СТО ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ ЗА ОДИН ОТПЕЧАТОК

В Париже состоялась первая в Европе фотоярмарка. Около шестидесяти галерей представили свои коллекции в луврской Карусели. Так Париж пытается взять реванш у Нью-Йорка, который до сих пор был первым на фоторынке

Культура

В России к фотографии относятся потребительски: фото на паспорт, фото на память, посмотри — здесь мне четыре месяца, это мой дедушка на отдыхе в Сочи, а вот я на утреннике в третьем классе, тут, с краю, плохо видно. Во многих семьях вообще почти нет старых фотографий: переезды, войны, пожары...

А в Париже мои французские друзья как-то принесли несколько фотографий с просьбой прочитать сделанные на них по-русски надписи. «Лизочка и Натуся на пляже в Биаррице. 1932». Никакой Лизочки, как, впрочем, и Натуси мои знакомые французы не знают — нет у них русских корней. Но карточки хранят: потому что старые фотографии имеют цену — художественную, документальную и просто коммерческую. На блошином рынке в Париже всегда продаются фотографии. Иногда стоят очень дорого. И многие их коллекционируют. А на фотовыставках даже в будние дни много народу.

Среди громадного объема фотографий, выставленных на «Пари-фото», — и самые первые отпечатки и новые снимки современных модных художников. Многие искусствоведы считают, что фотография сегодня живет гораздо интенсивнее и ярче, чем изобразительное искусство. Во всяком случае впечатление от выставки сильное, таких живых эмоций художественные экспозиции давно не вызывают...

Открывает ярмарку собрание Европейского дома фотографии. Здесь всего 26 работ, но это классика. Не менее эффектно собрание знаменитого коллекционера Манфреда Хейтинга (Полароид). Среди фотографий Картье Брессона, Мэпплторпа, Пьера и Жиля — портрет Лили Брик работы Родченко. Родченко очень популярен, цена некоторых его работ достигает ста тысяч долларов. Что, впрочем, не предел для «раскрученных» и редких снимков — на ярмарке можно было встретить цены и покруче: 350 тысяч долларов за Кобурна (1911 год) или 175 — за Эйкинса (1883). (Ценятся авторские отпечатки, сделанные сразу после съемки.) Но Родченко (пока) — единственный русский фотограф, который по-настоящему серьезно котируется на этом рынке.

...Одним из множества участников ярмарки была галерея «Каре нуар», куратором которой является Ольга Свиблова, директор московского Дома фотографии, недавно отметившего свой первый день рождения. Ольга Свиблова привезла в Париж открытие — фотографии Макса Пенсона, всю жизнь прожившего в Ташкенте и работавшего корреспондентом «Правды Востока». В 1934 году Макс Пенсон уже выставлялся в Париже и получил на всемирной выставке золотую медаль за «Узбекскую мадонну». Его ценил Эйзенштейн, познакомившийся с Пенсоном на строительстве Ферганского канала. По журналу «СССР на стройке» он был известен и всем крупным московским фотографам. Однако из Ташкента не уехал, при жизни имел всего одну персональную выставку в 1939 году и печатал свои художественные фотографии в основном по ночам — для себя. В 1949 году, в разгар антисемитской кампании, был уволен из газеты и лишен лицензии. Последние годы в глубокой депрессии провел дома, нещадно ретушируя старые снимки, и в 1959 году умер.

Архив его долгое время валялся бесхозным и чудом уцелел. Помогли его дети, однажды оценившие значимость старых отцовских фотографий, — они помнили, как отец ночами в саду сжигал снимки бывших ташкентских руководителей.

Ольга Свиблова рассказывает, как ей однажды после какой-то телепередачи позвонил сын Макса Мирон Пенсон и предложил приехать в Ташкент, чтобы посмотреть архив. Собралась не сразу, но когда наконец приехала, поняла — это, наверное, последняя находка неизвестного архива такого уровня. Кое-что наследниками уже было продано: все-таки Пенсон — известный, хотя и подзабытый, фотограф. Но теперь появилась возможность показать его более или менее полно.

На ярмарке работы Пенсона безусловно обращали на себя внимание. Сам Картье-Брессон остановился у стенда и долго рассматривал их, восхищаясь естественностью композиции и ее выразительностью. На следующее утро после открытия ярмарки о нем уже говорили по радио. Продать хорошую фотографию не трудно, но для того чтобы она зазвучала, чтобы не сгинула за несколько сот франков, купленная неизвестным коллекционером, ей нужна слава.

