ЭТА ДОРОГА ВЕДЕТ К ШКОЛЕ?

Тема номера

Мичуринцы в нашем правительстве не могут ждать милостей от природы, поэтому решаются на самые смелые поступки. Например, на очередное реформирование образования. Весь последний месяц были недоступны для журналистов чиновники Министерства образования, ответственные за реформу. Обстановка секретности, которая так внезапно сменила рекламную кампанию вокруг реформы, давала понять, что готовится нечто необычайное, грандиозное...

ШЕСТЬ ДНЕЙ, КОТОРЫЕ ПОТРЯСЛИ...

Весной общественность взорвало сообщение о том, что в субботу теперь дети тоже будут учиться. Поговорили и забыли. И вдруг в августе 1997 года Министерство образования издало приказ № 1792, после которого в редакцию «Огонька» из разных городов России начали звонить ошарашенные родители: «их» школы неожиданно перешли на шестидневную рабочую неделю.

Дорогие родители и не менее дорогие учителя! Обращаем ваше внимание на очень важное обстоятельство. Приказ № 1792, в котором все это написано, не обязывает, а только рекомендует использовать шестидневку. Кроме того, решение о переходе может принять только Совет школы. В его составе, как вы знаете, есть и преподаватели, и родители, и ученики. Приказы всяких там департаментов и управлений образования на этот счет являются грубейшим нарушением ваших прав, их можно обжаловать в суде.

Почему же, зная это, многие школы и целые районы дружно покончили с пятидневкой? Ларчик открывается просто. Шестидневка автоматически прибавляет к обычным занятиям 3 часа в неделю. В пересчете на рубли это для учителя 20 — 30 тысяч дополнительного заработка в месяц. Вы скажете: небольшие деньги — и будете правы. Но только представьте, какое отчаянное положение стоит за интересом к таким мизерным суммам (средняя зарплата в системе образования составляет 605 тысяч рублей). И если представили это, то легко вообразите и другое: какие резервы трудового энтузиазма скрыты в простом повышении зарплаты учителя. Собственно, к этой незамысловатой операции могла бы свестись вся реформа. Дайте учителям достойную зарплату — и в школу вернутся тысячи талантливых педагогов, вернутся мужчины, вернется уважение к своей профессии. Одно это двинет образование сильнее, чем двигают историю локомотивы революций.

СТРАТЕГИЯ ПОВЕРЖЕННЫХ

Сколько стоит утопить Муму

Несмотря на героическое сопротивление чиновников, нам удалось заполучить тщательно скрываемый документ с длинным и звучным названием. Он уже потерял девственность теоретических построений и почти стал программой действий правительства, так как его рассмотрела и утвердила... Комиссия по экономической реформе, которую возглавляет А.Чубайс. Уже из этого логически вытекает, что проект посвящен исключительно финансовой стороне образования. Тоже логично: спорить о том, в каком классе уже можно осуждать Герасима за утопление Му-му, а в каком — восхищаться подвигом Сонечки Мармеладовой, это чего-то да стоит, в смысле на обсуждения тоже нужны денежки.

Реформы и революции — дело оптимистов, которых за то и называют реформаторами. В понимании же «простого» россиянина реформа — это хуже, чем было. Вот и среди готовивших эту подборку журналистов обнаружились свои оптимисты и пессимисты. Разговор между которыми состоялся примерно такой.

Оптимист. Это ж прямо рождественская сказка! В документе заявлено: предполагается «как минимум неуменьшение бюджетных ассигнований». По нынешним временам уже это весьма смело. Хотите верьте, хотите нет, но в расчеты заложено довольно энергичное поступательное движение. К 2001 году финансирование школ намечается увеличить с нынешних 72,3 триллиона рублей до 92 — аж на 27 %.

Пессимист. После того обвала, какой претерпела школа вместе со всей социальной сферой в последние несколько лет, «довольно энергичное поступательное движение» будет выглядеть как крошечный шажок из глубоченной ямы. В которую, между прочим, школу ввергли те самые реформаторы, которые теперь хотят выглядеть чуть ли не отцами народного образования. Да и откуда такие деньжищи?

О. Если правительство утвердит проект, федеральный и региональные бюджеты будут обязаны просто с мясом вырывать куски от других нужд, чтобы подкормить образование.

