Как ни убеждай себя, что время непрерывно и неделимо, все-таки существует магия круглых цифр. Мы подводим итоги. Мы хотим понять что к чему. Задача невыполнимая, но благородная.
Вот откуда идея моей «Энциклопедии». Кавычки здесь потому, что она не претендует ни на полноту, ни на серьезность. Мне еще не наскучило фантазировать, но уже хочется быть летописцем.
Такую энциклопедию каждый мог бы составить, идея лежит на поверхности. И наверняка у читателей есть наблюдения не менее интересные.
Может, и до них дойдет очередь?
Алексей СЛАПОВСКИЙ
Энциклопедия типов уходящей эпохи
Алексей СЛАПОВСКИЙ — прозаик, драматург. Автор трех книг, изданных в России, и одной — в Париже. Его пьесы идут более чем в двадцати театрах, в том числе в Германии, Финляндии, Швейцарии, США. Четырехкратный номинант на премию Букера и единожды финалист, лауреат Европейского конкурса пьес (Берлин, 1-я премия). В рейтинге «Открытие 90-х», составленном ведущими критиками, удостоился первой позиции. Живет в Саратове. |
А.
АДЮЛЬТЕРЩИК
Странное слово, скажут мне, Адюльтерщик! Почему не Бабник, не Изменщик, не Дон-Жуан, не Секс-символ какой-нибудь, не Плейбой, наконец, современным русским языком говоря? И за что ему такая честь — в начале стоять?
Отвечаю просто и резонно: бабники, изменщики, дон-жуаны, секс-символы и плейбои есть повсеместно, Адюльтерщик же порождение сугубо отечественное, даже, пожалуй, советское, а главное — уходящее, что и побудило меня начать с него, а не с типов, например, российского Авангардиста, Акцентуалиста, Астролога, Асфиксатора, Атрибутивщика и т.п. — эти-то поживут еще!
Я, впрочем, не обошел бы и их, но меня связывает данное самому себе обязательство — не представлять более одного типа на одну букву.
Итак, хотите вы того или нет, адюльтерщик.
Он, увы, уже немолод. Молодость его пришлась на ту пору, когда еще безбородым был анекдот о том, что «любовь русские придумали, чтоб за секс не платить». Теперь этот анекдот не смешон: обналичилось понятие платного секса, уравнявшись с международным стандартом.
Адюльтерщик, поглаживая лысеющий лоб или седеющие кудри, говорит собравшейся на каком-нибудь интеллектуальном бивуаке молодежи, что он по-прежнему поклонник студенческой бескорыстной любви и нынешних меркантильных отношений не приемлет. Принести женщине цветочек, сорванный на клумбе, бутылку простого вина, спеть песню под гитару — это он уважает, а распахивать зазывно дверцы «мерседесов» и обклеивать долларами юные девичьи тела в саунах — слишком легко и слишком пошло.
...Зная, что непременно будет изменять, ибо рожден для беспрестанных романтических увлечений, адюльтерщик обязательно женится. Ведь нет романтики без препятствий, вот он и создает себе женитьбой первое и основное препятствие. Настоящий адюльтерщик чаще всего устойчиво беден — чтобы иметь еще одно препятствие, но не настолько беден, чтобы уж и на бутылку вина не хватило! Зато у него непременно есть козырь, допустим, знание китайской поэзии эпохи Тан, умение перемножать в уме пятизначные числа, талант подражать Вертинскому (с феноменальной способностью одновременно воспроизводить шипение старой граммофонной пластинки) или большой загадочный шрам на щеке, о котором адюльтерщик никогда не скажет правды своей избраннице, лишь мрачно умолкнет (вспоминая, как злые соседские дети загнали его, хилого, на пустырь и спихнули в овраг, где он и пропорол щеку железным штырем).
Вопрос вопросов адюльтерщика: где?
Жилищные проблемы, давшие советской литературе тьму сюжетов, грустны, но именно они в значительной мере позволяют сохраняться до сих пор этому типу. Узаконенное не так давно в России право брать номер в гостинице, имея местную прописку, а также появление многочисленных подпольных квартир для свиданий — чуть не подкосило адюльтерщиков, но, к счастью, цены сразу же были так вздуты, что адюльтерщикам оказались не по карману даже на предмет одноразового месячного свидания.
Тайная встреча в чужой квартире, на даче, куда в любой момент кто-то может нагрянуть, прогулка в пригородный лес и т.п. — все это сопряжено с волнениями, риском, трепетом дамы, но это и составляет главную, наркотически необходимую сласть адюльтерщика. Варианты бесконечны.
Хороший знакомый мой А.М.Д., адюльтерщик махровый и опытнейший, гурман и эстет адюльтера (в прошлом), рассказывал, как однажды он привел возлюбленную (причем женщину, имеющую мужа, который ей только что машину на именины подарил), привел ее, в белой норковой умопомрачительной шубе стоимостью в три годовых его зарплаты, привел ее робкую, с брильянтами в ушках, привел ее в подвал девятиэтажного дома, добыв ключи у дворника за бутылку водки; дама передергивала плечиками, озиралась, сомневалась и морщилась, но А.М.Д. ласковыми уговорами заставил ее отхлебнуть из горлышка портвейна «Анапа». Видимо, она никогда раньше не пила этого портвейна, потому что пришла в необыкновенное возбуждение, а А.М.Д. тихими и неистовыми словами любви довел ее до того, что дама порывисто сбросила меха свои на землю... — и тут А.М.Д. тонко умолк, потому что истинный адюльтерщик не любит рассказывать всех подробностей. Он вообще, надо отдать ему должное, умеет хранить тайну, он не хвастун — для собственной же безопасности. Дамы это знают — и уже за одно это ценят такого мужчину.
