные номера танцоров, прослушал вокальные коллективы, похвалил, ободрил и приступил к делу, ради которого он, собственно, сюда и приехал: есть возможность организовать для лучших из лучших поездку в Германию. Оплачивает банк «Империал», информационный спонсор — «Огонек». На сборы — две недели, формальности (оформление загранпаспортов, визы и прочее) берет на себя журнал, а банк, кстати, обменяет валюту по льготному курсу.

Сработало — кто бы сомневался. Смоленская, Тверская, Новосибирская, Томская, Кемеровская, Белгородская области, Бурятия и Карелия уже не выдержали испытания этим заманчивым предложением. С чего бы вдруг жителям Липецкой области артачиться? Быстренько сколотили группу «лучших из лучших», организовали автобус до вокзала, назначили время отъезда в Москву. События развивались, как всегда, то есть как по маслу. «Корреспонденту» оставалось только довезти доверчивых звезд провинциальной самодеятельности в столицу, собрать деньги на «обмен по льготному курсу» и привычно раствориться в вестибюле МИДа. И все-таки он допустил ошибку — настояв на том, чтобы группу возглавила та самая сотрудница Липецкого облисполкома, знакомство с которой стало увертюрой к задуманной «спецкором» трагикомедии.

К величайшему моему сожалению, эта милая женщина просила не упоминать ее имени и должности. И Россия не узнает фамилии единственного в стране госчиновника, нашедшего в себе силы перебороть желание нырнуть с головой в извергающийся из уст сладкоречивого проходимца водопад «халявы» и вспомнившего о том, где обычно встречается бесплатный сыр. А за такое нынче впору памятник ставить.

Ошибка же «спецкора» заключалась в том, что он, считая себя знатоком российской провинции — и небезосновательно, — как-то упустил из виду, что и там о заграничном житье-бытье уже знают не понаслышке. Что не только москвичи и питерцы позволяют себе погреться на анталийском солнышке, пошастать по музеям Италии или магазинам Германии. Короче, вышеупомянутая сотрудница обладминистрации за границей бывала. И, столкнувшись единожды с отечественной и зарубежными бюрократическими машинами, через которые проходит каждый россиянин, пересекающий границу, усвоила навсегда: оформить за две недели загранпаспорт и визу невозможно в принципе. Бесплатно — тем более. Не поверила она аргументам «корреспондента» насчет блата в МИДе и личной дружбы с половиной аккредитованных в столице послов. И позвонила в редакцию. А потом, конечно, в милицию.

Остальное было, что называется, делом техники. В ночь на 28 ноября сотрудники липецкого УОП тихо «взяли» мошенника в гостинице и, выслушивая по дороге стандартные тирады о жалобах в прокуратуру и ФСБ, повезли в управление. Полночи замначальника УОП Сергей Валетов «наслаждался» спектаклем одного актера, перевоплощавшегося то в смиренного обитателя столичной окраины, то в высокопоставленного сотрудника контрразведки. На голову подполковника сыпались угрозы и обещания сорвать погоны на самом высоком уровне. Нервы милиционера с двадцатилетним стажем оказались крепче, а главное — в обаянии и умении подбирать к людям «ключи» Валетов не уступит самому талантливому проходимцу. И в 3 часа ночи «корреспондент» уселся писать «явку с повинной». К утру накатал более 30 страниц. Отдохнув за выходные на нарах СИЗО, принялся каяться дальше.

Какое чувство испытал закаленный милиционер, читая строчки, в которых жулик описывает, как, где, кого и на сколько он обманул? Никогда не догадаетесь — жалость и сострадание к этому жулику.

Талантище!

Исповедь на выдуманную тему

Рассказ о преступных деяниях, совершенных на территории Российской Федерации, гр-н Гнус Юрий Романович, 1947 года рождения, предварил крайне слезоточивым повествованием о своей жизни до января 1997 года.

Гр-н Гнус сообщил, что имеет два высших образования (Львовский лесотехнический институт и юрфак Львовского госуниверситета), жену и дочь, проживающих во Львове, а также брата Бориса, имеющего израильское подданство.