Судя по парижской ярмарке, для оценки фотографий, в отличие от других искусств, нет устойчивых эстетических критериев. В известной американской галерее «Ланн лтд» старинная фотография французского художника Надара, на которой запечатлены, скажем так, интимные места известного в то время гермафродита, стоит 40 тысяч долларов. В 30 тысяч оценено скандальное фото Пьера и Жиля, на котором прелестный юноша в нежных ромашках стоит анфас с расстегнутыми штанами и писает на зрителя с непринужденностью амура картин Возрождения. Вообще всевозможные уродства, эротические изображения и прочая ненормативная и порой резкая натура вызывает естественный интерес посетителей. Но, поскольку ярмарка посвящена художественной фотографии, главное в ней все-таки — узнаваемый авторский стиль. Сопровождающие ярмарку выставки знаменитых мастеров подтверждают, что фотография может оказать влияние на эстетику других искусств и на восприятие времени в целом. Работы одного из самых известных американских фотографов Роберта Франка, показавшего миру лирическую Америку, напоминают фильмы итальянского неореализма.

Фотография формирует взгляд и формируется взглядом, поэтому сегодня это наиболее доступное искусство. Фотография — это модно. И интерес к новым фотографам поддерживает высокие цены на старые отпечатки, а они, в свою очередь, привлекают свежие силы в современное высокотехнологическое искусство.

Увы, если Макс Пенсон, пока не слишком известный миру, в перспективе сможет претендовать на свое место на этом Олимпе, то современные российские фотохудожники пока в этой среде вообще не существуют. Галерея «Каре нуар» имела право представить на конкурс работы молодых (до 35 лет) фотографов, но из четырех претендентов премию не получил никто. Свиблова не назвала фамилии тех, чьи работы были ею переданы на суд авторитетного жюри. Но объяснила, что концепция и идеология работ была одобрена жюри, не прошли они просто по техническим характеристикам. (В числе призеров — фотографы из Франции, Испании, США и Бразилии.)

Технология — слабое место современной российской фотографии. На российских стендах был представлен лишь один современный фотограф (кроме художника Ф. Инфанте и С. Капустянской) — умерший год назад Александр Викторов, чье отличие от большинства современников было именно в пристальном внимании к технике печати. Именно его работы пользовались огромным успехом.

Московский Дом фотографии сознает, что именно архивы старых мастеров становятся событием, но без современной фотографии нельзя вернуть отечественному фотоискусству утерянный высокий статус. Ставки должны быть сделаны на молодых. Есть проект, по которому скоро будет создана франко-русская фотоакадемия. Она будет создана на базе Московского Дома фотографии. В числе ее инициаторов: Министерство иностранных дел Франции (AFAA), мэрии Парижа и Москвы, посольство Франции, при поддержке фирм «Кодак» и «Филип Моррис». Дом фотографии проводит мастер-классы, отправляет в русскую провинцию новые материалы и технологии, юным фотографам из чудом сохранившихся в довольно большом количестве фотокружков обеспечивает доступ к самым современным техникам и намерен устраивать их выставки.

В 2000 году Париж станет столицей фотографии. Судя по фотоярмарке этого года, это очень привлекательная роль. А в Москве весной снова — международная фотобиеннале. В общем, есть надежда, что Россия в третьем тысячелетии снова, как и в начале двадцатого века, займет в фотоискусстве сильную позицию.

На фото:

• Дезире Долрон. Лиза, из серии «Молчание взгляда», 1996 г.
• Джоэл Стернфилд. Вирджиния, 4 декабря 1978 года.
• Давид Бейли. Леннон и Маккартни, 1965 г.
• Роберт Франк. Чикаго, Иллинойс, 1955 г.
• Один из лауреатов «Пари-фото» — бразильский фотограф Вик Муниц.
• Макс Пенсон. Портрет работницы Ташкентского Сельмашзавода, 1938 г.
• Вечер на трассе, 1937 г.
• Солнечное затмение, 1934 г.
• Военный парад, 1935 г.
• Макс Пенсон. Красный обоз с хлопком по дороге на заготпункт, 1938 г.