Конечно, не обходится без ситуаций парадоксальных.
Тот же А.М.Д., имея замечательную жену, завел не менее замечательную любовницу, встречался с нею по полной программе: стихи эпохи Тан, песни под гитару, упоительные соития, разговоры о жизни... Но вдруг ему приглянулась продавщица в парфюмерном отделе универмага. Молоденькая, наивная, через минуту после знакомства рассказавшая А.М.Д., что у нее ужасно ревнивый муж, что она недавно интересную книжку про любовь прочла, что она обожает певца Бзасырова и джин с тоником со льдом. А.М.Д. умилился. Начал действовать. Разговоры у прилавка, поворот в профиль — шрамом, приглашение зайти тут недалеко к другу, который уехал, потолковать о личном и сокровенном... Долго ль, коротко, привязался А.М.Д. к продавщице, захотелось встреч почаще. Тогда он объявляет любовнице, что пишет научный труд, но ему не дают сосредоточиться. Дома сама знаешь что, а мне нужно абсолютное уединение — всего на три часа два раза в неделю! — и труд будет закончен. Любовница верит — и предоставляет ему квартиру для уединения. Уходя, целует его и вздыхает над его умственными мучениями. А через минут десять продавщица — тут как тут. Ей А.М.Д. показался мужчиной фантастическим: умен, взросл, но моложав, а какие слова говорит, а как в глаза смотрит! Невтерпеж ей было похвастаться. И она познакомила его со своей старшей двоюродной сестрой, которая всю жизнь ее жизни учила и наставляла. Дескать, подавись ты от зависти, умная, какой мужик у меня! Сестра, из сферы мелко-оптового бизнеса, влюбилась безоговорочно. Привыкшая действовать напрямик, она выследила А.М.Д., подкатила на машине, распахнула дверцу, завлекла, обещая кое-что рассказать о младшей своей сестре, и повезла на дачу (летом дело было), по пути вылила на младшенькую поток клеветнической грязи, но на даче, средь розанов и благовоний, разрыдалась и сказала, что все вранье, просто такая уж она подлая баба, нет у нее совести, нет у нее ничего за душой, кроме внезапной к А.М.Д. любви. Тот был потрясен ее дремучей откровенностью и посконной неистовостью любовной прямоты — и сдался тут же. Но она оказалась страшно ревнива. Уже через две недели она все узнала о нем, она приехала на работу к его законной жене, усадила в машину, она заехала в сквер, где с книгою в руках кротко сидела законная любовница, пережидая пароксизм научного вдохновения А.М.Д., и ее захватила — и втроем они вломились в квартиру, где у А.М.Д. с продавщицею был полный разгар. Продавщица, бедняжечка, залилась слезами, а А.М.Д. после паузы захохотал. Он хохотал, голый, тощий, сутулый (его внешность и его рассказы всегда изумляли меня контрастом), с щепоткой волос на голове какого-то ржавого цвета, он воздевал к небу (к потолку) костлявые руки и благодарил провидение за те испытания, которые сваливаются на него, а потом задал всем четырем женщинам трагический вопрос: как быть, если он каждую по-своему любит?
Женщины не нашлись что ответить...
Месяц спустя молоденькая продавщица вдруг решила отравиться от любви. Ночами А.М.Д. дежурил в больнице у ее постели, не смыкая глаз, а по утрам его встречал муж продавщицы и бил. После выздоровления подружки, А.М.Д., отлежавшись сам после побоев, залез в долги и снял убогую квартирку. Продавщица родила ему сына. А.М.Д., запредельно тощий и сутулый до горбатости, ныне счастлив, тетешкая малыша, он перестал быть адюльтерщиком, жизнь, не очень-то признающая всяческую типологизацию и классификацию, вышибла его из этой колеи...
Если ж взять в целом, то тип адюльтерщика, неистощимый на фантазии, веселость, нежность, легкость, юные безумства и невинные предательства, тип, честно говоря, симпатичный мне, вымирает. Они стареют, вот и все тут, а смены — нет. Нет уже тех, кто помнит прелести бескорыстной студенческой любви, нет мужчин, способных неделю обхаживать дальнего родственника бывшей жены одноклассника старшего брата сослуживца, чтобы выпросить ключ от его холостяцкой квартиры, нет мужчин, умеющих превратить «Анапу» в любовный эликсир, а чердак, подвал или закуток в чужой коммуналке в долину роз и воздыханий, нет их, копящих деньги не в ущерб семейному бюджету, а в ущерб своему здоровью, голодая, чтобы преподнести возлюбленной флакончик духов в годовщину Дня Первого Взгляда, нет их, кончились, пришли мужчины, не знающие не то что поэтов эпохи Тан, но и «В лесу родилась елочка» до конца не помнящие, они тоже вроде бы адюльтерщики в силу вековечной мужской полигамности, но их адюльтерность уже буржуазна: они благопристойно снимают или даже покупают уютную квартиру для свиданий, где не услышишь ни стихотворного шелеста, ни гитарных переборов, а одно лишь, простите, Бога ради, полезное для их здоровья кряхтенье и сопенье, будто тренажерный зал там, а не уединилище любови, что ж касается дам, то они ни в чем не виноваты, — я их, кстати, типизировать не собираюсь: во-первых, слишком каждая из них отдельно и неповторимо оригинальна и ни в какой тип не укладывается, а во-вторых, все они одним миром мазаны!
Энциклопедию иллюстрирует Борис ЖУТОВСКИЙ