Гр-н Гнус сообщил, что, будучи уроженцем Львова, был вынужден покинуть родину после того, как на Западной Украине усилились позиции националиста Павло Чорновила, который, во-первых, развернул кампанию по изгнанию инородцев и пособников оккупационного москальского режима, а во-вторых, питает личную неприязнь к знакомому ему бывшему завкафедрой государства и права юрфака ЛГУ Гнусу Ю.Р.

Гр-н Гнус сообщил, что по вышеизложенным соображениям отказался принимать украинское подданство, однако, приехав в Россию в 1996-м году, не смог получить гражданство РФ и в знак протеста против чиновничьего произвола уничтожил единственный удостоверяющий его личность документ — паспорт СССР.

Гр-н Гнус также сообщил, что, не имея документов и будучи инвалидом по зрению, не смог, несмотря на все усилия, найти работу на территории Российской Федерации.

По словам гр-на Гнуса Ю.Р., недоступность легальных способов заработать средства к существованию толкнула его на путь преступления.

Не слабо, а? Уверяю, в сочетании с внешностью Юрия Романовича (будем уж так его называть), действительно тяжело больного человека, написанная неровным почерком биография гр-на Гнуса способна вызвать чувство сострадания у самого циничного человека. И потому милиционеры, прекрасно отдавая себе отчет в том, что каждое слово «спецкора» нужно многократно проверять (а даже послать запрос украинским коллегам нынче не так-то просто), все равно в глубине души жалеют мошенника. Последний эти человеческие чувства умело подпитывает, присылая, например, Сергею Валетову из СИЗО трогательные записки: «Сергей Анатольевич! Посылаю сигналы СОС. Уж больно плохо и тяжело. О многом надо подумать, ведь разговор у нас только начался... Психологически мне очень, очень трудно...».

Одновременно Гнус буквально «топит» следствие в бумажной тягомотине, описывая на страницах своей «исповеди» все новые и новые эпизоды, по каждому из которых надо послать запрос, фотографии, дактокарту, искать потерпевших, допрашивать свидетелей. Эдак недолго половину правоохранительных органов страны парализовать. Тем более что самые яркие эпизоды, которые пока изумляют только милиционеров, а в скором времени наверняка станут достоянием широкой общественности, доказать нельзя в принципе, а проверять все равно придется.

Чем не повод для первополосной сенсации — ловкий мошенник «нагрел» на 3000 долларов самого скандально известного мэра Ленинск-Кузнецкого Геннадия Коняхина. Таков, по словам Юрия Романовича, был аванс за обещанную «спецкором» «Огонька» публикацию материалов о коррупционерах из окружения Амана Тулеева, пытающихся сгубить любимого народом мэра. Получить от Коняхина эти материалы и остальную сумму («Во много раз большую!») Гнус не успел: ленинск-кузнецкий босс угодил за решетку, а встречаться с его женой и помощником мошенник не решился — те наверняка находились под колпаком органов, контактировать с которыми ему было ни к чему. С одной стороны — чисто журналистская «утка», на которую можно было бы не обращать внимания, но на другой чаше весов — звонок из УВД Кемеровской области, подтверждающий, что «корреспондент» там действительно побывал и гастролировал весьма успешно: исчез с 77 миллионами рублей.

Ознакомиться с «творчеством» Гнуса, так сказать, в полном объеме мне, естественно, не позволили — тайна следствия, и потому я не знаю, сколько подобных эпизодов содержится на страницах его «исповеди», толстеющей день ото дня.

«Огонек» я не подводил»

Он вызывал жалость еще до ареста. Одним своим внешним видом. Об этом говорили все потерпевшие, с которыми пришлось общаться настоящим корреспондентам «Огонька». С их слов я еще до поездки в Липецк составил для себя приблизительный портрет ловкого «коллеги» и почти не обманулся: неправильной формы, напоминающая яйцо голова, глаза, один из которых заменяет довольно дурной протез, искажены непомерной толщины линзами очков, деформированная челюсть с почти отсутствующими зубами (успел, говорит, только санацию сделать во Владимире, как раз из Липецка собирался туда ехать вставлять). И при этом Юрию Романовичу нельзя отказать в обаянии. А речь заводит! Негромко, неторопливо и умно. Он напоминает тех немного юродивых гениев словесности, какими изображали журналистов в нашем старом добром кино. Может быть, этот лирический штамп народу ближе и роднее нахального образа современного беспринципно-бесстрастного репортера, культивируемого с подачи НТВ всеми российскими телеканалами?