П. Во-первых, когда регионы оказываются перед альтернативой — отдать деньги бастующим шахтерам или терпеливому учительству, обкусанной становится чаще всего учительская доля. Во-вторых, делить-то нечего, как известно, большинство регионов сидит в минусах.

О. Чтобы впредь школу обижали как можно меньше, авторы проекта придумали разные хитрости. Главная из них — федеральные субвенции. Даже смешно, почему раньше их не применяли. Субвенция — это такой, как говорят экономисты, «окрашенный» перевод денег из центра на места, тратить который можно только по указанному назначению. Первая субвенция — она отправится в регионы в 1999 году (бюджет 1998 года уже сверстан, и поезд ушел) — составит всего 3,5 триллиона, но уже следующая перевалит за 5 триллионов.

П. Если ваши субвенции такая хорошая штука, почему не посылать целевым назначением всю сумму, как это делалось при плановом хозяйстве, когда деньги из центра шли по образовательному каналу?

О. Подобная система устарела, поскольку предписывала сверху, на что должна быть потрачена каждая копейка. Сейчас департамент образования волен делать это сам. Другие хитрости будут действовать как кнут и пряник, побуждая местные власти расходовать бюджетные средства, например, не на строительство респектабельных контор, а на ремонт школьных зданий. Ученые поработали хорошо.

Поражают финансисты. В наше тяжелое время, когда все вокруг просят «дай-дай-дай!», они вдруг прониклись и сказали образованию «на!». Обещают, что к 2001 году расход денег на одного ученика подпрыгнет на треть, а заработок учителя вырастет в 1,5 раза.

П. Навряд ли в 2001 году мы и фамилии-то обещающих вспомним. Недаром, обратите внимание, львиная доля увеличения финансирования планируется на конец президентского срока.

Пока же осенью задолженность правительства учителям по зарплате составляла 9,9 триллиона рублей.

О. Но вот — хорошее. Читаешь в тексте проекта пугающие слова: «теневые средства», «внебюджетные источники финансирования», «необходимость легализации», ждешь, что речь вот-вот пойдет о криминале — каком-нибудь беззастенчивом ограблении школ, а выясняется, что никакое не ограбление, а одаривание.

П. По принципу «подайте, христа ради, кто что сможет».

О. Принцип этот и раньше был. Всегда существовали шефы. И если школа имела богатых шефов, о протекающей крыше можно было не беспокоиться. В поисках недостающих средств для школы авторы проекта решили посмотреть, не выродилась ли помощь школам сейчас. Оказалось, она стала всенародным движением.

П. Благодаря чему в сфере образования крутится значительный «теневой капитал». Подарки предприятий — мера вынужденная, от беспомощности государства содержать школу. На все это по стране в целом уходит, по подсчетам правительственных экспертов, около 6 триллионов рублей.

К разряду «теневого капитала» можно отнести и прямые поборы с родителей по списку, которые школы сделали нормой, чтобы оплачивать текущие расходы: покупать столы, стулья, мел, книги для библиотеки, краски для того же ремонта (шефы есть далеко не у всех), травить тараканов. Родители мало уступают предприятиям и приносят в школы за год не менее 2,8 триллиона рублей. Еще 1,8 триллиона они выплачивают репетиторам своих чад — зачастую учителям той же школы.

О. Но и в мире спонсорская доля очень велика, до трети.

П. Только в самой этой доле около 90 % идет на высшее и специальное образование. Не спонсорство, а выгодное вложение.

О. Хорошо уже то, что авторы проекта честно признают: без трех упомянутых источников, дающих почти 10 % (!) всех средств, затрачиваемых на школы, отечеству пока не обойтись. Более того, шефская помощь предприятий может отмереть как рудимент проклятого социалистического прошлого, нашим же личным затратам предстоит стать счастливыми долгожителями капиталистического настоящего. На Западе общепринято, что родители значительную часть своей зарплаты отдают не в руки директору или учителю, а кладут на школьный банковский счет. Расходование средств контролирует общественный совет. Достигаются этим две вещи: трудно украсть, присвоить родительские деньги, кроме того, набегают проценты (пустячок, а приятно!). Проект предполагает завести такой порядок и у нас. То бишь как бы легализовать и поощрить родительское добровольное воспоможествование. Почему бы и нет? Тем более что стрижка барашка — взимание налога с таких сумм — не разрешается. Внедренцы западного образа жизни планируют рост «добровольности» к 2001 году в полтора раза.