Мастер глаз
В штат «Огонька» нас зачислили одним приказом — 28 апреля 1961 года, и потому вся его творческая жизнь прошла на моих глазах... Ходатайствовал и поручился за нас заведующий фотоотделом Семен Фридлянд, известный фотожурналист, добрый человек и к тому же большая умница. Увидев снимки Копосова, работавшего в ленинградском отделении Фотохроники ТАСС, он понял, сколь перспективны его творческие возможности, и пригласил сотрудничать в «Огоньке». Фридлянд был для нас Наставником с большой буквы. Двумя его главными заповедями были: «Не видишь кадра, не нажимай на кнопку» и «Если сделаешь быстро, но плохо, никто не вспомнит, что ты сделал быстро, а запомнят, что плохо. И наоборот — если долго, но хорошо, запомнят последнее». Копосов этим принципам следовал неукоснительно. Помню какое-то редакционное собрание, где Гену буквально громили за многомесячное «сидение» на Земле Франца-Иосифа и в Антарктиде, где он застрял по причинам от него не зависящим, а привез он оттуда снимки, рассказывающие о работе наших ученых, снимки, которые вошли в классику отечественной и мировой фотографии. Никто не помнит теперь тех, кто «наезжал» на молодого репортера, а вот Копосова знают все!
Неспешность и аккуратность отличали Гену всегда — он единственный из всех нас работал в фотолаборатории в белом халате, не просто белом, а белоснежном. Помню, как ему надо было снять обыкновенный фотообъектив — дел-то на пять минут, а снимал он его полдня. Но зато как снял! Запомнился случай и обратный — он получил задание сделать портрет Келдыша, президента Академии наук. Тот отвел Копосову на съемку пять минут! Гена уложился в это немыслимое время, и портрет был на уровне... Но, пожалуй, особенно вдохновенно и успешно работалось ему, как теперь говорят, «на северах» — поход на атомном ледоколе по арктической трассе, репортаж из Эвенкии, за который он получил «Гран-при» на самой престижной выставке «Уорлд пресс-фото». Это был столь выразительный рассказ о жизни эвенков, что он стал наглядным пособием для этнографов.
А Копосова «использовали» для иллюстрирования проходных очерков о науке и съемки разных текущих мелочей. Он и это делал добротно, даже изящно, но... Словом, отношение к большому таланту было столь же расточительным, как и все в нашей тогдашней жизни. И когда Союз журналистов привлек Копосова к выставочной деятельности, раскрылась еще одна грань его дарования: он не только умел собирать большие всесоюзные выставки, но и четко отбирать снимки, «аранжировать» экспозиции, каждая из которых становилась не набором разрозненных работ, а как бы единым фотографическим произведением.
В тот же период он активно участвовал в семинарах и фотофестивалях, проходивших в разных городах страны, где щедро делился с молодыми коллегами своим опытом. Авторитет его был столь высок, что на аукционах, проводимых там же для финансовой поддержки этих творческих собраний, простые деревяшки с автографами Копосова раскупались «со свистом!».
А потом началась перестройка, и в стране, и в творческой судьбе Геннадия Копосова — он возглавил фотоотдел «Огонька», как когда-то его возглавлял наш Наставник... Что поделаешь, профессия фоторепортера сродни спортивной — на самый активный период природа отпускает и тем и другим полтора-два десятилетия, а кому-то и меньше... Вот ведь и Пеле сейчас не забивает голы и перешел на «руководящую работу». Ну, Геннадий Копосов, правда, не министр, но должность у него к шестидесяти годам тоже и ответственная, и творческая. А классики, они классиками и остаются, безотносительно к тому, когда созданы их главные шедевры...
Юрий КРИВОНОСОВНа фото:
- Поцелуй. 1967 г. Антарктида.
- Г. Копосов. 1970 г. Арктика.
- Домой. 1970 г. Арктика.
- Таежник. 1971 г. Сибирь.
- Полярники. 1967 г. Антарктида.
- Максимыч. 1980 г. Коми АССР.
- На новое место. 1969 г. Набережные Челны.
- Дизель-электроход «Обь». 1967 г. Антарктида.