Он наотрез отказался фотографироваться для журнала и довольно долго «ломался» на предмет поговорить. Потом вдруг передумал и поведал, что всегда относился к «Огоньку» с особым почитанием, а постранствовав по стране, убедился, что журнал любят даже там, где его уже давно не видели.

— Вы знаете, помнят. И ценят. Хотя говорят, что раньше «Огонек» был лучше, а теперь дороже и к людям почти не попадает.

— А вы что?
— Защищал, конечно. Жизнь, говорил, трудная, все дорожает, тиражи маленькие. Это же все понимают.

— Я так понимаю, вы не только о журнале беседовали. В Липецке и Белгороде проявили себя знатоком искусства, в Твери и Карелии легко обсуждали сельскохозяйственные проблемы. «Специалист», так сказать, широкого профиля?
— Сельским хозяйством с детства интересовался. У меня и первое высшее образование очень близко к этой сфере — лесотехническое. А искусство... Мы же с вами образованные люди... И потом, много ли надо — продемонстрировать, что можешь отличить символизм с реализмом от импрессионизма... Нет, в этом плане ваша фирма не должна быть на меня в обиде, я старался не позорить «Огонек».

— И что, всегда вам верили только на слово, никто ни разу не поинтересовался документами?
— Понимаете, я же специально выбирал те регионы, где у власти сейчас бывшие советские партийные или хозяйственные работники. Я сам прошел через школу КПСС и прекрасно представляю, какие уроки партии эти люди не забудут никогда. Человек из Москвы, из центрального журнала для них — большой человек. Проблем не будет ни с транспортом, ни с жильем.

— Да уж, ни один настоящий корреспондент «Огонька» не осмелится потребовать себе машину для разъездов...
— Напрасно. Старые хозяйственники уважают центральную прессу. И вообще, с ними общаться мне было как-то проще, чем с молодыми руководителями.

— Вы, говорят, теперь во всем раскаиваетесь?
— Не надо так... Я потому и не хочу с вами сейчас разговаривать, чтобы преждевременные публикации не помешали следствию...

Поймите, надоела мне уже такая жизнь. А в последнее время, когда началась полоса неудач, я даже думал о том, чтобы прийти самому. Признаться. Покаяться. И сейчас рассказываю такое, о чем в милиции никогда бы не догадались.

— О Коняхине, что ли?
— Не только. Понимаете, никто, кроме меня, об этих преступлениях не знает, а я в них признаюсь. Знаю, что этим только увеличиваю свой срок, а говорю. Впрочем, с моим-то здоровьем отсюда уже не выйти...

На этом наш короткий разговор пришлось завершать, поскольку Юрий Романович заметно погрустнел, потянулся за очередной сигаретой, и к тому же в этот момент пришел следователь предъявлять ему обвинение по статье 159 УК РФ. То есть за мошенничество. Неясно еще, по какой части этой статьи будет квалифицироваться «творчество» нашего «специального корреспондента». Скорее всего, по третьей — мошенничество в особо крупных размерах. И «светит» ему до 10 лет.

Прощаясь, Юрий Романович пообещал по окончании работы над многостраничным текстом «явки с повинной» подумать и над путевыми заметками для «Огонька». Впечатлений-то за полгода «работы» накопилось море, людей интересных доводилось встречать десятками, места посещать — живописнейшие. Не пропадать же такому богатству, тем более что свободного времени у «журналиста» теперь будет много.

Гонораром Юрий Романович не поинтересовался.

И тогда я ему чуть не поверил.

На фото:

• В кабинете замначальника Липецкого УОП Сергея Валетова в последние дни телефон не умолкает.
  Звонят со всех концов страны коллеги, тоже желающие пообщаться с «корреспондентом» «Огонька».
  После каждого звонка Валетов помечает: 77 миллионов, 50 миллионов, 41 миллион, 900 тысяч...

Фото: оперативная съемка Липецкого УВД